Ладно, не будем терзать мозг напрасными вопросами – казак обо мне заботится довольно искренне, а мотивы пусть остаются его личным делом.
Конечно, до готовки Евсей не опустился, просто распаковал то, что каждый день приносит нам соседка баба Марфа – стряпуха от Бога, которая подкармливала нас с момента нашего переселения в каланчу. Заходить к нам старушка побаивалась: ведь пока мы здесь не появились, Кузьмич успел запугать всю округу. Так что пришлось оборудовать современную, по местным меркам, кухню прямо у нее дома. Но это того стоило.
Расстегаи с зайчатиной, блины с тремя видами начинки, сырники со сметаной и малиновое варенье. Чтобы не обожраться, пришлось приложить титанические усилия и заставить себя покинуть стол, пока это еще можно было сделать налегке.
Вкусный завтрак наложился на вчерашние старания Яна Нигульсовича, и жизнь заиграла яркими красками. Так что нечего сидеть дома. Дел хватало, и в первую очередь нужно было наведаться к доктору. Настоятельная рекомендация сделать это была написана на листе вместе с суммой оплаты за лечение. Да и не мешает проведать болящих домочадцев. Но идти к доктору с пустыми руками не хотелось – деньги, конечно, не в счет.
Тут же возникла проблема с транспортом: мой относительно новенький паромобиль приказал долго жить. Ну и как теперь выкручиваться, ведь здесь вызова такси не существует? Так что придется Евсею напрягать своего любимчика и искать для меня извозчика. На окраине города эти ребята появляются редко.
Так, стоп, а ведь мысль о вызове такси не такая уж глупая. Вернувшись в кабинет, я подошел к столу и снял трубку с телефонного аппарата. Это была новая модель более привычного для меня вида. Так что не приходилось прижимать к уху слуховую трубку, одновременно говоря в раструб-микрофон, закрепленный на самом аппарате.
Несколько вращений ручкой позволили мне начать разговор.
– Станция, какой номер желаете? – послышался в трубке мелодичный голос телефонистки Александры Рокотовой.
Телефонисток в городе было всего шестеро, так что я знал их по именам.
– Доброе утро, Сашенька, – нарушая привычный уклад телефонного разговора, сказал я. – Не помню номер, соедините меня с гостиницей «Янтарь».
– Доброе утро, Игнат Дормидонтович, – игриво отозвалась Саша, еще больше нарушая тот самый уклад. – Соединяю.
Я невольно улыбнулся, хотя никаких особых чувств, кроме обычной симпатии, не испытывал. По инструкции туда набирали высоких дам с широким охватом рук, а это совсем не мой формат.
– Гостиница «Янтарь», – послышался в трубке незнакомый голос.
– Это Игнат Силаев. Знаете меня?
– Конечно, ваше благородие, – тут же отозвался консьерж гостиницы.
И не удивительно – единственного видока в городе мало кто не знал. А после заселения в анчуткину каланчу, схватки с кукловодом и таинственных слухов о ловле омского Мясника я вообще стал местной достопримечательностью.
До сих пор не могу определиться – радоваться мне этому или огорчаться.
– Там возле вас постоянно отираются извозчики. Пришлите одного ко мне. Не обижу. Вы знаете, где я живу?
– Конечно, ваше благородие. Сей момент.
Закончив разговор, я вернул трубку на аппарат и тут же снял ее вновь. Вращение ручкой восстановило контакт с Сашей.
– Станция, какой номер желаете?
– Сто двадцать семь, пожалуйста.
– Сто двадцать семь. Соединяю, – строго по инструкции ответила телефонистка, но игривость в ее голосе была совсем не профессиональной.
Теперь она соединила меня с телефоном в нашей мастерской. Боря был на месте, так что я просто предупредил его о скором приезде и попросил приготовить все для работы.
Я не особый любитель больших гардеробов, так что сделанные в Омске покупки пришлись очень кстати. В итоге в мастерскую я поехал, выряженный как денди лондонский. Темно-серый костюм был почти привычным по моей прошлой жизни, только смущали закругленные полы пиджака. Но я не стал привередничать. Жилетка была стандартного образца, с цепочкой часов навыпуск, а ботинки уже моей модификации. Из местных головных уборов мне нравилась только папаха. Весной в ней жарковато, а ходить простоволосым здесь не принято. Так что пришлось в Омске заказывать модный нынче в столице котелок. Цилиндра я бы уже не вынес, а кепка мне не положена по статусу – только фуражка, но то с формой, которую я тоже недолюбливаю. В привозимых из центра империи журналах котелок уже фигурировал, так что чудаком меня не посчитают.
Глянув в зеркало, я коротко хохотнул. Если бы не стройная фигура и средний рост, получился бы Чарли Чаплин. Тонкое пальто, или, точнее, его предшественник – редингот, и трость с перчатками немного улучшили картинку, так что я счел себя готовым к выходу в свет. Двуствольный коротыш занял место в кармане пальто, как и десяток патронов для него. А для совсем уж веселых ситуаций у меня есть клинок в трости и светошумовой заряд с серебряной пылью в ее набалдашнике.
На улице послышался топот лошадиных копыт.
Похоже, это за мной.
– Я с вами, – без малейшего намека на вопрос заявил Евсей.
– Нет, оставайся на телефоне. Только не отвлекай Александру и не морочь ей голову.
– Так я же только погутарить, – лениво пожал плечами казак.
– Это ты от безделья дуреть начинаешь, а у нее работа и инструкции. Не подставляй девушку под неприятности. Ты меня понял?
– Так точно, ваше благородие, – шутейно вытянулся казак.
Клоун.
Раздраженно фыркнув, я вышел наружу. Извозчик встретил меня лучезарной улыбкой. Наверняка консьерж передал ему мое «не обижу», а здесь к таким словам относились со всей серьезностью.
– Мастерская на Гороховой. Знаешь, где это?
– Там, где механикусы засели? – уточнил извозчик.
– Да.
Интересное у нас прозвище в народе. Надеюсь, оно не имеет отрицательного подтекста. Только погромов нам не хватало.
– Знаем. Домчим с ветерком, – радостно возвестил извозчик и щелкнул плетью.
Причем по лошади он не ударил, у нее дури хватало и без понукания – стартанула как ракета.
Доехали минут за двадцать. Затем я отпустил извозчика, выдав ему пятьдесят копеек и еще двадцать для консьержа «Янтаря». Дороговато, но за удобство нужно платить и не скупиться, особенно если есть такая возможность.
Квартал, в котором обосновалась наша фирма, являлся самой престижной складской зоной Топинска – довольно близко к центру и вокзалу. Из-за кривизны местности, изрытой балками и речным отвалом, жилищное строительство здесь было затруднено, а вот технические помещения могли вытерпеть и не такое. Наше появление в этом секторе ничего особо не изменило, за исключением добавления в пейзаж редкой цепи невысоких столбов с телефонными проводами. Если честно, я думал, что их сопрут не позже чем через месяц, но очень уж хотелось иметь связь с мастерской. И поди ж ты, никто не позарился.
