– Как же это случилось? Почему?
– Как случилось? Знаете, убийство произошло при таких ужасных обстоятельствах, что я предпочла бы избавить вас от деталей. А вот чтобы понять почему, я сюда и приехала. Расскажите мне о Еве.
Марк стал подниматься выше. Он был высокий, крепкий, Люси подумала, что вовсе он не гомосексуалист и Жордан употребил слово «друг» в прямом и невинном смысле.
– Идите рядом со мной – здесь нет трещин. При ходьбе как следует вбивайте кошки в лед. Новичку непонятно, зачем это нужно, но тут часты оптические эффекты, а дорога крутая.
Люси послушалась. Ей казалось, что ботинки весят несколько тонн. Она с трудом дышала – разреженный воздух резал легкие. Зато Марк Кастель двигался и говорил с легкостью, вызывавшей у нее зависть. Этот тип, словно высеченный из горной породы, небось и вырос в горах, где сам воздух целебный.
– Энергия в этой девушке била ключом. Она была невысокая, но сильная, независимая и чертовски хорошенькая. Она приехала ко мне по совету Марио.
– Портье из «Десяти сурков»?
– Ну да, точно. У нее было все, что нужно для похода в горы: ботинки, рюкзак последней модели и даже фотокамера. Отличный аппарат – зеркалка, Canon EOS-пятьсот! Она сказала, что занимается научными исследованиями, а конкретно – изучает «человека неандертальского».
– Неандертальца? Она сказала, что изучает неандертальца? Именно так?
Проводник шагал широко, уверенно, и Люси с трудом поспевала за ним. На высоте больше трех тысяч метров воздух разреженный, чем выше поднимаешься – тем меньше в нем кислорода, оттого и каждое движение дается тут с трудом.
– Именно так. Она пыталась разобраться, почему эта ветвь человеческого рода исчезла с лица земли тридцать тысяч лет назад, а Homo sapiens, наоборот, продолжает жить и развиваться. Ева была чрезвычайно хорошо подкована в своей области.
Но Шарко вроде бы говорил, что эта Лутц интересовалась проблемами леворукости? Правшами и левшами? А при чем же тогда неандертальцы? Кастель показал на казавшуюся бесконечной змейку дороги, которая развернулась перед ними.
– Единственной целью приезда Евы в Савойю был подъем в горы. Она хотела, чтобы я провел ее сюда, к Серному перевалу, в зону аккумуляции ледника. Здесь полгода назад была обнаружена пещера. А обнаружена она была потому, что льды стали таять из-за…
– Глобального потепления. Климат меняется, я знаю.
Он смотрел на Люси сквозь свои темные очки с улыбкой, обнажавшей великолепные – хоть на рекламу пасты – зубы.
– Мы поднялись тогда очень быстро. Малышка была в потрясающей физической форме, прыгала по горам как газель.
– Чего не скажешь обо мне…
– На самом деле в вас полно скрытой энергии, я чувствую. Нам с вами предстоит еще примерно час подъема и переход по мосткам и лестницам через здоровенную расщелину. Вы к этому готовы?
Люси остановилась, чтобы перевести дыхание. Она чувствовала, как от сухого воздуха леденеют изнутри ноздри. Примерно такое же состояние бывает, если подняться пешком, ни разу не остановившись, на самую верхушку Эйфелевой башни. Неужели она так сдала за последнее время, что это ей теперь не под силу?
– Да… да, и я вас увижу… без очков и шапки… Только… только идите не так быстро, ладно? И скажите… а что там… в пещере?
– Вам не следует сбивать дыхание, поговорим, когда доберемся до места. А пока двигайтесь след в след за мной, понятно? Вы хоть немножко занимались спортом? Спортивной ходьбой, бегом?
– Да… занималась… и… скоро… начну снова.
– Ну что ж! Рискнем, пожалуй!
Поговорив с коллегами и нагрузившись кое-каким снаряжением, Марк обвязал себя и Люси одной веревкой и познакомил ее с главными правилами передвижения по леднику. Говорил он уверенно и твердо, здесь была его территория, здесь все принадлежало ему – и горы, и кислород.
Началось восхождение. Обмотанная вокруг талии веревкой, увешанной карабинами, с ледорубом в руке, Люси как заправская альпинистка подтягивалась и лезла вверх, чувствуя, как начинают работать ослабевшие мышцы. Лед похрустывал, поскрипывал. Солнечные лучи играли на его поверхности, полупрозрачная синева под подошвами отражала их. Когда они прошли мимо уже накрытых «одеялом» участков, перед ними оказались гнейсовые склоны, пространство растягивалось и растягивалось, утопая вдали в сумраке, и чудилось, будто нет ему конца. Все вокруг было таким грандиозным, таким величественным, что человеку оставалось только признать собственное ничтожество: среди гигантов любая другая форма жизни теряет всякую значимость.
Сил уходило так много, что Люси очень скоро потеряла счет времени. Работа организма сконцентрировалась на одной задаче: поднимать тело туда, вверх, к этим выступам льда, камня, сераков. Она не могла произнести ни слова, не могла пожаловаться и молча, сцепив зубы, штурмовала уступы и крутые откосы, одолевала хрупкие деревянные мостки и лесенки над глубокими расщелинами. Адреналин в крови… кислота в мышцах… огонь в трахеях…
Восхождение все больше напоминало путь на Голгофу, и она стала думать о Жюльетте, о своей малышке, которой она отправила рано утром эсэмэску с пожеланием хорошего дня. Сегодня среда
[14] – интересно, как она ее проводит. Бабушка наверняка поведет ее в зоопарк, а оттуда на ярмарку с каруселями. И еще Жюльетта обожает аттракцион со сталкивающимися автомобильчиками. Мысли о дочери придали ей сил, тяжесть отступила.
Наконец показалась природная впадина у кромки ледника. Горизонтальный полумесяц, уходящий в глубь горы. Люси, дождавшись наконец возможности попить, не отрывалась от бутылочки, а Марк тем временем достал из рюкзака два цилиндрических фонаря с прищепками.
– Мы пришли.
Люси, положив руки на колени, старалась выровнять дыхание. Сейчас ей казалось, что она поднялась по вертикали над миром. Выше всех.
– А как Ева… откуда она могла… узнать о существовании… этой пещеры?
– Когда пещеру обнаружили, в некоторых научных журналах появились статьи об этом.
Проводник подошел к краю впадины. Лед словно втекал ручьями внутрь и терялся во мгле. Марк ткнул пальцем в черную отметину на скале как раз над входом в пещеру, в нижней части пока еще закупоренную льдами.
– Видите эту линию? Это старый уровень высоты ледника. Гляциологи считают, что такого уровня ледник достигал менее полувека назад. То есть пятьдесят лет назад пещера, в которую мы с вами сейчас войдем, была полностью накрыта льдом, а значит – недоступна.
– Потрясающе!
– Ну, я бы сказал, катастрофично! Ледники – это термометры нашей планеты, и нашу планету лихорадит.
Марк снял со своей спутницы связывавшую их веревку, свернул ее кольцом и положил в рюкзак. Люси со страхом глядела на вершину. Прямо перед собой она видела не имевшие ни начала, ни конца бороздки в камне, снега́, до которых рукой подать, синеву неба, спорившую яркостью с ослепительной белизной ледника. Молодой человек покашлял, чтобы привлечь ее внимание:
