А там не то что тропы не было – трава почти в пояс.
– Не понял, – мотнул я головой и только тут почувствовал, что висящий на шее кулон в виде расколотого сердца чуть греет мою кожу.
Дернув за плечо, я заставил Когтя развернуться ко мне лицом, а затем резко хлопнул его ладонью по лбу. Идея «одуплителя» опиралась сразу на два источника: о чем-то подобном упоминалось в «Бестиарии», и так поступали гипнотизеры в моем мире, когда будили своих подопытных.
Как ни странно – угадал.
– Чаво энто?! – отскочил от меня Коготь, но тут же забыл об ударе и начал осматриваться: – А тропа-то куда девалась?
– Тебе заморочили голову, – озвучил я свои догадки, но по-прежнему не понимал, кто здесь мог баловаться ментальной магией.
– Неужто правда, что Кочевряж сговорился с лешаком? – озадаченно проворочал Коготь.
Ну да, я мог бы и сам догадаться. Только что нам теперь делать?
– Евсей, – позвал я казака, которого отпустило и без моего вмешательства, – ты, случаем, никого не заметил?
– Не, командир, самого неслабо приложило.
– А зрение у тебя не меняется, когда…
– Есть немножко, – пожал плечами казак и покосился на Когтя.
– Давай, – разрешил я, и казак начал обращаться.
Это была частичная трансформация. Лицо оборотня вытянулось и потемнело. Я знал, что это всего лишь нарастающая псевдоплоть, сиречь временно материализовавшаяся энергия, и все же зрелище пробирало до дрожи. Со стороны казалось, что деформируются кости черепа, но это было не так. Просто на лицо нарастала псевдоплоть, которая скоро как появилась, так и растает, вновь переходя в энергию.
Блеснули удлинившиеся зубы волколака.
– Святые угодники! – перекрестился Коготь. – Неужто правду люди бают?!
Да уж, сегодня у бедолаги день открытий. К тому же его возглас подтверждал, что слухи о казаке-оборотне успели разойтись по городу.
Трансформация задержалась лишь на пару секунд. Казак осмотрелся вокруг и начал меняться обратно.
– Не, командир, не видать его, – закончив преображение, отчитался Евсей.
Мне сразу вспомнился вертящийся на столе кот. Нужно будет в следующий раз взять его с собой, раз у него как-то получается отслеживать домового.
Эхом словам оборотня по листве пробежался ветер, и в этом шорохе я услышал скрипучий смешок.
Ага, значит, свободный энергент дорос до понимания человеческой речи. Об этом говорил и тот факт, что наркоторговец сумел договориться с лесным духом о защите. Иначе он сам тут плутал бы в трех соснах до скончания веков – сил на это лешему точно хватит. Благодаря беседам с профессором Нартовым и чтению подаренного им же «Бестиария» мне было кое-что известно о природе этих созданий.
Возникают они из простейших природных духов, у которых мозгов меньше, чем у улитки. Но вот однажды безмозглый дух взбудоражил листву и напугал какого-то грибника с нездоровым воображением. Наслушавшись рассказов о леших и прочей нечисти, бедолага выплеснул свой страх на духа, тем самым накачав его энергией. Год за годом сначала на одних инстинктах, а затем целенаправленно проказник пугал людей, подпитываясь их страхом, пока не начал осознавать себя как личность. За пару сотен лет вырастали такие хитромудрые ребята, что с ними нужно держать ухо востро.
Что же, попробуем договориться, ведь с домовым я как-то сладил.
– Здрав будь, хозяин леса. Прости за нежданный визит и прими подношение от чистого сердца.
По правилам нужно было бы обратиться более велеречиво, но я знал, что на форму обращения энергентам плевать, как и на пирожок, который я положил под куст. А вот на творческую энергию души, которую вложила в снедь кормившая нас баба Марфа, он должен позариться. Страх куда слаще, но и такая подпитка энергенту будет в радость.
Увы, я просчитался. Ветер опять взбудоражил листву.
Или это она сама зашевелилась?
Прозвучал все тот же подлый смешок. На голову мне посыпались сосновые иголки и какой-то мусор.
Даже так?
– О, так вот же тропа! – радостно заявил Коготь, опять указывая куда-то в кусты.
– Стой на месте! – резко приказал я.
Евсея тоже зацепило, но он тряхнул головой и глухо зарычал. Злость оборотня вызвала еще один смешок лешего. Физически повредить он нам не сможет, разве что шишкой стукнет, а вот заморочить голову моим спутникам – вполне. Конечно, благодаря артефакту я могу повести их как альпинистов на поводке, но не факт, что тропа приведет меня к нужному месту.
– Коготь, тропа идет к самому схрону?
– Не, Кочевряж не дурак. Тропка только до старого дуба, там бивуак для пришлых, а затем нужно еще с полверсты кругалями по знакам ходить.
Да уж, если даже Коготь объяснит мне, какие знаки искать, леший наверняка закроет их листьями, и оберег от морока уже не поможет.
– Леший, давай договариваться по-хорошему, – решил я сменить тон.
В любом случае к машине мы выйдем без проблем. В кронах зашумело. Стволы деревьев заскрипели. Понимание того, что я влип в нехорошую историю, прошло по спине неприятным холодком, но отступать в таких случаях и стыдно, и вредно.
– Слушай меня, гнилой ты пенек. Если я уйду отсюда несолоно хлебавши, то очень скоро вернусь. А со мной придут ведьмаки. Слыхал о таких, шишка трухлявая?!
Я отчаянно блефовал, всеми силами стараясь придать уверенность не только своему голосу, но и усиленно транслируемым чувствам – пытался поверить в собственный блеф. И, кажется, получалось.
Ветер в кронах утих. Похоже, моя фантазия о возможностях ведьмаков оказалась очень близка к истине, и леший об этом знал побольше моего.
– Мы сейчас дойдем до схрона шатуна и заберем его с собой, а ты будешь вести себя как паинька.
На мои слова леший не отреагировал. Что же, будем считать молчание знаком согласия.
– Пошли, – обратился я к притихшим подчиненным.
Судя по их лицам, я, как говорят геймеры, заработал несколько очков репутации. Причем совершенно незаслуженно. Мне просто повезло. Будь леший хоть немного тупее или же чуточку умнее, в Топинск мы могли бы и не вернуться.
Коготь быстро сориентировался и вывел нас на тропу. Еще минут через десять мы дошли до упомянутого им дуба. Прямо под раскидистым деревом было обустроено место для бивуака. Все выглядело довольно привычно, кроме вбитых в ствол дерева костылей с привязанными к ним веревками.
– Коготь, дай угадаю. Твой кореш приводил сюда каких-то дурачков и привязывал на ночь. Только никак не пойму, зачем они на это соглашались.
– Так на спор шли. Напивались в кабаке до петушиного гонора, а Кочевряж предлагал побиться об заклад. Ежели кто простоит ночь и не обгадится, тому он даст рубль серебром.
