– Кэтрин сказала, что может понадобиться лазать через стены, а в штанах лазать куда удобнее, – Диана засунула руки в карманы брюк. Было совершенно ясно, что переодеваться она не собирается.
Диана: – Благопристойно, черт подери! С какой радости кому-то может захотеться без нужды напялить на себя женские тряпки? Когда бегаешь по городу в виде мальчишки, люди тебя не замечают, не задают идиотских вопросов: «Что ты тут делаешь одна, моя милочка?» и прочее дерьмо.
Мэри: – Кэт, отредактируй, пожалуйста, непристойные выражения.
Кэтрин: – Думаю, «черт подери» и «дерьмо» звучат вполне пристойно в таком контексте. К тому же я согласна с Дианой.
Мэри в раздраженном настроении сидела в купе поезда, державшего путь на Перфлит. Ей хотелось обсуждать с мистером Холмсом ход расследования, а он вместо того углубился в обсуждение тонкостей домашнего хозяйства с миссис Пул! Вовсю выспрашивал ее, как выводятся при стирке разные типы пятен, каковы расписания появления в разных районах уличных торговцев, что именно они продают… Казалось, он полностью поглощен беседой.
– Никогда не знаешь, что может понадобиться при расследовании, – объяснил он. – Самая тривиальная информация может оказаться ключевой для раскрытия дела. Я сам, миссис Пул, написал монографию о различных видах почвы в районах Лондона. Вы, например, знали, что в Спиталфилдсе почва разительно отличается от той, что в Шордитче?
– Неужели, сэр? Я и подумать не могла! – воскликнула миссис Пул – и получила вдобавок лекцию о разных типах сигаретного пепла, которая, похоже, ее не менее восхитила.
Лечебница для умалишенных ничуть не изменилась со времени их последнего визита – Мэри узнала ее кирпичные стены и кованые ворота, за которыми виднелись верхушки деревьев. Но на этот раз за воротами их не встретил Джо Эбернейти.
– Нет, сэр, он больше тут не работает, – пояснил незнакомый санитар-привратник, когда Холмс спросил о местонахождении Джо. – Его уволили вместе с доктором Бэлфуром и еще с толпой народа – все из-за побега этого Ренфилда. Доктор Сьюард был просто в ярости. Он же тогда уезжал в какую-то Вейну на ихнее докторское собрание – и как только прослышал про все эти убийства, сразу примчался обратно на ближайшем поезде. Прибыл вчера вечером и послал всех, кто отвечал за Ренфилда, паковать чемоданы. Если вам нужно что-то узнать, то вам как раз к доктору Сьюарду. Только сейчас он занят с другим джентльменом из Лондона, я только что его проводил в кабинет. Но я спрошу, когда он сможет вас принять. Как вас представить?
– Что же, это объясняет, почему доктор Бэлфур не ответил на мою телеграмму, – шепнул Холмс Мэри. Они подождали у ворот, пока санитар не сообщил им, что доктор Сьюард готов уделить мистеру Холмсу несколько минут, потому что времени у него совсем немного. Наконец их проводили наверх, в кабинет директора. Когда они только подходили к двери, она распахнулась, и через порог навстречу им переступил мужчина с шапкой седых волос. Выглядел он очень возбужденным и почти что налетел на Холмса в своем пути по коридору.
– Извините, – бросил он, коротко кивнул и удалился быстрым шагом.
Кабинет Сьюарда разительно отличался от того, что принадлежал Бэлфуру, – не только тем, что его очевидно обживали куда дольше, но и общей опрятностью и порядком. На полках аккуратными рядами стояли книги, документы и письма лежали на столе, разложенные по стопкам. Мэри невольно задумалась, заметил ли хозяин кабинета нехватку письма от профессора Ван Хельсинга.
– Мистер Холмс, чему я обязан удовольствием вас видеть? – спросил человек, сидевший за столом, голосом, не выдававшим ни малейшего удовольствия.
