– Я снова увидел бы ее, – сказал Брок. – Моих девочек. Я мог бы… Мог бы их обнять, да?
– Ты лишь внесешь боль и сумятицу. Только их испугаешь. Они увидят тебя сегодняшнего, старого человека, напоминающего отца. Твоя жена будет шутить, что ее муж Уильям Брок выглядел бы так же, когда состарится. Если ты пойдешь домой, то встретишь своего двойника. Семья не захочет тебя видеть. Ты станешь дублем Уильяма Брока, но не Уильямом Броком. Задай себе вопрос – как сильно ты их любишь? Ты по-настоящему любишь свою жену Рашонду? У нее уже есть муж. Ты по-настоящему любишь своих дочерей? У них уже есть отец.
Брок гортанно закашлялся, то ли от безумного смеха, то ли задохнулся от горя. Он вытащил свой «глок», из которого уже убивал сегодня вечером. Брок наставил его мне в грудь, и у меня екнуло сердце. Если он выстрелит, то кровь не остановить.
– Я могу устроить тебе тут комфортную жизнь, – сказал он.
– Иган и Цвайгер как раз собирались мне ее устроить?
– Они не знали, кто ты, – сказал Брок. – А кое-кто знает. Один мой коллега, Уитакер. Он приказал допросить тебя и упечь за решетку. «Сизая голубка», так он сказал. Иган и Цвайгер собирались тебя задержать, но не знали, кто ты. Как ты там говорила? Бабочка?
– Бабочка под стеклянным колпаком.
– Забавно. Несколько месяцев назад мне звонил Нестор. Вот уж сюрприз. Как снег на голову. Я много лет ничего не слышал о Несторе. Он сказал: «Я только что видел Шэннон Мосс, можешь в это поверить? И она не постарела ни на день». Тогда я понял, что должен тебя найти. Должен найти. Я попросил его с тобой связаться, но он заявил, что вы поболтали всего несколько минут, а потом ты ушла. Я поднял все свои связи в Бюро, попросил всех сообщить мне, если ты вдруг объявишься. А сегодня вечером позвонил этот мой приятель, Уитакер, и сказал, что «Сизая голубка» у него. Я умолял его, звонил всем подряд, умолял всех, кого только можно, потянул за ниточки, чтобы отдали приказ привезти тебя в Юнионтаун, где я мог бы тебя перехватить. В глубине души я до сих пор не верю – если ты здесь появилась, то что это доказывает? Но ты не постарела, Шэннон.
– Подумай о своей любви к ним, – сказала я.
– Моя жена и дети еще живы, – сказал Брок. – Еще живы в том времени, откуда ты явилась.
– Да.
– И ты можешь их уберечь.
– Да.
– А что станет со мной здесь? Что станет со всей этой болью, когда ты уйдешь?
– Тебя не будет, – объяснила я. – Как и боли.
Брок сунул дуло в рот и выстрелил. Через дыру в макушке хлынула кровь. Тело сползло с сиденья на пол, и по сетке кафельных плиток расползлись алые струйки. Подбежали продавщицы, одна завизжала. Я пыталась дышать, но моя жизнь только что висела на волоске. Одна девушка застыла, завороженно глядя на окровавленное тело, но другая уже звонила по телефону. Я вытащила из кармана Брока ключи и побежала к двери. Девушки открывали рты, но я не слышала звуков, только звон в ушах от выстрела.
Я повозилась с зажиганием в машине. Сколько отсюда до Виргинии? Когда полиция начнет искать его машину? Двигатель завелся, я тронулась. Заметки по делу Мариан, мои блокноты, безвозвратно утрачены. Что я получила? Николь. «Либру». Хильдекрюгера. Я подумала о Несторе, как он ждет меня на крыльце, глядя на сумерки во дворе, Бьюик облаивает проезжающие мимо дома машины. Я представила, как Нестор высматривает фары всех этих машин, надеясь, что одна из них моя. Ночь казалась темнее, чем любая другая. В пути я думала о Несторе, думала о его губах, таком уже знакомом теле, о созвездии веснушек над сердцем. Я надеялась, что он меня простит, простит за то, что вечно исчезаю, но скоро будет нечего прощать, скоро этот мир исчезнет.
