– Ты не настоящая, – сказал он. – Ты даже не настоящая, здесь только я. – Но когда Мосс двинулась дальше, он выкрикнул: – Помоги мне, ты должна мне помочь!
Ветер заглушил его крики, а фигуру поглотила метель.
Мосс тоже чувствовала КТН, первые всполохи внутреннего химического жара, который она ощутила незадолго до распятия. Она прибавила ходу. Вокруг полыхали деревья Вардогер. Она шла по горящему пути, пока ее внимание не привлекли синие искры, и Мосс увидела «Либру» – чернеющую на горизонте рану. У купола, где несли вахту караульные Хильдекрюгера, стояли голые люди, уставившись в небо с полными серебра открытыми ртами. Команда «Либры», выжившие после мятежа, среди них и Кобб. Их жизни все равно отнял Рубеж. Сочащееся изо ртов серебро покрывало тела сверкающими ручейками.
Над ними висели кости, ошметки мяса, аккуратно разложенные в воздухе вены, легкие, сердце и другие органы, а кожа развевалась на ветру, как шелковое знамя, провозглашающее смерть человечества. Хильдекрюгер уже превратился в призрака, а здесь находилось то, что осталось от его последователей. Они стольких убили, чтобы построить дамбу против этой волны, но дамбу прорвало, и их затопило кровью. Приблизившись к кораблю, Мосс увидела, что корпус «Либры» скован льдом, с носа свисают длинные сосульки, похожие на зубчатый панцирь, лед подбирался к корме, но там его плавили синие вспышки Б-Л-двигателя. Мосс сошла с пути Вардогер, лишь когда прикоснулась к корпусу. Она двинулась вдоль корабля к трапу, ведущему к шлюзу, разрисованному кровью и ногтями.
Смерть в черной реке была бы безболезненной.
Мосс стряхнула эти мысли. Шлюз обледенел, пришлось сколоть лед металлической манжетой, соединяющей перчатку скафандра с рукавом. Мосс вспомнила тот первый раз, когда проходила через этот шлюз – как тут же пропала гравитация, а ее подхватил Хильдекрюгер.
Она провела в карцере одиннадцать лет, напомнила себе Мосс, боясь навеки застрять в петле Геделя на «Либре». Ошибиться нельзя. Нужно сломать Б-Л-двигатель, каким-то образом запустить каскадный отказ. Если у нее не получится, она даже этого не узнает, просто останется в петле, и никто уже ее не вытащит.
КТН накапливались в теле, Мосс ощущала их покалывание. Она яростно заколотила по льду. «Я должна проникнуть внутрь, сбежать от Рубежа», – подумала она.
А что потом? Тогда, в первые секунды на «Либре», когда исчезла гравитация и Хильдекрюгер подхватил Мосс, он дождался выстрелов, прежде чем двинуться дальше. Кто-то убил старшего инженера, вспомнила она, ответственного за ядерный реактор. Наверное, он пытался запустить каскадный отказ двигателя.
«Если я поспешу… – думала она. – То сумею добраться до машинного зала до начала стрельбы. Сумею вмешаться в самый критический момент и спасти старшего инженера».
Мосс спасет его, и он запустит каскадный отказ двигателя.
Она смахнула лед и схватилась за ручку, налегла всем телом, пока не почувствовала, как замок поддается, и железный люк открылся. Она глубоко вдохнула, приготовившись двигаться очень быстро. Внутри «Либры» зияла круглая черная пустота, и когда Мосс шагнула туда, ее охватило пламя.
По шлюзу перекатывались волны раскаленного воздуха. Корабль тряхнуло, и Мосс откинуло в сторону, зазвенел сигнал тревоги. Мы падаем. Скафандр был огнеупорным, но огонь объял ее коконом света, кожа нагревалась. Мосс могла сгореть заживо. Ее снова подбросил толчок. «Либра» рухнула со стоном разрываемой стали. Мосс ударилась головой о стену, разбив щиток шлема. Внутрь проникла гарь паленой проводки, Мосс начала задыхаться и кашлять, в глазах защипало.
