Миранда обвила руками его шею, прижалась к нему всем телом и нежно поцеловала.
– Знаешь, Мирза, – прошептала она, – именно с тобой я стала настоящей женщиной. Никогда еще я не чувствовала себя такой сильной и уверенной в себе. И все это – благодаря твоей любви. Когда же я уеду, это останется со мной. Твоя любовь станет как бы невидимыми латами, которые будут защищать меня от всех неприятностей.
Потом они снова зашагали по дорожке, наслаждаясь красотой сада. Тихо и ласково журчали сверкающие струи фонтанов. В прозрачной воде небольших прудиков, украшенных лилиями, резвились золотистые рыбки. Огромные, точно деревья, кусты роз, усыпанные распускавшимися желтыми бутонами, возвышались над рассыпавшимися по земле пушистыми белыми гипсофилами и вытянувшимися, будто солдаты в фиолетовых киверах, цветами лаванды. Ароматы цветов сливались с пряным запахом росшей по соседству мелисы, а также с запахами многих трав, наполнявших воздух сладостными ароматами. Солнечные лучи ласково поглаживали плечи Миранды, а столь же ласковый ветерок легонько теребил ее серебристые пряди.
Погуляв так какое-то время, они молча, не сговариваясь, свернули к вилле, и вскоре Эддин-хан вновь вводил свою подругу в прохладную полутемную спальню. Миранда тотчас сняла свой расшитый узорами голубой кафтан, принц скинул длинный белый халат, и они, обнаженные, замерли, слившись в объятиях, прижались друг к другу так крепко, что их, казалось, уже вообще ничто не разделяло. Затем слились в поцелуе и их губы, после чего Эддин-хан, не прерывая страстного поцелуя, подхватил любовницу на руки и понес к кровати. А она крепко обнимала его за шею, ни на миг не желала лишиться ощущения близости. Спустя мгновение чудесные волосы Миранды сияющим нимбом рассыпались по подушке, а Мирза принялся покрывать ее лицо и тело тысячами поцелуев, словно хотел таким образом запомнить каждую ее частичку. Там же, где не было его губ, скользили нежные руки принца, умевшие доставить своими прикосновениями сладчайшее наслаждение.
Продолжая обнимать подругу одной рукой, Эддин-хан повернулся набок и стал ласкать груди Миранды. С необыкновенной нежностью прикасаясь к ней кончиками пальцев, он старался навсегда запомнить и эти ощущения.
Миранда несколько долгих минут наблюдала за ним из-под полуприкрытых ресниц, потом вдруг спросила:
– Ведь это наш последний раз, Мирза, не так ли?
– Как ты догадалась?
– Сегодня, вскоре после полудня, я видела, как вошла в пролив и бросила якорь неподалеку отсюда яхта «Дрим Витч».
– Да, с вечерним отливом ты покинешь меня, моя любовь. Ваш капитан Сноу привез даже твою горничную. Ближе к вечеру она должна сойти на берег и принести для тебя одежду.
– Ой, Мирза!.. Мне почему-то вдруг стало страшно! – воскликнула Миранда.
– Не надо, любимая… – Приятный грудной голос принца сейчас прозвучал довольно жестко. – Ты никогда и никому не должна показывать, что боишься. Страх воспринимается как слабость, а слабость смертельно опасна в твоем положении. В вашем мире очень много тех, кто ни разу в жизни не принимал решения более серьезного, чем выбор между двумя приглашениями на ближайший вечер. Однако эти люди ужасно любят решать, как следует поступать другим. Вполне могут найтись и такие, кто решит, что единственным выходом для тебя является самоубийство. Если услышишь нечто подобное, сразу задайся вопросом: убили бы сами себя эти советчики, окажись в твоем положении? Ответ обязательно будет отрицательным. Ты должна жить Миранда! И ни у кого не проси прощения, даже у себя самой. Ты ни в чем не виновата, запомни!