Часть третья
1997
Но где же прошлогодний снег?
Франсуа Вийон, «Баллада о дамах былых времен»
Глава 1
Со вспышкой отрицательной энергии, называемой линией Казимира, «Сизая голубка» села на «твердую землю». Для Мосс возвращение через квантовую пену заняло три месяца. Ее раны, полученные во фруктовом саду, затянулись, но все равно действовали на психику. Она просыпалась от кошмаров, ей казалось, что она слышит крики. Паря в невесомости кабины при скудном освещении, потея и испытывая клаустрофобию, Мосс пробуждалась от снов о Чарльзе Коббе, темном силуэте, который ее душил, слушала жужжание систем жизнеобеспечения, а на краю сознания еще присутствовал аромат цветущих деревьев…
На «Сизой голубке» гудели голоса – слуховые галлюцинации, но голосом Нестора они произносили ее имя. А еще она вздрагивала от хлопка выстрела и понимала, что это мозг воспроизводит самоубийство Брока. Кафе на заправке, поток крови. Мосс включала музыку, чтобы утопить эти звуки. Писала заметки карандашом и стирала их, просто чтобы лучше запомнить: Эсперанса, следующий за «Либрой» Рубеж, закристаллизовавшийся космос. Она услышала столько невообразимого, выше ее понимания. «Где находится Эсперанса?» – написала она. «Может ли КК ВМФ туда вернуться?» Выросший из живота многогранник. Вспоротое тело. «Николь, похоже, узнала меня в последний вечер, но как Кортни Джимм». Шона сказала, что Хильдекрюгер и Кобб опознали ее как Кортни Джимм.
Она написала: «Элизабет Ремарк», а потом стерла имя. Затем написала его снова. «Ремарк».
«Где был „Либра“?»
Она стерла вопрос.
«Когда?»
* * *
Техники в Черной долине, занимавшиеся запуском «Сизой голубки» в «Глубокие воды», теперь наблюдали за ее возвращением – буквально в тот же миг, корабль исчез и появился во мгновение ока, а Мосс успела прожить целый год. Во время однодневного перехода из Черной долины на Землю Мосс сгорала от нетерпения, теперь время работало против Мариан. Где она сейчас? Уже мертва, а тело брошено в лесу? Или где-то в другом месте, живая? «Сизая голубка» вошла в земную атмосферу, пылая, как нить накаливания, и под прикрытием ночи приземлилась на аэродроме в Ошене. Техники КК ВМФ помогли Мосс выбраться из рубки и сопроводили ее в «комнату отдыха», дом с видом на Атлантический океан.
Трехмесячный полет через квантовую пену – достаточный карантинный срок, чтобы проявились любые экзотические вирусы, с которыми могла контактировать в будущем Мосс. Но несмотря на это, первые часы в «комнате отдыха» она провела с врачами в костюмах химзащиты, осматривающими ее на предмет заболеваний. Бактериологические пробы, анализ крови. Последний врач ушел уже после трех часов ночи.
Мосс приняла ванну, отмокая после трех месяцев кондиционированного воздуха «Сизой голубки». Она не замечала, как постарела за этот год, но теперь осознала это, смахнув пелену пара, чтобы осмотреть себя в зеркале ванной. Она заметила шокирующее сходство с матерью и пришла в смятение от того, какой старой выглядит. Биологически ее возраст, наверное, приближается к сорока годам, но она сбилась со счета. Тридцать девять? Хронологически ей всего двадцать семь. Мосс закутала волосы полотенцем и завернулась в другое. Почти четыре утра. Время ее смущало, но она все-таки позвонила Броку на сотовый.
