– Для себя я ничего не прошу, – молила она родителей Роберта, – только для детишек. Это же ваш внук и ваша внучка! Я смогла найти им дом, я могу обеспечить их пищей и одеждой, но я не в состоянии найти средства на образование для мальчика и на приданое для девочки!
Реакция была грубой и жестокой. Родители мужа сказали ей, что не признают брак своего сына, и без каких-либо объяснений указали на дверь. Энн не позволила себе разрыдаться при них. Не сказав больше ни слова, она развернулась и, ничего перед собой не видя, пошла прочь из этого дома.
– Эй, миссис! – окликнули ее у самых ворот. – Обернувшись, Энн увидела женщину, судя по одежде, старшую горничную. – Я – Тетчер, горничная молодой миссис, – шепотом сообщила женщина. – Моя хозяйка не одобряет отношения к вам сквайра и его жены. Повлиять на них она не может, но хотела бы, чтобы вы взяли это. – В ладони Энн оказался узелок из льняного носового платка с чем-то довольно тяжелым внутри. – Моя хозяйка сказала, что хотела бы, чтобы было больше, но это все, что у нее сейчас имеется. – Сказав это, женщина поспешно удалилась.
Энн Боуэн развязала льняной носовой платок и обнаружила два золотых соверена. Слезы благодарности к незнакомой благодетельнице брызнули из глаз, и Энн все плакала и плакала все те семь миль, что отделяли дом сквайра от деревни Суинфорд. На следующий день она напомнила своим соседям, что неплохо шьет, и обещала за умеренную плату шить для всех тех, кто хотел бы носить элегантную и модную одежду.
И так вот, в постоянных заботах о детях, незаметно прошли два года. У Энн не было времени даже задуматься о том, как она одинока. Мысль об этом пришла совершенно неожиданно и вроде бы без особого повода. В тот день котенок Мэри-Энн забрался на яблоню и, мяукая, сидел там, боясь спуститься. Этого котенка девочка принесла домой с месяц назад, и Энн хотела немедленно избавиться от него, ведь котенок еще один рот, явно лишний. Но затем, посмотрев, в глаза дочки, она заявила, что кошка в хозяйстве им, безусловно, пригодится. В жизни малышки Мэри-Энн было так мало радости, пусть порадуется хотя бы котенку!
– Проклятье… – пробурчала Энн, глядя на жалобно мяукавший на дереве беловато-серый комочек. – Как же нам теперь его снять оттуда?
А стоявшая рядом Мэри-Энн заливалась слезами.
– Может, я смогу вам чем-то помочь? – раздался чей-то голос.
Энн повернулась и увидела только что соскочившего с лошади элегантного мужчину, в котором сразу узнала свояка лорда Суинфорда. Она приветствовала его реверансом.
– Вы очень добры, милорд, но я не могу допустить, чтобы вы запачкали свою одежду.
– Чепуха! – воскликнул Джонатан, ставя ногу на нижнюю ветку яблони. И уже через мгновение он протянул котенка Мэри-Энн. – Держи-ка, малышка, и впредь повнимательнее следи за этим бесенком.
Слезы Мэри-Энн мгновенно высохли, и она, прижимая к груди своего любимца, умчалась в дом.
Энн Боуэн робко улыбнулась спасителю котенка и проговорила:
– Я так благодарна вам, милорд… Моя дочка ужасно бы расстроилась, если бы с ее котенком что-нибудь случилось.
– Не стоит благодарности, мэм, – произнес свояк лорда Суинфорда, галантно кланяясь. Ловко вскочив на лошадь, он тотчас же уехал.
После этого случая, встречая Энн по воскресениям в церкви, он вежливо кланялся, а затем, уже уходя, приподнимал шляпу и произносил что-нибудь благожелательное и любезное, например – «всегда к вашим услугам». Его жена всегда присутствовала в церкви вмести с ним, и Энн каждый раз восхищалась красотой леди Данхем. А то, как модно и изящно одевалась леди Миранда… О, ее наряды были предметом тайной зависти Энн Боуэн, и она даже кое-что перенимала у нее для своей работы.
Однажды, через несколько недель после их первой встречи, лорд Данхем неожиданно остановился у ее дома и поинтересовался здоровьем котенка. Через день это повторилось, а затем он стал подъезжать к стоявшему на краю деревни каменному дому не реже двух раз в неделю, и в какой-то момент Энн вдруг поняла, что ждала этих коротких визитов.
Время от времени он привозил сладости, и детей, годами не видевших ничего подобного, это приводило в неистовый восторг. Как-то раз, заехав ближе к вечеру, он вручил ей освежеванного и полностью готового к отправке в кастрюлю кролика. Энн пригласила его поужинать вместе с ними из вежливости и почти не сомневалась в отказе. К ее удивлению, лорд Данхем принял приглашение, и Энн на мгновение даже растерялась – в этом доме она еще никогда не принимала гостей, но вот сейчас…
Джонатан сидел на стуле у камина и наблюдал, как Энн накрывала на стол. Первым делом она достала из комода белоснежную скатерть с красивым ирландским узором по краям и накрыла ею овальный стол. Со стоявшего в углу уэльского туалетного столика были переставлены оставшийся от ее матери китайский фарфоровый чайник и бледно-зеленые стеклянные бокалы. Затем появилась и другая посуда – вся тщательно промытая, без единой пылинки и с совершенно целыми ручками. Для украшения стола дети принесли с огорода немного зелени. Скоро забурлило жаркое, и комнату заполнил приятно щекочущий нос аппетитный аромат.
Дети были в полном восторге. Мясо на своем столе они видели крайне редко. Энн чуть не заплакала, заметив, как засветились их глаза, когда они увидели пышные клецки, приготовленные ею из белой муки, небольшие запасы которой она хранила с особой тщательностью. К жаркому с клецками Энн добавила блюдо с латуком, только что сорванным на огороде, а на десерт испекла яблочный пирог и подала к нему свежие сливки, которые, благодаря лорду Суинфорду, у нее теперь всегда имелись. Джонатан, внимательно наблюдавший за хозяйкой, тотчас заметил румянец, появившийся у нее на щеках. Было очевидно, что ей приятно принимать его и что она даже немного гордилась тем, что сумела так быстро приготовить приличный ужин. А дети с жадностью смотрели на кроличье жаркое… И Джонатан, заметив это, мысленно обругал себя за то, что принял приглашение и невольно съел порцию, которую могли бы съесть эти дети. Сославшись на то, что уже сыт, он переадресовал им предложенную ему добавку.
Однако то, что было в его тарелке, Джонатан съел с огромным удовольствием. Поварихой Энн оказалась прекрасной, и он обглодал буквально каждую косточку. Она наблюдала за ним с улыбкой; когда же Джонатан заметил это, Энн тихо сказала:
– Очень приятно вновь увидеть, как едят мужчины.
– Завтра я принесу вам еще одного кролика, – пообещал Джонатан. – Но пообедать с вами не смогу, предупреждаю заранее.
– Вам не надо ничего приносить. Вы и так были очень добры к нам.
– В поместье полным-полно кроликов. Таким образом, предложение мое вполне законное. Я не собираюсь заниматься браконьерством, так что не волнуйтесь.
– Я не имела в… Ах… – Сообразив, что гость пошутил, Энн залилась румянцем, но быстро сумела преодолеть смущение. – Я с удовольствием приму от вас еще одного кролика, милорд, – проговорила она нарочито торжественным тоном.
Дети к этому времени убежали играть, и Джонатан хотел помочь хозяйке убрать со стола. Однако Энн наотрез отказалась.
