Однако Хокинг не попадает в списки лауреатов и по другой, гораздо более веской причине. Одно из правил Шведской академии наук гласит, что премия может быть вручена только за открытия, подтвержденные надежными экспериментальными или наблюдательными данными. А открытия Хокинга, естественно, экспериментально доказать невозможно. Математическая составляющая его теорий, по всеобщему мнению, элегантна и красива, но наука так и не сумела доказать даже существование черных дыр, не говоря уже об излучении Хокинга и других его гипотезах.
Через год после премии Альберта Эйнштейна у Хокинга вышла вторая книга в издательстве «Cambridge University Press» – сборник из шестнадцати статей в честь столетия со дня рождения Эйнштейна (14 марта 1879 года). Хокинг вместе со своим коллегой Вернером Исраэлем был редактором этого сборника, получившего название «Общая теория относительности. Обзор к столетию Эйнштейна» («General Relativity: An Einstein Centenary Survey»). Когда в январе 1979 года Саймон Миттон представил книгу на совещании в отделе продаж, задачей которого было распределять книги по торговым сетям и убеждать читателей, что их стоит купить, его сотрудники встретили новинку с неожиданным энтузиазмом. Один из них сказал Миттону: «Этот Хокинг – он же чудо из чудес, сами знаете. Хорошие магазины книгу прямо расхватают». Так и было. Сборник разошелся мгновенно даже в твердой обложке, а когда вышло дешевое переиздание, продажи еще сильнее выросли. Слава Хокинга все ширилась
Кроме того именно в 1979 году Хокинг наконец получил собственный кабинет на кафедре прикладной математики и теоретической физики – его назначили Лукасовским профессором. Хокинг прекрасно понимает, какое место занимает в истории науки. Ему очень нравится, что он родился в день трехсотлетия смерти Галилея (8 января 1642 года). В том же 1642 году в Вулсторпе – деревушке в Линкольншире – родился Исаак Ньютон, который занял место Лукасовского профессора в Кембридже в 1669 году, за 310 лет до Хокинга. Альберт Эйнштейн считал Галилея величайшим ученым в истории, а Хокинг утверждал, что благодаря своему подходу Галилей вправе считаться первым ученым ХХ века:
Он был первым ученым, который доверял собственным глазам – и в буквальном, и в переносном смысле. И отчасти именно ему мы обязаны наступлением нынешнего золотого века науки.
[82]
Труды Галилея легли в основу трудов Ньютона и классической физики. Труды Эйнштейна, родившегося за сто лет до того, как Хокинг стал Лукасовским профессором, перевернули «крупномасштабную» физику с ног на голову. Поэтому многие считали, что Хокинг и есть тот ученый, который справится с титанической задачей объединения двух столпов физики – квантовой механики и теории относительности.
На церемонии вступления в должность Лукасовского профессора Хокинг прочитал знаменитую лекцию «Близок ли конец теоретической физики?», в которой предположил, что Теория Всего, которая описывала бы все фундаментальные законы Вселенной, будет сформулирована уже к концу столетия. Воодушевленные слушатели выходили из зала с ощущением, что если этой мечте суждено осуществиться, заслуга, скорее всего, будет принадлежать крошечному человечку, обмякшему в электрокресле на сцене, – человечку, который делал очень громкие заявления с типичной для него уверенностью.
Место Лукасовского профессора математики в Кембриджском университете стало важнейшей вехой на научном пути Хокинга. Стать профессором одного из старейших и самых уважаемых университетов в мире само по себе огромное достижение, а удостоиться этой чести в тридцать семь лет почти никому не удавалось. Правда, Ньютон получил эту должность, когда ему было на десять лет меньше, но в XVII веке было гораздо меньше ученых, и некому было конкурировать за подобные места. Кстати, Ньютон так и остался самым молодым Лукасовским профессором в Кембридже.
На Пасху 1979 года родился третий ребенок Стивена и Джейн. Мальчика назвали Тимоти. Это было счастливое время для семьи Хокингов. Они преодолели немыслимые препятствия и добились успеха вопреки всему. Джейн дописала диссертацию, а преподавательская работа приносила ей некоторое интеллектуальное удовлетворение; профессор Хокинг пользовался уважением коллег, а широкая публика считала его «новым Эйнштейном». А теперь на Вест-роуд появился еще один Хокинг.
Между тем в большом мире вне замкнутых академических кругов Кембриджа в калейдоскопе жизни снова сменились картинки. Вскоре после рождения Тимоти Хокинга ученые из Лаборатории реактивного движения в Пасадене, к собственному удивлению, обнаружили, что у Юпитера есть кольца, как у его небесного соседа Сатурна. Об этом рассказали данные с космического аппарата «Вояджер-1». К концу года пост премьер-министра Великобритании впервые заняла женщина – Маргарет Тэтчер, которой предстояло пробыть в должности 11 лет, родственник королевы лорд Маунтбеттен Бирманский погиб в результате теракта, организованного ИРА, а в Тегеране взяли в заложники сотрудников американского посольства и моряков. А еще в том же году искусствоведа Энтони Бланта, советника королевы и бывшего студента Кембриджа, обвинили в сотрудничестве с советской разведкой, СССР ввел войска в Афганистан, мать Тереза Калькуттская получила Нобелевскую премию мира, а Джон Клиз продолжал радовать телезрителей тем, что «не упоминает о войне». Среди главных кинопремьер года был «Апокалипсис сегодня».
На рубеже 1980-х годов Хокинг имел полное право гордиться своими достижениями за последние десять лет. Болезнь перестала прогрессировать. Да, речь Хокинга понимали теперь только родные и близкие, передвигаться он мог только в электрокресле, но работа шла полным ходом, а путешествовал он отнюдь не меньше прежнего. Свобода от повседневных обязанностей и домашней рутины приносила обильные научные плоды.
С началом 1980-х годов Хокинги перестали селить у себя аспирантов-помощников. Их место заняли сиделки – и государственные, и частные. У Джейн появились помощницы, которые ухаживали за Стивеном по два часа утром и вечером. Национальная служба здравоохранения выделяла на сиделок очень скромные пособия, однако супруги располагали премиями, которые постоянно получал Стивен, да и жалованье на новом месте было внушительное. У Стивена и Джейн сложилась среди кембриджских ученых репутация гостеприимных хозяев и светских львов. Дон Пейдж писал, что Джейн «как хозяйка дома была ценнейшим профессиональным приобретением для своего мужа».
[83] Доктор Берман, оксфордский куратор Хокинга, говорил: «Джейн – потрясающая женщина. Она обеспечивает ему возможность делать все то же самое, что и здоровый человек. Они ездят где хотят и занимаются чем угодно».
[84] Очень скоро Хокинги оказались в самом эпицентре социальной жизни в Кембридже. Должность Лукасовского профессора еще сильнее повысила престиж Стивена и в академических кругах, и в глазах интеллигенции во всем мире. Супруги часто устраивали званые обеды и приемы и у себя на Вест-роуд, и на кафедре прикладной математики и теоретической физики, а в числе гостей были и приезжие ученые, и видные сотрудники университета. Хокинги любили классическую музыку, а в этом в Кембридже недостатка не было, и их частенько видели на концертах. Они обожали ходить и в театры, и в кино, и в рестораны – и дома, в Кембридже, и во время поездок.