Мирза улыбнулся, поцеловал подругу и вернулся к прерванной любовной игре. Когда же пальцы его легонько сжали ее груди, Миранда тихо застонала, почувствовав, как отвердели ее соски. И тут же почему-то вздохнула. Мирза замер на мгновение, затем, чуть приподнявшись, заглянул в прекрасные глаза своей подруги. Увы, так он и думал – глаза ее были наполнены слезами. Что ж, ничего удивительного. Она плакала из-за несправедливого устройства мира. Плакала из-за того, что ей скоро придется покинуть человека, так любившего ее…
Мирза вновь опустил голову и, поцеловав ее в грудь, прошептал:
– Я попробовал твое молоко, любимая, а теперь хочу отведать твоего меда.
В следующее мгновение губы принца прильнули к ее самому интимному месту, и язык тотчас проник в пещеру любви. Из горла Миранды вырвался глухой стон, и тело ее начало конвульсивно подрагивать.
– Я… я тоже хочу так… хочу любить тебя так же!.. – с трудом выдохнула она. – Пожалуйста, Мирза, пожалуйста!..
Принц с усилием остановился, затем, приподнявшись на руках, ловко перевернулся таким образом, что голова его оставалась у низа ее живота, но возбужденная плоть теперь оказалась прямо перед лицом Миранды. Она коснулась ее губами, а затем осторожно втянула в рот, ощущая языком терпкий вкус мужской плоти. Мирза издал похожий на всхлипывание звук, после чего язык его вновь скользнул в пещеру любви, и у Миранды от двойного наслаждения закружилась голова. Ей даже казалось, что от этого наслаждения она вот-вот лишится рассудка. В какой-то момент, увлекшись любовной игрой, Миранда легонько укусила партнера, и тот, вздрогнув, простонал:
– О, нечестивая женщина!..
В следующую секунду Эддин-хан снова перевернулся, принимая прежнее положение, а затем стремительно вошел в свою юную любовницу. Миранда инстинктивно рванулась ему навстречу и, обхватив руками шею любовника, принялась целовать его со всей страстью. Через минуту-другую они почти одновременно достигли пика наслаждений, а затем, опять-таки одновременно, вернулись в реальность. Но вернулись лишь для того, чтобы вновь соединиться в объятиях и погрузиться в сладостный сон. Последний раз вместе.
Когда Миранда проснулась, принц уже ушел. Очень медленно, не торопясь, она поднялась с кровати, надела кафтан и пошла в дом, где жили женщины, чтобы заняться в своей комнате подготовкой к отъезду. В гаремлике ее поджидала Турхан. Они обнялись как сестры, и Миранда спросила:
– Как ты думаешь, я смогу увидеть его до отъезда? Я не могу уехать, не простившись.
– Он обязательно придет, – ответила Турхан.
– Ты любишь его? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Да, конечно, – отвечала Турхан. – И он любит меня… по-своему. Мирза очень привязан ко мне. Я ведь с ним уже пятнадцать лет – с тех пор как мне исполнилось четырнадцать. Другие приходят и уходят, а я всегда остаюсь. Он и сейчас, когда ты уедешь, придет за утешением ко мне.
– Его счастье, что у него есть ты, – сказала Миранда.
Турхан улыбнулась и, ласково обняв ее, проговорила:
– Насколько же по-западному ты все воспринимаешь, младшая сестричка. Ты никак не можешь понять, что я совершенно не огорчаюсь из-за того, что мой господин любит тебя. Ты делаешь его счастливым, и нам всем здесь, в гареме, от этого радостно. Мы с самого начала знали, что ты когда-нибудь уедешь от нас, и готовились к этому. Ведь мы должны будем своими ласками и заботой смягчить боль, которую принесет принцу твой отъезд. Большинство наших женщин надеются, что это даст им шанс преуспеть и стать ближе к господину. Уверена, что и господин постарается вести себя с каждой из нас так, чтобы женщина верила: он любит ее и забывает с ней о тебе. Но я-то знаю, что это будет неправдой. Вернее, не совсем правдой. Конечно, он по-своему любит всех своих женщин, но только ты будешь всегда жить в его сердце. И в какой бы дальний уголок своей души он ни спрятал память о тебе, она всегда будет с ним. Никто не в состоянии изменить это, в том числе и я. Значит, не надо и пытаться. Что бы ни послал нам Аллах – все к нашей пользе, даже если Он посылает горькие испытания.
