– Ах да, прости, если так. Наверное, тогда это было вполне в моем духе. Мне жаль, что ты запомнила обо мне именно это. Довольно неловко.
– Здорово, что ты кого-то нашел.
– У нас все хорошо, – сказал Нестор. – Нашей дочери Кайле десять лет. Она не дает нам скучать.
– Похоже, ты счастлив.
– А ты не…
– Нет, – ответила я, первой выходя из лифта. – Так и не нашла никого, кто мог бы со мной ужиться.
Обычно я вешала на дверь табличку «Не беспокоить», но из-за этого номер выглядел неважно – сырые полотенца в ванной, белье на постели съехало после беспокойного сна. Я поспешила хоть как-то прибраться, сняла одежду со спинок кресел и сунула нижнее белье в сумку для спортзала. Пульт управления Техносферой находился у термостата, я никогда его не трогала. Нестор включил систему, и воздух загудел, наполнившись наноустройствами и запахом озона, защекотавшим ноздри.
– Много пыли, – сказал Нестор. – Придется смотреть на твою кровать, она как раз на пути… Ну вот, готово. Девяносто шесть процентов, отлично.
Девяносто шесть процентов относилось к уровню насыщенности, это я знала, хотя и не понимала толком, что это значит. Девяносто шесть процентов воздуха наполнено наноустройствами? Или девяносто шесть процентов – это оптимальный для работы системы уровень? Я вдыхала их, механизмы проникали в мои легкие и кровь, а через несколько часов Техносфера сделает мою мочу оранжевой. Я читала статьи о людях, вдыхавших слишком много Техносферы, их легкие становились похожи на серебряный лист. Нестор снял пиджак и закатал рукава рубашки.
– Можешь приглушить свет? – попросил он, и я закрыла жалюзи и выключила свет, но в комнате все равно было светло.
Свечение как будто исходило изнутри, сам воздух сиял, но не отбрасывая теней, мягкий свет исходил сразу отовсюду. Сначала появилось изображение фасада отеля и пляжа, где женщины в купальниках пили зеленоватые коктейли у бассейна, логотип «Марриотта» с предложением эксклюзивного обслуживания и просьбой лайкать и репостить.
«Приветствуем вас в Техносфере отеля „Марриотт“, – раздался самоуверенный женский голос. – К нам присоединились два новых пользователя. Мы предлагаем потрясающий выбор лучших развлекательных программ…»
– Полиция 55-828, – произнес Нестор. – Нестор, Филип.
Комната изменилась, больше в ней не было ни отеля, ни пляжа с загорелыми женщинами, а только вращающаяся эмблема ФБР и базы данных по преступлениям.
– Я ищу дело 1997 года, – сказал Нестор. – Убийство, округ Фэрфакс, Виргиния. Имя жертвы Д-Е-Р-Р, Карла.
Парящая в воздухе эмблема в виде вращающегося глобуса сменилась номером дела и именем «Карла Дерр». Имя выглядело как зеркальное отражение, пока я не пересекла комнату и не встала рядом с Нестором, пройдя сквозь изображение.
– Вот оно, – сказал Нестор. Появились новые изображения. – В натуральную величину, – велел он, и картинки увеличились до размера А4, а комнату заполонили листы бумаги.
Нестор потянулся за одним листком, и он отреагировал, как будто Нестор держал не прямоугольник света, пусть и состоящий из тысячи, а то и миллионов пикселей-роботов, а настоящий лист.
– Потрясающе, – сказала я, завороженная реализмом Техносферы. Она выглядела как трехмерное телевидение. Интуитивно я могла понять иллюзии вроде таймера для бега, личного тренера, но это…
– Модель в масштабе, – велел Нестор. – Фотографии с третьей по триста пятьдесят пятую.
Комнату больше не наполняли листы бумаги, это вообще не был номер отеля, он превратился в кафетерий торгового центра, полицейская лента отгораживала прилавок и кассу бургерной «Пять парней». Иллюзия была бы почти полной, если бы не едва заметные контуры кровати и другой мебели – во всех направлениях раскинулся торговый центр с другими кафе и магазинами, словно я могу пройти между столиками и спуститься по эскалатору.
Я смотрела на трехмерное изображение места убийства Карлы Дерр, созданное из нескольких сотен фотографий. Тело лежало лицом вниз у прилавка с гамбургерами – женщина среднего возраста, икры и колени пронизаны варикозными венами, просвечивающими через колготки телесного цвета. Она была в синей юбке и жакете, на голове спутанная шевелюра оранжевого цвета. Ей выпустили несколько пуль в корпус и одну в висок – эта пуля наверняка прошла через мозг. Когда ее застрелили, Карла Дерр покупала гамбургеры, и вокруг рассыпались ломтики картошки, а кровь выглядела так, будто на лицо выдавили пакетик кетчупа. Я подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть тело, но стукнулась о край здоровенной кровати.
– Ее застрелили в спину, – сказала я. – Она стояла у кассы, когда кто-то подошел сзади и несколько раз выстрелил ей в спину.
– Карла Дерр, адвокат из Канонсберга, Пенсильвания, – сказал Нестор.
– Канонсберг? Это наверняка адвокат Патрика Мерсалта.
– Адвокат Мерсалта? Интересно. Я помню, что мы отметили связь с Канонсбергом, но ничто вроде бы не связывало ее с Мерсалтом. Дерр убили в торговом центре «Тайсонс» двадцать четвертого марта 1997 года, в понедельник днем, около трех сорока. Это близко к дате убийства Мерсалта.
– Всего через несколько недель.
У меня будет время этому помешать.
– А кто убийца? – спросила я.
– Висяк, – сказал Нестор. – Свидетели описали белого мужчину в черном камуфляже. Никого так и не арестовали.
– Убийство не раскрыто, но ты сказал, что оружие было то же?
– Нет, не оружие. Пули, найденные в Космическом центре Стенниса, совпали с семью пулями, извлеченными из тела Дерр.
– И те же пули были в трупе Мерсалта? И в пистолете Торгерсена?
– Именно так. Совпадения с пистолетом Торгерсена обнаружилось позже, когда техники провели несколько испытаний и загрузили их в систему.
– Но почему совпадение с пулями в теле Мерсалта не обнаружилось сразу? – спросила я. – Ведь между этими убийствами всего несколько недель.
– Да, именно так, но совпадение обнаружилось, только когда мы проверили пистолет стрелка в центре Стенниса, через много лет после убийств Мерсалта и Дерр. Когда была запущена общенациональная база данных и у кого-то нашлось время загрузить в нее старые закрытые дела. Эти два убийства произошли с разницей в несколько недель, но о совпадении результатов баллистики мы узнали лишь через несколько лет. Поначалу мы решили, что совпадение ошибочно, баг в системе.
Ошибки, пистолеты-дубли… Все эти смерти связаны. Хильдекрюгер похож на невидимку, но его сеть неизбежно оставляет один и тот же след, прямо как крестиком помечает все эти убийства.
Комната опять изменилась, кафе исчезло, сменившись фотографией Карлы Дерр, парящей над моей кроватью. Профессиональный снимок. Уродливая женщина с мясистыми губами и глазами навыкате, которые как будто вот-вот вылезут из орбит.
– Что еще у нас есть по этой женщине?
