Он оглядел нас всех по очереди. Наше трио вот-вот должно было превратиться в дуэт.
— И тебе так важен этот драух? — Это было гуннское наименование женских гениталий.
Я чуть не поперхнулся.
— Лучше сожгите меня на костре.
Аттила по-прежнему колебался.
— Это коносс, каган, — вступил в разговор один из его приближённых. — Вы должны его принять.
Я вздрогнул, узнав голос, и понял, что это был Эдеко. Он смотрел не на меня, а на своего племянника Скиллу. И смотрел с любопытством.
Король нахмурился. Была ли это уловка?
— Я ничего никому не должен.
Его взгляд стал жадным и злобным, а глаза снова сузились.
— Отдай мне меч.
Полководцы Аттилы закивали, желая поскорее вернуть талисман — знак единства своего народа.
— Сперва отпустите её к Скилле.
— Нет. Сперва ты вернёшь мне меч. А не то я убью её прямо сейчас.
Я тоже заколебался, но какой у меня оставался выбор? Когда я приблизился к нему, он схватил железную рукоять и воткнул в землю тяжёлый конец меча. Нас разделяло лишь несколько пядей.
Аттила сдержанно улыбнулся и вновь взглянул на меня.
— Теперь это будет не так просто.
Я потянулся за мечом.
— Но ведь речь шла о сделке.
— Условия которой я собираюсь изменить.
Он повернул голову и приказал:
— Отвяжите цепь и освободите девушку.
Несмотря на утреннюю прохладу, меня прошиб пот. С Планы сняли оковы, и она выпрямилась — застывшая, растерянная и настороженная.
Аттила повысил голос, так чтобы остальные могли его услышать:
— Она может идти, коносс будет уплачен, но никакой римский наёмный убийца не вправе диктовать мне цену.
Он улыбнулся Плане.
— Она сама выберет спутника. Ей решать, кто с ней пойдёт — Скилла или римлянин.
— Что? — воскликнула она.
— А отвергнутый займёт её место на погребальном костре.
— Нет!
— Разве это не безумие, каган? — удивился Эдеко, желая услышать дальнейшие разъяснения. Скилла побледнел и в замешательстве уставился на Аттилу.
— Она отказалась от лучшей сделки, которую я предложил ей двумя ночами ранее. Так пусть выберет сейчас, кого из соискателей её руки я должен убить.
— Я не могу сделать этот выбор. Он чудовищен!
— Тогда я снова закую тебя в оковы, привяжу на цепь к этому костру вместе с другими женщинами и сожгу. Кого ты готова выбрать? Отвечай!
Мне стало дурно, поскольку ситуация вышла из-под контроля. Где же мои союзники? И почему не состоялась сделка?
Неужели Аттила и правда убьёт Скиллу вместо меня? Какое право он имеет играть с людьми в эту нечестивую, дьявольскую игру, издеваться над их чувствами, запугивать нас троих и сулить нам участь бедного Рустиция? Сколько ещё невинных жизней загубит этот тиран? Я наблюдал за стоявшей рядом Иланой. Она была потрясена, испугана, растеряна, а меня захлестнули горячие волны гнева. Возможно, прав был Хризафий, а не Аэций. Если бы мы тогда расправились с этим чудовищем, то величайшая проблема всего мира была бы решена!
Я набросился на Аттилу, от неожиданности он не сумел сохранить равновесие, и мы оба упали и распластались вместе с мечом Марса на земле. Прежде чем застигнутый врасплох немолодой король смог встать на ноги, я, извиваясь, подполз к нему, приставил к его горлу пусть и притупившийся, но смертельно разящий меч и потащил кагана за собой к погребальному костру, собираясь воспользоваться им как щитом, чтобы прикрыть спину. Меч был до того длинный, что мне показалось, будто я держу у горла кагана пику.
— Этот меч стал проклятием Аттилы! — воскликнул я. — Только попробуйте нас тронуть, и я отрублю ему голову!
— Римская хитрость! — заорал Эдеко и положил руку на рукоять меча.
Остальные гунны тоже взялись за оружие, но никто не осмеливался подойти ближе, потому что Аттила оказался в моих руках. Краем глаза я заметил, как Евдоксий отпрянул и скрылся из виду. Что теперь?
— Нет, это не хитрость, полководец! — раздался другой, громкий голос. — Берегись проклятия, Аттила!
Наконец-то! Два всадника на одной лошади прорвались сквозь небольшую толпу гуннов, собравшуюся вокруг нас, не обращая внимания на гневный шёпот, подобно людям, не замечающим собачьего лая. Маленький всадник примостился в седле рядом с высоким и с изумлением глядел на меня.
— Итак, ты нашёл свою возлюбленную, Алабанда, — окликнул меня Зерко.
Внимание гуннов мгновенно переключилось на вновь прибывших.
— Подумай о том, что случилось с твоим народом с тех пор, как ты нашёл этот меч! — выкрикнул высокий всадник. — И подумай о том, где он был. У римлян!
— Что это? — простонал Аттила, пытаясь вырваться. — Как могли эти люди проникнуть в мой лагерь?
Начальник стражи упал на колени и в оцепенении глядел на небывалое зрелище: Аттила и я сцепились, словно борцы на арене, Илана и Скилла побледнели от шока, а Эдеко был готов меня растерзать.
— Он сказал, что должен передать срочное послание от Аэция, — умоляюще произнёс гунн. — И добавил, что, если я не пропущу их, на всех нас падёт проклятие. Я помню этого карлика. Он сущий дьявол, господин. Но ещё лучше я запомнил этого святого.
— Святого? — Аттила покосился на всадников. — О боги! Отшельник!
Эдеко тоже уставился на странную парочку. Кажется, он узнал человека, известного мне как епископ Аниан.
— Коротышку я презираю, — откликнулся Аттила. — А вот тебя я хорошо запомнил, ты...
— Ия запомнил тебя, Бич Божий, — ответил ему епископ Аниан.
Я был сбит с толку. Где же они встречались раньше?
— Ты покарал Запад за его грехи, как и собирался. А теперь уходи, убирайся в свою степь, ползи в свою нору и оставь нам меч. Ты уже осквернил его своей жаждой власти.
— Осквернил?
— Да. Но мы омыли его святой водой, благословили и смазали в чаше кровью нашего Спасителя. Ты думаешь, Аэций так глуп, что позволил этому юнцу отдать орудие гуннской власти в обмен на одну-единственную женщину? Это больше не меч Марса, Аттила. Это меч Христа. Для тебя он навеки проклят, и если ты возьмёшь его с собой, твой народ будет сметён с лица земли.
Аттила было дёрнулся в порыве гнева, и я вновь прижал к его горлу лезвие.
— Отпусти нас с миром, и я отпущу тебя, — прошептал я ему на ухо.
— Ты посмел явиться сюда с дурным пророчеством? — с вызовом обратился к епископу Аттила.
— Я пришёл сюда, чтобы предупредить тебя и сказать правду. Подумай! Мог ли этот юный глупец украсть меч из шатра Аэция? Или же сам генерал отдал ему оружие? Спроси его.
