– Я пойду к нему. – Следопыт приподнялся и на корточках заскользил к лестнице.
– А я вниз. – Гром тоже встал. Отошел на несколько шагов. Помедлив, сказал: – Когда шаги стихнут, привлеки внимание.
– Как?
– Ты же умник, вот и придумай… Серани, чтоб стена дрогнула, откуда я знаю. Главное, привлеки внимание. Они должны смотреть наверх. А потом прыгай ко мне с балкона.
– Хорошо.
Тенуин ушел по лестнице на крышу. Гром спустился на первый этаж.
Мне оставалось вслушиваться в шаги удалявшегося отряда.
Удары Нордиса на востоке теперь звучали реже. Аюну потребовалось несколько часов, прежде чем его стоны и крики наконец привлекли зордалина, но гирвиндионец издавал куда более громкие звуки, и я предупредил его, что это рискованно. Договорились, что Нордис начнет с постоянных ударов, а затем постепенно сократит их число и силу.
Посмотрел в щель. Увидел, что двое на веранде оживились. Развернулись. Открыли дверь.
Шаги отряда еще были слышны, а эти наемники уже готовились войти в дом.
У меня не осталось выбора.
Так и не успел придумать, как именно привлечь их внимание. Один уже переступил через порог. Еще мгновение, и все потеряно. Под рукой ничего шумного. Ударить кулаком по стене – тихо. Крикнуть – опасно, они только быстрее забегут в дом…
Первый наемник зашел в прихожую, когда я последовал совету Грома. Высунул язык, сдавил его губами и на всю силу изобразил лучшую из трелей охотника.
Пять ударов сердца. Нервный смех, зажатый в груди. Напружиненность тела. Готов сорваться в любой момент и броситься к балкону, точнее, к уцелевшему огрызку от державших его балок.
Наемники услышали. Переглянулись. Вернулись на веранду. Закрыли за собой дверь. Уставились на дом, в котором я прятался. Неуверенно скользили взглядом по стене.
На улицу выскочил Громбакх.
Началось!
Тем временем Феонил прислушивался к замолкавшим ударам молота. Смотрел на черный столб дыма. «Рано… Рано запалила». Дым, поначалу густой, выкручивавшийся громадными валунами, стал худеть. «Рано… Я же говорил, надо было с ней идти». Юный следопыт недовольно дернул рукой. Стоял на улице. Здесь опасаться было нечего. Нехотя поглядывал на дом, в котором остались Теор и Шанни. Переминался с ноги на ногу.
– Ну уж нет, – прошептал он и выпрямился.
Принял окончательно решение. Связать Шанни и Теора. Растащить по разным комнатам. Приторочить к стене – так, чтоб они при всем желании не смогли сдвинуться и на пядь. Мальчишка был без сознания, да и никто не знал, очнется ли он вообще. «А девчонка… Девчонка потерпит. Мы же терпим». Феонил вновь потер ухо. Увидел на пальцах кровь и зашагал назад, в дом.
Взбежал по частично обрушенной лестнице. Перепрыгнул через пролом, отделявший комнату от коридора, и замер.
Теор лежал на месте. Едва приметно дышал. А Шанни… В правой руке у нее был вытащенный из оконной рамы обломок слюды. Треугольный, с заостренным концом. Взгляд, как и всегда, безжизненный. На лице никаких чувств. Девушка стояла чуть покачиваясь. И рука с зажатым обломком подрагивала.
– Эй… Ты чего?
Шанни молча смотрела в пустоту. Казалось, она сама не понимает, откуда у нее слюда. Если б не этот мутный треугольник, плотно зажатый в побелевших пальцах, можно было решить, что она в отсутствие Феонила даже не выходила из привычного забвения.
– Послушай, – следопыт успокаивающе протянул руки, – я тут пойду… помочь. Хочу посмотреть, как отряд справляется. Ведь нужно выполнить то, что мы обещали твоей… Хозяйке. То, что обещали Азгалике. Правильно?
Феонил неспешно, шаг за шагом, продвигался вперед. Слышал, как под старым ковром предательски похрустывают сухие опилки. Старался опускать ноги как можно тише, словно был волком, подкрадывающимся к добыче и боящимся ее спугнуть.
Не знал, чего именно ждать от Шанни. Нападет на него – плохо, но не опасно. Феонил не отличался силой, но был достаточно ловким, чтобы справиться с худой, ослабленной девушкой. Нападет на Теора – не страшно. Мальчика и так нельзя называть живым.
«Мерзость. Порождение лигура». Попытается убить себя… Это было бы хуже всего. Следопыт закусил нижнюю губу. Вспомнил, с какой настойчивостью Эрза просила его ни на шаг не отходить от Шанни.
– Послушай, – следопыт нервно придумывал, что сказать, как отвлечь внимание девушки, – как ты вообще… как ты оказалась там, ну… Скоро все закончится. У нас хороший план. Еще совсем чуть-чуть, ты только не переживай. Знаю, времени мало, но нам хватит…
Когда до Шанни осталось не больше пяти шагов, девушка повернула голову. Посмотрела в глаза Феонилу. Белесый, пустой взгляд. Следопыт замер. Никогда прежде Шанни не смотрела ему в глаза. Всегда казалось, что она вообще не понимает, что происходит вокруг, и только когда Нордис отобрал у нее пояс с травами, повела себя как живой человек, а теперь выглядела так, будто насилу заставила себя проснуться.
– Ты в порядке? – растерянно спросил Феонил. – Тебе тоже нехорошо от яда, ведь ты…
Шанни положила левую руку на деревянный облупленный подоконник.
– Ты чего…
По-прежнему глядя прямиком на Феонила, замахнулась осколком.
– Эй! Послушай…
Ударила себя острием в ладонь.
Феонил от неожиданности шикнул. Отступил. И невольно заметил, что столб черного дыма ослаб. В окне, за Шанни, просматривалась лишь верхушка столба, и она уже становилась прозрачной. «Рано… Слишком рано…» – рассеянно подумал следопыт. Те же слова повторяла и Миалинта, которая сейчас суетилась возле костра. Вся перепачканная в саже, взмокнув, задыхаясь в шершавом кашле, она бегала по заваленному перекрестку – искала все, чем можно подкормить ослабевший костер. Хватала ломаные плахи, филенки, фрамуги, стулья, платяные ящики. Отчаянно искала изгнившую обивку мебели, старую одежду и прочее, что давало наиболее густой дым. Нужно было непременно дождаться появления наемников.
Авендилл с его заброшенными улицами настораживал не так сильно, как в первый день. У Миалинты было достаточно времени, чтобы привыкнуть к его странностям, понять, чего именно здесь бояться, и уж тем более не испытывать страха перед местами, по которым она успела не раз пробежаться, однако Тенуину удалось добиться главного – постоянными предостережениями он внушил всему отряду, что в городе ни на секунду нельзя расслабляться. Нужно всегда ждать опасности. Мы не знали всего, что здесь происходило, поэтому даже проверенные места могли неожиданно стать гибельными. Так что Миа действовала с опаской. Постоянно осматривалась, прислушивалась к своим шагам и к мерным ударам Нордиса.
Недовольная промедлением, ругала себя. Говорила себе, что Феонил прав – его помощь здесь пригодилась бы. Опасаясь, что дым затеряется на фоне крепнущих туч или вовсе развеется под дождем, Миа запалила костер задолго до указанного ей времени.
