От таких немощей невольно озлобишься, а тут такая власть дана! Всё равно что топор дать безумцу – таких дров нарубит, не обрадуешься…
Говорили, что виновником сих злодейств был немец Бирон
[16]: он вместе с государыней Анной Иоанновной приехал, был её сердечным другом. Я, однако, ничего дурного про него сказать не могу, разве что жил во грехе с государыней, имея законную жену и троих детей. Стыд и срамота, но пусть его за то Господь судит!.. Нас, русских, Бирон недолюбливал, частенько от него слыхали, что-де ни себя и никого не уважаем, к обману склонны, ленивы и беспорядочны, – скажет так и ещё что-то по-немецки прибавит. Но кроме этого ворчания никакой обиды он нам не чинил: будучи лютеранином, а у них постов нет, в постные дни приказывал себе скоромного не подавать; Рождество и Пасху справлял по русским срокам и никогда над обычаями нашими не насмехался.
Обласкан он был государыней сверх меры, это да, и подарки богатейшие от неё получал, но и другие знатные господа крутились около государыни, как осы вокруг сладкого, и каждый норовил лакомый кусочек отхватить. Злились друг на друга, жалили больно, изничтожить своего соперника были готовы; Бирон-то ещё порядочнее прочих был…
В. Якоби. Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны
В народе Бирона худом не поминали. Единственное, что ставили ему в вину, – так это московское освещение. До той поры в Москве темно было, ночью ни зги не видно, а Бирон уговорил Анну Иоанновну указ подписать, чтобы с вечера зажигали на улицах масляные конопляные светильники, а как они прогорят, жители в домах должны были свечи возжигать и ставить на окна. Всё бы ничего и даже неплохо – сколько можно во мраке ноги ломать, да лихих людей опасаться! – однако вставать в ночи, чтобы зажечь свечу на своём окне, после того как масляный светильник на улице погаснет, не очень-то удобно. А ослушаться не смей: ночная стража за этим следила – в окна барабанила, в которых свечи не горели…
Однако ни в чём другом, говорю, Бирон нам худа не сделал, а уж если кто имел влияние на дела государыни, так это её старшая сестра Екатерина Иоанновна. Вот была заноза – всюду влезала, и покоя от неё никому не было! Влезала и туда, что ни с какого боку её не касалось, даже в дела хозяйственные, – отца моего до посинения доводила.
Государыня Анна Иоанновна её побаивалась, хотя ростом была выше своей сестрицы на целую голову, а уж по положению – несоизмеримо! Но при виде Екатерины Иоанновны замирала, словно провинившееся дитя, пикнуть против неё не смела. Настоящей-то императрицей Екатерина Иоанновна была, да и ума, сказать по правде, у неё побольше было. Дочка Екатерина Иоанновны, именем Анна Леопольдовна, после регентшей при сыне своём, малолетнем императоре Иоанне Антоновиче, стала, но об этом рассказ дальше пойдёт…
* * *
Я видел государыню Анну Иоанновну множество раз, но слов её лишь однажды удостоился. Было это летом, во время прогулки государыни на лугу возле Измайлова, – а когда она прогуливалась, любила медовухи выпить, и потому за ней кто-нибудь всегда бутыль с медовухой носил. Но здесь, как на грех, никого не нашлось, кто бы согласился; как мой отец людей не уговаривал, они ни в какую: «Нет, Савва Григорьевич, если желаешь нас наказать, наказывай, а к государыне мы не пойдём. Что в её царственную голову взбредёт, неизвестно, а помирать лютой смертью никому не охота». Отец сам бы пошёл, да ноги его уже плохо слушались, ослаб он сильно за то время, пока государыня Анна Иоанновна в Измайлово проживала – шуточное ли дело, меж жизнью и смертью каждый день находиться!..
Екатерина Иоанновна, сестра императрицы Анны Иоанновны
Деваться некуда: послал он меня на прогулку с государыней, перекрестив на дорогу. А я даже переодеться не успел: как был дома в затрапезном халате, так и пошёл. Она сперва не заметила: идёт, с Бироном беседует; я следом несу бутылку с медовухой, а за пазухой – оловянный стакан.
И вот захотелось государыне жажду утолить. Обернулась она ко мне и смотрит с недоумением – что, мол, за человек такой, непонятно во что одетый?
– Дьячок ты, что ли? – спрашивает, глядя на мой длинный халат.
– Нет, ваше царское величество, сын вашего слуги, – отвечаю я, низко кланяясь.
– Да как же ты посмел передо мною, императрицей всероссийской, в таком виде явиться?! – говорит она, а сама, вижу, распаляется.
Не быть бы мне живу, но тут Бирон вмешался:
– Оставьте его, ваше величество. Это хороший молодой парень – я его в усадьбе видел, как он своему отцу весьма в делах помогает. А что одет, как это перед императрицей не подобает, так русские в одежде не понимают. Если бы он был француз или немец, его следовало бы наказать за такую небрежность, а с русского нельзя за это спрашивать.
– А я как же? Я ведь русская, – говорит государыня. – Или я тоже одета, как чучело?
Эрнст Иоганн Бирон. Неизвестный художник, первая половина XVIII века
– О, нет, ваше величество! Вы есть образец изящества и тонкого вкуса! – целует ей ручку Бирон. – Чему не надо быть удивленным, помня, сколько лет вы жили в европейской стране.
– Ладно, прощу сего юношу ради тебя; он взаправду расторопен и сметлив, – соглашается государыня, смягчаясь. – Налей-ка мне медовухи! – обращается она затем ко мне. – И смотри у меня: впредь замухрышкой перед своей государыней не появляйся!
Тем всё и кончилось. Отцу я не стал рассказывать, чтобы зря его не тревожить, но ему и без того недолго жить оставалось. Он так и не оправился от всех волнений и после отъезда государыни Анны Иоанновны в Петербург умер; упокой, Господь, его душу! Должность отцовская по призору за измайловскими строениями и хозяйством ко мне перешла, и вот уж более восьмидесяти лет я при ней состою.
Иоанн VI и Анна Леопольдовна
Когда Анна Иоанновна преставилась, новым государем провозгласили её внучатого племянника Иоанна Антоновича, но поскольку тот ещё младенцем был, регентшей при нём стала его мать Анна Леопольдовна.
Иоанна Антоновича я никогда не видел: через небольшое время на престол Елизавета Петровна взошла, и его вместе с родителями отправили в немецкие земли навечно, как о том было сказано в высочайшем манифесте
[17]. Но Анну Леопольдовну мне видеть приходилось, когда она вместе со своей матушкой Екатериной Иоанновной в Измайлове жила и позже, когда наездами у нас бывала.