Она прикрыла трещину в щитке перчаткой, как могла, но дым все равно проникал внутрь и обжигал кожу. Перчатки обуглились. Скафандр местами оплавился, многослойная ткань выдерживала высокие температуры, но пожар в машинном зале ее испепелит. Мосс опустилась как можно ниже, чтобы избежать дыма, но там, где не было огня, воздух почернел. Скафандр загорелся, пламя проникало сквозь него. Мосс закричала.
Я горю, я сгорю заживо в этой петле, от меня ничего не останется.
Она заметила в огне синий свет. И тут почувствовала нарастающее напряжение и щелчок, ее как будто ударило током. Ложный запуск Б-Л-двигателя. И когда Мосс полетела вперед, огонь и дым исчезли в одно мгновение, только по ногам еще ползло пламя. Она стукнулась о потолок и оттолкнулась. Система пожаротушения выпустила струю пены и сбила огонь со скафандра. Гравитация пропала. Теперь Мосс точно оказалась в петле. Видимо, она вошла в другой момент времени, когда корабль потерпел крушение. «Попала ли я в петлю?» Это было все равно что гадать, попала ли она в сон.
Все произошло слишком быстро. На корабле завывала двухтональная аварийная тревога, но Мосс находилась не в том месте, а скафандр задубел от пены. Она с трудом двинулась дальше, но грохот стрельбы отрезал всякую надежду. Мосс опоздала, теперь все будет как в прошлый раз. Выстрелы означают, что старшего инженера уже убили. Она не успела его спасти и помочь ему запустить каскадный отказ Б-Л-двигателя.
Она попыталась вспомнить.
После грохота перестрелки Хильдекрюгер привел ее в машинный зал. Туда и направлялась теперь Мосс, в надежде разобраться в панели управления и в том, что делал старший инженер. Машинный зал выглядел в точности так же, как и в прошлый раз, серебристый ядерный реактор и Б-Л-двигатель в собственном отсеке. Над панелью управления плавало тело старшего инженера, из пулевых отверстий в его животе тянулись пузырьки крови.
Она оттолкнула тело, стянула свои обугленные перчатки и шлем. Панель управления выглядела трясиной переключателей, кнопок, шкал и мигающих огоньков. Двигатель был создан в 1970-х годах – ни «умного» интерфейса, ни цифровых дисплеев. От разочарования Мосс охватило оцепенение. Она должна выполнить задачу, но не знала как, нужно запустить каскадный отказ, но она не знала, что нужно переключить. Попробовать наугад? Нет, ничего не выйдет. Система защиты от сбоев. Двигатель просто выключится и потребует пароля для перезагрузки, а его знает только старший инженер.
Хильдекрюгер не хотел оставаться в этом зале, вспомнила Мосс, потому что скоро появится «морской котик» Патрик Мерсалт – в самый разгар мятежа. «Мы не хотим с ним драться, только не здесь». Ядерный реактор с грохотом завыл, и освещение выключилось, погрузив Мосс в полную темноту.
Где-то должен быть фонарик, вспомнила она. Она подплыла к ближайшей стене и нащупала липучку с металлическими инструментами, хотя в темноте не сумела их опознать. Но обнаружила фонарик, когда пальцы нащупали стекло. Она вытащила его и включила.
Мне нужна помощь. Нужно найти Ремарк до того, как ее убьют. Но как?
Она вплыла в коридор с иллюминаторами, откуда впервые увидела звезды. Сейчас они тоже сверкали холодным светом. Сигнал тревоги стих, и зажглось освещение. По телу Мосс прошла адреналиновая волна паники. Она поняла, что не знает, где сейчас Хильдекрюгер, и умрет, если ее заметит кто-нибудь из его людей.
Мосс знала, что Николь Оньонго спрячется в карцере. Николь забралась туда от страха, что Хильдекрюгер убьет ее в раже бойни. Но где Николь сейчас? Мосс задумалась. Николь упоминала об этом, это точно, когда они стояли в саду мисс Эшли и Николь курила.
