Граф тут же подобрался.
Это уже второй раз мне доводится видеть подобную реакцию. С этим голубком все не так просто, как кажется. Не желая нервировать аудиторию, я поспешил с уточнениями:
– Не беспокойтесь. Взрыв безопасный, но дает громкий хлопок и яркую вспышку, а также, что немаловажно для моего спокойствия, изрядное облако серебряной пыли.
Княжна сохранила вежливый и заинтересованный вид, но уголок ее рта все же нервно дернулся, особенно когда я упомянул серебряную пыль.
Неужели она имела сомнительное удовольствие надышаться серебром, находясь в ипостаси стриги?
Вернув фляжку на место, я постарался осмыслить последствия этой демонстрации. Пожалуй, с откровениями я все же поторопился – публику впечатлил, но всю охрану вместе с лакеем-виртуозом можно смело записывать в список врагов. Это ребячество может вылезти мне боком. Все же старой душе тяжеловато совладать с юным телом, у которого реакции слишком уж импульсивны.
Графскую пару я впечатлил достаточно, чтобы ночью ко мне заявилась горничная княжны, приглашая на еще одно рандеву. Княжна и в этот раз не изменила себе – меня немного покорябали и чуток испугали, но все закончилось без тяжких увечий. Мне даже удалось немного повести в нашем интимном «танце».
Кстати, одеваясь, я не обнаружил в карманах пиджака ни пистолета, ни фляжки. Но возмущаться не стал, и правильно сделал – пропажа чудесным образом оказалась на столе в отведенной мне комнате.
У них тут прямо труппа фокусников-карманников.
Глава 3
Вопреки мнению о том, что в глубоко бюрократизированном и до предела коррумпированном аппарате управления Цинской Империей все движется со скоростью улитки, к ведьме меня повели на следующий же день.
На встречу с пока неизвестными мне лицами мы отправились вчетвером, если не считать охраны. В головную машину уселись граф и глава нашего посольства в Цинской Империи князь Кугушев Петр Михайлович. Познакомились мы только перед отправкой, и это знакомство ограничилось представлением графа и парой кивков. Бледный, высокий и худой как жердь господин в церемониальном мундире показался мне холодным, аки змей, и таким же опасным.
Вот уж с кем не хотелось бы ссориться ни за какие коврижки.
Во вторую машину уселись я с переводчиком совершенно китайской наружности, но с русским именем Сергей, правда, произнесенное тут же отчество расставило все по своим местам. Батюшку переводчика звали Хейпин. Только почему к этому всему присовокуплялась фамилия Сватов, для меня было загадкой, а спрашивать как-то неловко.
Сопровождал нас с переводчиком уже знакомый по омским событиям телохранитель княжны, которого я вчера почему-то не видел. То ли у него был выходной, то ли телохранитель наблюдал за происходящим исподтишка.
Ему в усиление дали двух казаков, один из них сидел рядом с водителем в нашей машине, а второй охранял головной паромобиль мини-кортежа.
Под чистым небом и ярким солнцем умытый Пекин предстал передо мной совсем в другом свете. Веселое солнце добавило красок домам – резным и покрытым лаком деревянным балкам и решеткам. Чуть тронутая сероватой плесенью красная черепица надежно охраняла здания от всего, что может упасть с неба, и вчера прекрасно справилась со своей задачей. Теперь люди уже не нуждались в этой защите и высыпали на улицу.
Прохожих было много. Очень много. Казалось, что вчера на улицах остались только те, кто просто не смог поместиться в домах. Теперь же под солнце вышли все. Улицы были загружены до предела. Нашим водителям приходилось постоянно сигналить, чтобы освободить себе дорогу. В ответ летела ругань на китайском. Причем расступившаяся перед головной машиной толпа умудрялась сомкнуться даже между двумя паромобилями, чем вызывала раздражение не только водителей, но и почти всех пассажиров.
У меня же толпа вызывала лишь любопытство, как и все окружающее.
Вчера еще можно было разделить людей по достатку, но теперь все они смешались в общую массу. Сразу вспомнился анекдот об одесском трамвае – сначала все пассажиры пахли по-разному: кто недорогими духами, кто чисто вымытым телом, а кто жареной рыбой и даже борщом. Затем в трамвай вошел бомж, и все стали пахнуть одинаково.
Вот так и здесь – толпа людей превратилась в цветастую массу, и только в редких случаях можно было вычленить кого-то одного. Но все равно было видно, что нарядно одетых людей значительно больше. Все-таки это центр столицы большой и богатой империи. Баснословно богатых горожан в этой мешанине не наблюдалось – они передвигались по улицам в паланкинах, впереди которых двигались телохранители с дубинками, коими они и разгоняли к обочинам тех, кто попадался на их пути. В зависимости от знатности находящейся в паланкине персоны бойцы вели себя более или менее нагло.
Изредка встречались и паромобили, но это было скорее исключение, так что на нас смотрели с изрядной долей любопытства.
Увлекшись осмотром достопримечательностей и толпы, я даже не заметил, как мы приехали. Паромобили свернули к воротам, точнее, к арке, охраняемой двумя каменными львами. Разнообразных изваяний этих зверей в городе было очень много, как и драконов, а также прочих представителей полумистической фауны. О том, что это не жилище какого-то аристократа, а присутственное место, говорили снующие туда-сюда клерки в явно неудобных распашонках и не самых функциональных шапочках. Но это еще ничего. Их начальству приходилось намного хуже. Вот кому приходилось напяливать на себя плоды самых диких фантазий древних дизайнеров.
Нам было проще – граф и переводчик надели строгие костюмы посольских чиновников Российской империи. Я же щеголял в своей полицейской форме.
С другой стороны, возможно, наши наряды казались цинцам верхом пошлости и нефункциональности. О вкусах, как известно, не спорят, но это понимание не избавляло меня от удивления и озадаченности.
Впрочем, позолоченный, как церковный купол, Кугушев мало уступал в помпезности тем же цинским чиновникам, чем явно вызывал у них больше симпатий, нежели мы, простые смертные.
Хотя чему удивляться, вон всего пару сотен лет назад по местному времени наши бояре парились в шубах и высоких меховых шапках и летом, и зимой.
Что-то меня не туда понесло. Тут у нас не показ экзотической моды от кутюр, а расследование, в котором я из свидетеля легко могу переквалифицироваться в подозреваемого.
К длинному столу, который оккупировали чиновники, мы двигались по выложенному мраморной плиткой полу длинного зала. На некотором отдалении от боковых стен шли два ряда деревянных колонн, которые обвивали резные змеи. Лишь немного освоившись, я понял, что это немного нестандартные драконы с малюсенькими лапками. Морды у них были больше змеиные, чем драконьи. Похоже, это какая-то специфика именно этого учреждения. Между колоннами застыла охрана с церемониальными глефами. При этом на поясах у них рядом с прямыми мечами висели кобуры с револьверами.
