– Первое более или менее научное и беспристрастное описание феномена вампиризма было сделано только в середине шестнадцатого века монахом Йеронимусом Дормером из аббатства Сен-Клод. Он пишет, что однажды в ворота их обители постучался одетый в грязные лохмотья юноша, выглядевший страшно истощенным и напуганным. Он попросил у святых отцов убежища, заявив, что родственники намереваются его убить. Поскольку отец Йеронимус выполнял в монастыре обязанности лекаря, парень был отдан на его попечение. Немного оправившись и придя в себя, парень рассказал отцу Йеронимусу свою историю, а тот ее тщательно запротоколировал. Парня звали Жан Феррен. Семья его жила в небольшом селении Отрашан, примерно в двухстах лигах от монастыря. В тринадцать лет Жан Феррен начал испытывать, как он сам считал, недомогание. Потеря аппетита, тошнота, головокружение, обонятельные и слуховые галлюцинации – все то, через что проходит любой потенциальный альтер. Затем появилась жажда. И Феррен перегрыз горло одному из кроликов, которых разводило его семейство. Разумеется, парень боялся рассказать кому бы то ни было о своих странностях. Кстати, сам себя он вампиром не считал, но, тем не менее, полагал, что у него какая-то очень нехорошая болезнь. Какое-то время ему удавалось скрывать свое болезненное пристрастие к кроличьей крови, но в конце концов отец застал его за этим занятием. Естественно, все семейство единогласно пришло к выводу, что Жан – вампир. И решило тут же его прикончить. Дабы не подвергать себя риску и не выносить сор из избы. Что скажут соседи, если узнают, что средний сын Ферренов – вампир? А что скажет пастор? В общем, безвременная кончина Жана виделась всем наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Кроме самого Жана, разумеется. Поэтому, пока родственнички решали вопрос, как сподручнее его прикончить, Жан дал деру из родного дома. После чего около года скрывался в окрестных лесах, питаясь тем, что удавалось найти или добыть. Как он сам признался, чаще всего он воровал добычу из силков браконьеров. Когда же совсем отощал и обессилил, то решил податься в монастырь, под покровительство и милость святых братьев.
Следует отдать должное отцу Йеронимусу. Несмотря на соответствующую времени ограниченность своих возможностей, он подошел к вопросу изучения странного недуга Жана Феррена со всей основательностью естествоиспытателя. Прежде всего он проверил на Жане все традиционные способы распознания вампиров – святую воду, распятие и чеснок. Он даже заставил Феррена прикоснуться к хранившимся в монастыре мощам Святого Гуго-Тугодума и уколол его палец щепкой от Креста Господня. На Жана это никак не подействовало. Из чего отец Йеронимус сделал вполне закономерный вывод, что Феррен является не слугой Сатаны, продавшим тому свою душу в обмен на вечную жизнь, а всего лишь больным человеком. Как видите, попы в то время были вполне здравомыслящими людьми.
Отец Йеронимус тщательнейшим образом описывал все симптомы и стадии заболевания Жана Феррена, который по его же настоянию был оставлен в монастыре, где с радостью и прилежанием выполнял любую необходимую работу, от садовника до кровельщика. Отец Йеронимус отмечает, что Феррен был весьма искусен в ремеслах, а также, несмотря на отнюдь не атлетичное телосложение, отличался редкостной ловкостью и силой. И, хотя он даже не умел читать, но обладал живым и сообразительным умом. Большую часть времени Жан был тихим, спокойным и исполнительным молодым человеком. Но время от времени его одолевала неудержимая жажда крови. Если Жан не получал крови, состояние его резко ухудшалось. Высокая температура, озноб, потливость, диарея – симптоматика, весьма напоминающая наркотическую ломку. В меру своих знаний отец Йеронимус пытался облегчить страдания Феррена. Он использовал все традиционные для того времени методы – различные отвары вкупе с кровопусканием, пиявки, обкладывание сырой глиной. Как он отмечает в своих записях, наилучший эффект давали ледяные ванны. И все же полная ремиссия наступала лишь после того, как Жан Феррен получал необходимую ему кровь. Которую Отец Йеронимус получал от забитых животных или птиц. Кстати, он также отмечает, что животворный эффект на Феррена оказывала кровь любого теплокровного животного или птицы, вне зависимости от вида. А вот кровь рыб и лягушек не оказывала на него никакого действия.
Исходя из своих наблюдений, отец Йеронимус делает совершенно правильный вывод, что Жан Феррен страдает неким врожденным заболеванием, не представляющим опасности для окружающих. Вы не поверите, но, дабы удостовериться в истинности своих выводов, святой отец потребовал от Феррена, чтобы тот укусил его до крови! Он хотел убедиться, что сам после этого не превратится в вампира. Однако определить истинную причину болезни Феррена отец Йеронимус, разумеется, не смог. Он высказал предположение, что причиной болезни Феррена является малокровие. По его мнению, больной восполняет недостаток собственной крови через питье чужой.
Я столь внимательно отнесся к случаю Жана Феррена не только потому, что трактат отца Йеронимуса «О неодолимой тяге некоторых людей к питью крови, о причинах ее порождающих, о том, как следует к этому относиться и что думает по этому поводу Святая Церковь» является интереснейшим и очень важным историческим документом, но еще и потому, что это едва ли не единственный случай честного и беспристрастного отношения исследователя к проблеме альтеров. Поначалу люди просто не понимали, что представляют собой альтеры. А потом началось откровенное шельмование.
– Зачем? Кому это нужно?
– Мы уже вплотную подошли к этим вопросам. Но для начала вам следует усвоить, что существует три типа альтеров. Потенциальный альтер – это тот, в чьем геноме присутствует соответствующая мутация, которая пока что проявила себя в весьма незначительной степени. К этому типу альтеров относится сейчас ваш брат. Истинный альтер – это тот, кто испил крови. После этого кровь ему требуется регулярно. Но не часто, примерно раз в месяц. Ну и наконец, воплощенный альтер – это тот, кто постоянно пьет кровь. Делает он это, как правило, ради максимального раскрытия всех уникальных способностей альтера. А их у нас, можете поверить, немало.
– Вы, как я понимаю, воплощенный альтер? – спросила Вера, будучи уверена в том, что угадала.
– Нет, – улыбнувшись, качнул головой Соломон Юрьевич. – Я всего лишь истинный альтер. Воплощенный – это Димон.
Вера молча кивнула. Еще когда Димон уводил их от ловчих, она подумала, что обычному человеку не под силу то, что проделывал он. Но тогда эта мысль мелькнула и исчезла – не до того было.
– Середина сентября. А тепло, как летом. Того и гляди одуванчики снова зацветут.
Шток посмотрел за окно. На деревьях не было ни одного желтого листа.
– Морозы ударят внезапно, – ответила Вера. – Так всегда бывает после теплой осени.
– Зачем же вы сажаете цветы?
– Они перезимуют под снегом.
– И вы надеетесь увидеть, как весной они расцветут? Иначе зачем сажать?
Соломон Юрьевич смотрел на Веру пристально, не отводя глаз. Взгляд его нельзя было назвать тяжелым или гипнотизирующим. Но было в нем что-то такое, от чего голова начинала приятно кружиться, как от бокала хорошего вина. Хотелось улыбнуться и сказать что-нибудь хорошее. Про теплую осень, которая никогда не кончится, и про цветы, которые непременно расцветут.
