А у нас в Топинске весна прохладная и очень красивая. Уже скучаю.
О маскировке ракшас позаботился, наверняка ограбив какого-то крестьянина, а вот о еде как-то позабыл. Так что пообедали мы прохладной водой из ручейка. Из-за нервотрепки особого аппетита у меня не было. Ракшас даже после проделанного пути не выказывал ни усталости, ни голода, а вот Леонард явно страдал от недоедания и жалостливо пялился мне в глаза. Затем он вспомнил, что является хищником, и скрылся в кустах.
Отдых протекал в полном молчании, которое я и решился нарушить:
– Я – Игнат. Ты?
– Чао Шен.
Если ничего не путаю, имена у них идут вторыми.
– Шен, ты хоть знаешь, что нам дальше делать?
Я не особо надеялся на ответ и спрашивал скорее сам себя, чем своего китайского собеседника, но парень оказался довольно сообразительным.
– Дезать? – порывшись в разговорнике, переспросил он и тут же добавил: – Учитель знать. Я, ты – дезать.
Ну и ладненько, раз его учитель такой умный, значит, ему и отдадим бразды правления в этой авантюре.
Вторая половина дня прошла без проблем – нас даже не остановили, когда мы оказались на окраинах Пекина. Здесь Шен чувствовал себя как рыба в воде, и мы быстро добрались до заброшенного на вид дома. Внутри действительно оказалось довольно пыльно, но это и успокаивало – если долгие годы это здание не интересовало никого из местных обывателей, возможно, так будет и дальше.
– Ты сидеть тут. Тихо, – приказал не отличающийся разнообразием в выражениях ракшас и покинул старый дом.
Зато в него тут же вошел Лео, который еще с обеденного привала где-то пропадал. Выглядел он сытым, но не очень довольным. Конечно, крысы и всякие хомяки – это не разносолы сначала от корабельного кока, а затем посольского повара.
Как бы то ни было, рядом с котом мне было намного спокойнее, так что я нашел место почище и уснул.
Хвостатый напарник оправдал возложенные на него надежды и разбудил меня еще до того, как мои старые знакомые подошли к двери дома. Теперь на седоусом учителе и упитанном переводчике масок не было. Это могло говорить как о том, что теперь мы действительно в одной лодке и вынуждены доверять друг другу, так и о намерении заговорщиков просто прирезать меня после дела.
– Мой господин рад снова вас видеть, уважаемый, – поклонился мне толстяк, у которого оказалось вполне приятное и располагающее лицо.
– А уж я-то как рад! – Моя попытка скрыть сарказм оказалась не очень успешной.
– Теперь мы можем обойтись без лишних тайн и представиться, – продолжил пока безымянный переводчик, но этот недостаток он собирался исправить сию же минуту. – Меня зовут Тань Вейдун.
– Рад знакомству, господин Тань. Как мне обращаться к вашему начальнику?
– Так же, как это делаем мы. Называйте его Учитель. Он достоин этого звания.
Ну, Учитель так Учитель. Раскрывать свое имя старик явно не намерен, и, если честно, меня это скорее радовало, чем огорчало. Только интересно, чему же учит этот дядька?
Ответ на этот вопрос, точнее намек на ответ, был дан практически сразу.
Предупредив меня о появлении гостей, Леонард рванул куда-то на стропила и сидел там тише мыши. Но от внимания старика он не ускользнул. Пока мы с переводчиком обменивались любезностями, Учитель сверлил взглядом дырку где-то в крыше помещения, точнее там, где засел кот.
Внезапно старик прервал наш с Таней… тьфу ты, господином Танем, разговор и, прочирикав что-то на китайском, хлопнул в ладоши. Кот ответил на сей перформанс недовольным урчанием. Ракшас тут же оскалил зубы, но на стропила за хамоватым котом не полез.
Внезапно Учитель улыбнулся и даже отвесил легкий поклон в сторону кота.
Интересное дело.
Осмыслить происходящее мне не удалось, потому что, закончив с предварительными реверансами, переводчик перешел к делу. Точнее, это Учитель строго заговорил по-китайски, а Вейдун покорно переводил:
– Господин Силаев, Учитель рад, что вы решили поддержать нас в нашей справедливой борьбе.
Спорное заявление.
– Господин Тань, – прервал я вступление переводчика, – передайте вашему учителю, что я здесь, чтобы наказать убийцу детей, а ваша борьба, с кем бы вы там ни боролись, меня не касается.
– О, не беспокойтесь, – без уточнений у своего хозяина решил ответить Вейдун, – дела союза… Земли, Человека и Неба вас не будут касаться.
Мне кажется или перед тем как произнести название своей организации, он запнулся? Мне бы в этот момент серьезно задуматься, но мозг был перегружен другими мыслями. Мало ли какие в Пекине бывают общества – от кройки и шитья до хорового пения.
– Тогда можете на меня рассчитывать.
Как и ожидалось, ответа на мое заявление не последовало – меня, в общем-то, никто и не уговаривал, а просто ставили перед фактом. Далее последовали те самые факты:
– Мой господин попробует договориться о встрече для вас с Ши Киу, а дальше все зависит от настроения ведьмы. До назначенного часа вы побудете здесь. Чуть позже придут люди, чтобы убрать дом, и принесут вам пищу. У вас есть какие-то вопросы?
– Вообще-то нет, – пожал я плечами, потому что действительно в этой ситуации меня волновала лишь встреча с ведьмой и моя последующая эвакуация из этой не совсем дружелюбной страны.
А о возвращении домой говорить пока рано.
Троица китайских заговорщиков покинула меня, а еще минут через двадцать явились две преклонного возраста дамы в традиционных платьях-распашонках и принялись наводить порядок в доме. За этим я наблюдал, наполовину выпив, наполовину заглотнув похлебку с лапшой, и наконец-то почувствовал себя сытым. И только после этого мы перешли к гигиеническим процедурам. Человек ко всему привыкает на удивление быстро, и о дурном запахе надетых на меня тряпок я вспомнил, только когда увидел ведро с водой и новый наряд.
Быстро помывшись, я облачился в традиционную для небогатых китайцев пижаму с деревянными палочками вместо пуговок и сразу почувствовал себя человеком.
Кожа больше не чесалась, запахи от меня исходили приятные, а желудок довольно урчал. Так что я тут же с удовольствием растянулся на приготовленной китаянками циновке и моментально уснул.
Глава 7
Причиной моего пробуждения стал солнечный зайчик, забравшийся в дом через дырочку в крыше и начавший игриво лезть мне в нос и глаза. Сон был спокойным и сладким, что вызвало благостные потягушки. Казалось, что я проснулся дома в собственной постели. Сейчас поваляюсь с полчасика, а затем пойду завтракать тем, что бог послал через заботливые и умелые руки бабы Марфы.
Увы, ни расстегаев, ни блинов сегодня мне не видать как своих ушей. Голодным я, конечно, не останусь, но опять придется хлебать из миски, словно собака. А затем так же, как это несчастное животное, буду пытаться донести свои мысли до окружающих при помощи грустных глаз и звуков, которые для местных информативны не больше, чем лай.
