– Но отсюда вы меня все равно не выпустите?
– Алексей Алексеевич! – с показным отчаянием всплеснул руками врач. – Да поймите же вы, мы не маги, а врачи! И мы, так же как и другие врачи во всем мире, прилагаем все усилия, пытаясь найти способ лечения вашей болезни. Вы же знаете, как это бывает в науке: сегодня у нас ничего нет, а завтра – оп! – Карцев щелкнул пальцами. – И – готовое лекарство!
Алексей Муромский не верил тому, что говорил ему новый главный врач. Во-первых, потому что Карцев не был похож на врача и нес какую-то околесицу, не иначе как будучи уверен в том, что за годы принудительной изоляции пациент, пускай не окончательно, но все же немного выжил из ума. Во-вторых, у Алексея вообще не было никаких оснований верить кому бы то ни было из тех, кто работал в этом учреждении, не имеющем ничего общего ни с больницей, ни с санаторием, ни с пансионатом. Да и на психушку оно тоже не было похоже. Алексей понятия не имел, для чего и по какой причине он здесь находился. Но если он был здесь, значит, и причины на то имелись. От него ничего не требовалось, кроме еженедельной порции крови. Следовательно, можно было предположить, что в этом и крылась причина – им была нужна его кровь. Кто они такие и зачем им нужна его кровь? Она была чем-то уникальна или же его выбрали случайно среди множества других молодых и здоровых парней? И, черт возьми, чем это все должно закончиться?..
– Алексей Алексеевич?..
– Да? – пациент поднял голову.
– Так вы готовы к сотрудничеству?
– Разумеется.
Когда человек много говорит, он рано или поздно непременно проговорится. Среди потока лжи обязательно проскальзывают слова правды. Нужно только внимательно слушать, чтобы не пропустить их.
Глава 6
Ловчий
Шарков вошел в комнату для инструктажа.
Вроде школьного класса, только поменьше. Четыре ряда ученических столов, в дальнем конце – доска. На стенах – плакаты с наглядной агитацией: как должен выглядеть ловчий, одетый по полной форме; детали амуниции; предметы личной безопасности. Ровный матовый свет из-под потолка.
Он и сам сотни раз проходил инструктаж перед выездом на задание. В точно таких же комнатах. Да и в этой самой. Но сегодня он впервые вошел в нее как командир группы, который будет давать указания своим подчиненным. Которые сидели за столами, развалившись и всеми доступными способами демонстрируя свое пренебрежительное отношение к новому начальнику. Кто-то жует жвачку, с утрированным старанием двигая нижней челюстью, кто-то острием ножа сосредоточенно вычищает грязь из-под ногтя, кто-то, прикрыв глаза, делает вид, что дремлет. Шарков отлично их понимал – сам пару раз бывал в подобной ситуации.
Их командира сняли с должности. Они же все были уверены, что никакой вины за ним нет. Потому что в сложившейся ситуации никто бы не смог сработать лучше. Можно подумать, Шарков этого не знал. Но ребятам-то было абсолютно по фигу то, что Толстого снимал с должности не он, а вышестоящее начальство. Для них он сейчас был, нет, не врагом, конечно, но человеком, из-за которого их командир слетел с должности. Убеждать их в обратном было абсолютно бессмысленно. Любые слова, произнесенные Шарковым в свое оправдание, будут восприниматься ловчими как признание собственной вины. Ему нужно было не оправдываться, а показать, что он не хуже Толстого. А может быть, в чем-то и лучше.
Шарков прошел через комнату, не глядя на ловчих, потому что прекрасно знал, с какими взглядами мог сейчас встретиться. Дойдя до доски, он пришпилил к ней фотографию. И только после этого повернулся к аудитории.
– Ногу убери.
– Что?
– Ногу. Убери. Со стола.
– Мне так удобно.
– А мне – нет. Я хочу видеть твое лицо, а не пятку.
– У него пятка выразительнее, чем лицо! – Реплика со стороны не в поддержку фрондера. Уже хорошо.
– Да ладно! На свою рожу посмотри!
Лениво, с показной неохотой, боец убрал ногу со стола.
– Представляться не будем – все друг друга знаем. Я не прошу, чтобы ко мне обращались на «вы», но требую, чтобы все мои приказы выполнялись беспрекословно. – Пауза. Никаких реплик из аудитории. Хорошо. Шарков сделал полшага назад и ткнул пальцем в фотографию. – Мы ищем этого человека.
– А кто он такой?
– Тот, кто охерачил вас прошлой ночью.
Пауза.
– Так, на фотке же лица не видно.
– И что, никто из вас его тоже не видел?
Пауза.
– Кого он вырубил на лестнице?
Две поднятые вверх руки.
– И вы его не видели?
– Он напал со спины. Перепрыгнул через лестничные перила.
– И вырубил сразу обоих?
Пауза.
– Кажется, на нем кожаная куртка была.
– Ну, это и на фото видно. И все?
– Он ударом кулака расколол шлем и вырубил меня.
– Это невозможно.
– Да? Посмотри! – Охотник кинул командиру шлем. – Мне сказали, наверное у него был кастет. Ага! Кастетом шлем не проломишь!
Шарков посмотрел на шлем, что был у него в руках. Пролом, широкий по площади, но без мелких осколков и острых обломанных краев – как раз под кулак. Хотя ловчий прав, обычному человеку такой шлем даже кастетом не проломить. Какой же чудовищной силой нужно обладать, чтобы пробить его кулаком?.. Шарков начал понимать, к чему клонят ребята. Но пока ему не хотелось в это верить. Потому что, если это так, то ситуация становилась хуже некуда.
– Так, – Шарков положил шлем на стол. – Он вырубил двоих. Где в это время находились остальные?
– Квартира, балконы, соседи. Двое с машинами внизу.
– Вы не думали, что они побегут на крышу?
– А какой идиот бежит на крышу?
Ну да, верно, с крыши выхода нет.
– Что дальше?
– Когда Серегу с Васькой вырубили, мы все рванули наверх.
– Как они ушли с крыши?
– Спустились по веревке.
– Просто взяли и спустились? И никто их не засек?
– Торец здания. Там нет камер видеонаблюдения.
– Ну а когда они побежали?
– Они не побежали?
– Как?
– Они просто исчезли. Мы все проверили. Они не попали в объективы ни одной из камер, расположенных вблизи дома.
– А вдали?
– Зачем?
– Не знаю, – пожал плечами Шарков. – Не могли же они раствориться в воздухе?
Пауза.
– Есть варианты, шеф?
«Шеф» пока что звучало не очень убедительно, скорее даже иронично. Но, хотелось верить, что ненадолго. Если, конечно, эти ребята настоящие профессионалы. Если нет, придется с ними расставаться.
