– Эй Абдул! – окликнул принц дремавшего на солнце лодочника. – Мне сегодня понадобится каик
[8]. Будь наготове!
– Да, хозяин, – отозвался лодочник, даже не открыв глаза.
Принц Мирза снисходительно усмехнулся. Не так уже плохо жилось рабам в его доме! В принципе он был согласен с тем, что говорила о рабстве Миранда. Но разве может нормальный человек обойтись без рабов?
Вернувшись на виллу, Мирза принял ванну и, как всегда в это время, подкрепился в одиночестве самой простой пищей. За этим настало время посещения гарема. Придя туда, он застал умилительную картину: все женщины весело суетились вокруг малышки. Дочка Миранды начала понемногу прибавлять в весе, но по-прежнему казалась худенькой и была совсем крошечной. Она реагировала на прикосновения женщин, радостно улыбаясь, и издавала тихие булькающие звуки, когда женщины целовали ее и щекотали кончиками пальцев. Принц взглянул в невидящие глазки малышки – и невольно вздохнул. Такие покрытые полупрозрачной фиолетовой пленкой глаза бывают у только что родившихся котят. При этом, судя по безукоризненно правильным чертам девочки, она могла вырасти настоящей красавицей. «А впрочем, – с печалью подумал принц Мирза, – этот ребенок, скорее всего, не доживет и до своего первого дня рождения». И он вновь вспомнил о том, сколько страданий выпало на долю матери этой малышки.
– Миранда, – обратился он к ней, – я хочу пригласить тебя на морскую прогулку. Сегодня выдалась на удивление тихая и теплая ночь. Каик уже готов. Турхан, голубка моя, ты присоединишься к нам?
– Благодарю, мой господин, но я предпочла бы остаться здесь, – ответила женщина. – Что-то голова болит сегодня весь день. И я собиралась пораньше лечь спать. – Турхан прекрасно знала своего господина, поэтому сразу же поняла, что ее присутствие на морской прогулке нежелательно. – А ты обязательно иди, – обратилась она к Миранде. – Сегодня полнолуние, а погода действительно великолепная. На воде сейчас замечательно!
К уговорам дружно присоединились и другие женщины, так что Миранде в конце концов пришлось принять приглашение, оставив дочку на попечение Сафии. И вскоре Миранда уже сидела с ним в каике. Откинувшись на мягкие подушки, она с удовольствием вдыхала пьянящий морской воздух, наслаждаясь чудесной южной ночью. Эддин-хан рассказывал ей о горах Грузии, где жил в детстве до того, как кадина Мехри-ханум забрала его жить во дворец султана. Рассказывал он и о жизни, тогда его лучшим другом во дворце был двоюродный брат принц Селим. Миранда же рассказала о своем детстве и о Виндсонге, который считала своим королевством. Когда же она заговорила о сестре, а затем и о своем муже, голос ее дрогнул и сделался грустным.
– Но то, что было, уже никогда не вернется, – сказала Миранда со вздохом. – Разве мы сможем жить так, как раньше? Большой удачей будет, если Джаред хотя бы не разведется со мной.
– Почему вы думаете, что он может развестись с вами?
– А вы бывали в Лондоне? – спросила она, внимательно взглянув на собеседника.
– Да, бывал, – ответил принц.
– И если так, то вы наверняка общались с представителями высшего лондонского общества. Следовательно, вам должно быть известно выражение «порочная голубка». Впрочем, если вы его и не слышали, мои проблемы вам понятны, иначе бы вы не поспешили увезти меня из посольства и не посоветовали бы молчать о моей малышке в беседе с Китом. Вы же сделали это для того, чтобы в Англии никто не узнал о ее существовании, не так ли? Вы позаботились о спасении моей репутации, и я благодарна вам за это. Но от Джареда я не собираюсь ее скрывать. И более чем вероятно, что он, узнав о моем падении, решит развестись со мной, чтобы жениться на другой женщине, которая родит ему законных детей. Мне же останется довольствоваться тем, что его наследником будет именно мой сын, а не те мальчики, которые, возможно, появятся потом у Джареда.
– Кажется, я чего-то не понимаю… – пробормотал Эддин-хан. – То вы рассказываете мне о том, как сильно вы с мужем любите друг друга, а то вдруг оказывается, что он способен бросить вас из-за каких-то придуманных обществом условностей. Нет, такое у меня просто не укладывается в голове!
– А если бы я была вашей женой, Эддин-хан, – позволили бы вы мне вернуться в вашу постель после того, как меня обесчестил другой мужчина?
– В твоем случае безусловно позволил бы, – тотчас же ответил принц. – Другое дело, если бы ты сбежала от меня или по собственной воле отдалась другому.
– Но я родила ребенка от другого мужчины. Другой делал со мной то, на что имеет право только муж!
– Совсем недавно вы со страстью доказывали мне, что вы свободная женщина. Но если это так, то вы не можете всецело принадлежать какому-либо мужчине, в том числе и вашему Джареду. Ваше тело – это ваше тело, дорогая, и только вы вправе выбирать, с кем поделиться его прелестями. Я отнюдь не сторонник беспорядочных связей, Миранда, но мне кажется, что вы можете принадлежать только себе – никто не должен диктовать вам какие-либо условия. И если Джаред действительно такой, каким предстает в ваших о нем рассказах, то он наверняка поймет вас и ваши отношения будут такими же, как прежде.
– Возможно, Джаред сможет простить меня и не разведется, чтобы сохранить семью, – в задумчивости проговорила Миранда. – Но о возобновлении физической близости между нами не может быть и речи. Это невозможно… по понятиям чести, – добавила она со вздохом.
Принц в недоумении посмотрел на нее, а затем, осознав смысл услышанного, мысленно ужаснулся.
– Джаред для удовлетворения своих потребностей обзаведется любовницами, – продолжила тем временем Миранда. – Но он будет очень осторожен, чтобы не скомпрометировать нашу семью. Я в этом абсолютно уверена, потому что достаточно хорошо знаю его.
– А как же ваши потребности?! – взорвался принц.
– Мои?..
– Я имею в виду… Как же вы будете при таких отношениях удовлетворять свои естественные желания?
– У меня не бывает тех желаний, о которых вы говорите. Теперь уже не бывает… – ответила Миранда почти шепотом.
Это ее признание ошеломило принца. Он замер на несколько секунд, а затем вдруг почувствовал, как его опалило гневом и яростью словно ударом молнии. Что они сделали с ней, эти мерзавцы?! Женщина, которую он встретил в Санкт-Петербурге, была не только прекрасна, но и полна жизни. Она была энергична и чувственна. Сейчас же перед ним сидело очень симпатичное, но бесполое существо. Какое ужасное превращение! И ему захотелось во что бы то ни стало доказать ей, что она не права, что ее чувственность вовсе не умерла.
Подавшись к Миранде, принц обнял ее, прижал к груди и поцеловал. Ее губы оказались мягкими и нежными, как лепестки цветка, и голова у Мирзы пошла кругом. Едва сдерживая разгоравшуюся страсть, он снова поцеловал Миранду, наслаждаясь сладковатым привкусом, оставшимся у него на губах. И тут Эддин-хан вдруг осознал, что женщина, которую он целовал, никак на это не реагировала. Она оставалась в его объятиях бесстрастной и неподвижной. Он, Мирза, возбуждался все сильнее, а она, казалось, вообще не испытывала никаких эмоций.
