Я нарочно притворялся более слабым, чем был на самом деле, чтобы не сопровождать её в этой поездке. Елена решила, что, когда она вернётся из Веракруса с воинским эскортом, меня нужно будет препроводить в Мехико на носилках, подвешенных между двумя мулами. Я же считал, что мне нужно попасть туда в одиночку.
— Алькальду и коменданту повезёт, если они благополучно доберутся до столицы, чтобы предстать перед судом. Позор-то какой! Люди в ярости. Деньги, выделенные на оборону, осели в их карманах. У нас лучшая армия на свете. Испания правит целым миром. Как такое могло случиться? — недоумевал управляющий.
«Это случилось, — устало подумал я, — потому что и алькальд, и комендант купили свои должности у короля, то есть фактически заплатили за возможность распоряжаться по своему усмотрению городской казной, включая и средства, предназначенные для покупки пороха и пуль. Король брал взятки, чтобы получить деньги на ведение войн в Европе. Всё тут было оговорено, всё согласовано. Наивных людей при власти нет».
Но все эти мысли я удержал при себе.
Елена замыслила для меня триумфальный въезд в столицу, где намеревалась подготовить герою встречу, достойную Ахиллеса и Одиссея. Это неизбежно привлекло бы к моей персоне избыточное и крайне нежелательное в моём положении человека, скрывающегося под чужой личиной, внимание. А также могло возбудить ревность и зависть, чего я не мог себе позволить.
Поэтому, как только управляющий, доставив Елену в Веракрус, вернулся на гасиенду, я убедил его продать мне лошадь. Сказал, что путешествие верхом пойдёт мне только на пользу, не говоря уж о том, что это позволит въехать в столицу так, как подобает кабальеро, а не немощной старухе.
Таким образом, я отправился в Мехико на коне, планируя оказаться там на неделю раньше Елены.
115
Прошли годы с тех пор, как я последний раз двигался по дамбе, ведущей в город пяти озёр. Здесь мало что изменилось. Открывавшаяся издали панорама Мехико повергала в благоговение, как в своё время вид волшебного Теночтитлана зачаровал впервые увидевших его конкистадоров. Recontoneria точно так же грабила крестьян-индейцев при въезде на дамбу. Как и раньше, здесь правили кровь и деньги.
Сняв комнату на постоялом дворе, я приступил к делу. Кое-чем надо было заняться незамедлительно — подобрать достойное жилище, нанять пару слуг, обзавестись породистой лошадью и приличным экипажем. Мне следовало производить впечатление кабальеро из хорошей семьи, не слишком богатого, но с достатком.
Посетив нескольких уважаемых торговцев, чтобы изложить им свои пожелания, я не без удивления выяснил, что весть о моих подвигах в Веракрусе опередила меня, так что здесь все были готовы и рады мне помочь. Увы, я к тому времени уже утомился от приглашений на пиры и приёмы.
Мне удалось договориться о найме скромного дома, что было воспринято с пониманием: одинокому мужчине ни к чему роскошные покои. Имея опыт управления большой гасиендой, я знал и как обставить жилище, и как наладить снабжение всем необходимым, но обустройство могло растянуться на несколько недель. На это время мне предстояло остаться на постоялом дворе.
Я отклонял все приглашения, ссылаясь на раненую руку.
После того как дом был подготовлен к вселению, я нанял двух слуг и вручил им список всего необходимого, что должно было сделать его пригодным для проживания.
Сговорившись с местными торговцами о кредите, я покинул город, направляясь к пещере, нашему тайнику с сокровищами. Я специально добирался не на лодке, а верхом — это заняло лишнюю неделю, но зато я был уверен в том, что меня никто не выследил. Пещера вконец заросла, так что укрыт тайник оказался ещё лучше, чем раньше. Удостоверившись, что всё цело и никто здесь не побывал, я наполнил деньгами седельные сумы и набил золотом пояс.
По возвращении в город я направился в снятый мною, но всё ещё пустовавший дом, вынул из дна камина пару кирпичей, выкопал под ними яму и спрятал там сокровища. Теперь можно было приступать к осуществлению моего плана. И первым делом требовалось выяснить, что же в нынешних обстоятельствах, когда возможность незаконно присваивать шахты и похищать серебро отошла в прошлое, способно разжечь до предела неуёмную жадность Луиса и Рамона.
В первые дни пребывания в городе я держал ухо востро, прислушиваясь ко всем толкам и пересудам, и моё внимание привлекли нескончаемые жалобы на неслыханный рост цен на продукт, составлявший основу жизни для бедноты и простых горожан, — на маис. Разумеется, когда посевы губила засуха или побивал град, резкое подорожание никого не удивляло, однако в этом году погода была прекрасная.
Ну что, amigos, наверняка и вы тоже заинтересовались, с чего бы это ценам, при нормальной погоде и обычном спросе, взлетать до небес? Вот и мне стало интересно.
Проведя расследование, я выяснил, что цены на маис контролирует лично вице-король. Система, установленная им, действовала таким образом. Урожай, выращенный на полях, скупался посредниками, которые, в свою очередь, продавали его на склады, уполномоченные принимать зерно от имени властей колонии. Поступавший с этих складов маис и продавался на рынке, в количествах и по цене, устанавливаемых властями. Чем выше был спрос, тем больше посредники, зернохранилища и простые покупатели платили земледельцам.
Всё это выглядело вполне разумно.
Но если так, то что же в год, когда предложение было обычным, да и спрос тоже не превысил нормы, могло стать причиной неслыханного роста цен? Пытаясь найти отгадку, я выяснил, кто именно отвечает за поставки маиса из зернохранилищ на рынок, — этими вопросами занимался вице-королевский чиновник по имени дон Мигель де Сото.
Существует ли предел человеческой алчности? Эти дьяволы не только похищали серебро, но и нагрели руки на строительстве туннеля, в результате чего чуть не затопили всю столицу. Ну а теперь добрались и до системы продовольственного снабжения. Впрочем, меня волновало не столько то, что в результате их махинаций с ценами доведённый до крайности народ может взбунтоваться, сколько другое — кому придётся за всё это отвечать? Наверняка аферистам потребуется кто-то, на кого можно будет свалить вину.
И не подыскивает ли эта шайка кого-нибудь на роль козла отпущения?
Поломав голову над этим вопросом, я нанял двенадцатилетнего lépero по имени Хайме. Вообще-то léperos в любом возрасте не заслуживают доверия, однако совсем сопливые мальчишки ещё не столь циничны. Парнишка был приставлен следить за конторой де Сото на главной площади.
В то же самое время я отправил де Сото послание, где сообщил, что узнал о нём от одного своего друга в Испании. Имя Елены было также упомянуто: мол, я «имел намерение встретиться с вами ранее, но задержался, поскольку, оказавшись в Веракрусе, столкнулся с необходимостью оказать кое-какие услуги племяннице вице-короля».
Он назначил мне встречу в тот же день.
Де Сото оказался плотным мужчиной лет сорока, так сильно раздавшимся от малоподвижной жизни и обильной еды, что его одежда лопалась по швам.