– Полагаю, вы – доктор Сьюард? – спросил Холмс.
– Именно он. Я могу уделить вам четверть часа, не более того. Надеюсь, вы меня простите, я чрезвычайно занят сегодня утром. Вам, конечно, известно, что мой пациент по фамилии Ренфилд сбежал из-под надзора полиции. Представления не имею, намерен ли он вернуться сюда. Я уже просил инспектора Лестрейда прислать нам полицейских, но они еще не прибыли. Ах ты черт!
Мэри так и подскочила на месте, но это последнее выражение было, как выяснилось, адресовано вовсе не им. Сьюард, вскочив с места, подхватил сложенный зонтик, прислоненный к его столу, и поспешил к двери кабинета. Открыв дверь, он крикнул куда-то в глубину коридора:
– Сэм! Сэм! Мистер Прендик забыл свой зонт!
Очевидно, по ту сторону двери подошел некий Сэм, потому что доктор вышел ему навстречу, и Мэри услышала их негромкий разговор:
– Беги скорее, может быть, ты успеешь его догнать, пока он не сел на поезд! Да, больше пока ничего не нужно. Когда потребуется проводить мистера Холмса, я тебе позвоню.
Прендик?! Нужно как можно скорее сказать об этом Кэтрин! Господи, что почувствует Кэтрин, если узнает, что человек, который бросил ее умирать, не только выжил, но и находится сейчас в Лондоне?!
– Извините, – сказал доктор, возвращаясь в кабинет. – Особенно вам, дамы, приношу глубочайшие извинения… – Он бросил на Мэри и миссис Пул оценивающий взгляд, явно не понимая, какого черта этим женщинам от него нужно.
Раньше, чем Холмс успел произнести хоть слово, Мэри поспешно сказала:
– Не стоит извинений, доктор Сьюард! Позвольте представиться, я – мисс Дженкс, представительница Женского Христианского Миссионерского Общества, а это моя сотрудница, миссис Пул. Наше Общество занимается спасением женщин, впавших во грех. Некоторые из жертв недавних убийств были в наших списках, потому что получали регулярную помощь от нашего сообщества, и наша покровительница, чьего имени я предпочла бы не упоминать, потому что она связана с королевской семьей, настояла, что мы просто обязаны сопровождать мистера Холмса. Надеюсь, наше присутствие никак не помешает вашей беседе. Мы здесь находимся просто как наблюдатели и постараемся вести себя тихо, как мыши.
– Я, разумеется, был весьма рад таким сопровождающим, как мисс Дженкс и миссис Пул, – добавил Холмс. – «Сum mulieribus non est disputandem», как сказал Цицерон.
– Понятно, – отозвался Сьюард, слегка искривив губы в подобии улыбки, и впервые взглянул на Холмса с чем-то вроде симпатии. – А теперь, пожалуйста, поясните, какая именно информация о Ренфилде вам требуется.
Диана: – Добавь перевод! Для тех из нас, кто не учился в Оксфорде.
Жюстина: – «С женщинами не поспоришь». И что-то я не думаю, что Цицерон когда-либо говорил нечто подобное!
– Мне требуется любая информация, которой вы обладаете, – ответил Холмс. – История его жизни, прежние контакты. У него бывали посетители? Мисс Дженкс, у вас не найдется с собой бумаги и карандаша? Может быть, вы действительно могли бы принести пользу расследованию, если бы делали заметки.
– Конечно, мистер Холмс, – отозвалась Мэри. Господи, а есть ли у нее карандаш и бумага? Карандаш точно есть… а бумага? Миссис Пул без единого слова полезла в свою вместительную сумочку и вытащила оттуда небольшой блокнот, который и подала Мэри. Впервые девушка ощутила благодарность за присутствие экономки здесь, а потом и вину за то, что сразу этого не оценила. Она быстренько перелистнула несколько страниц со списками покупок. – Что конкретно вы хотите, чтобы я записала?
