– Ну, дождался на вокзале, когда первая электричка поедет. Тут еще немного потерся, следом за техничкой просочился в школу и даже успел немного поспать в вашем спортзале на матах, – завершил свой рассказ Ревунов и смачно зевнул.
– Значит, сегодня или завтра паника перекинется на область, – после паузы тихонько произнесла Мила. – Просто, наверно, еще не было прецедента.
– Ну, нам это только на руку, – отозвался Санин. – Чем больше семей добровольно покинет этот город – тем лучше, правильно я понимаю?
Ответом ему был очередной протяжный зевок Ревунова.
– Ладно, пошли, отведу тебя к ребятам, – вскочила на ноги Лида. – Тебе нужно отоспаться.
– Э, нет, Лид, не спеши так, – запротестовал Сашка. – Мы тут тебя ждали, чтобы узнать последние новости. Мне ты их, понятно, расскажешь, а ребятам как, подыхать от неизвестности?
По вскинутым на нее глазам Алеши и Милы Лида поняла, что Сашка прав. И сказала:
– Хорошо, пойдемте в спортивный зал, если он еще свободен.
– Вперед, – обрадовался Сашка. – Маты там у вас просто суперские, понравились мне.
Зал пустовал. Они уселись в кружок на куче матов (Сашка регулярно дергал себя за кудри, чтобы не отключиться) и Лида рассказала все, что случилось за прошедший день: о приезде новых вечников, о грандиозных планах по освобождению города от жителей, о новой стычке с Калебом и его угрозах. Говорила – и сама дивилась своему спокойному голосу, прозрачной ясности мысли и полному отсутствию слез.
– Мы будем участвовать как-то в этих мероприятиях? – деловито спросил Санин, когда она закончила.
– Не знаю пока. Вчера неудобно было спрашивать.
– А нам можно к ребятам? – коснулась ее руки Журавка. – Или… там теперь и без нас народу полно?
– Я позвоню Анне, узнаю, встали они уже и вообще какие планы. Думаю, пойдем к ним все вместе, – потянулась к телефону Лида. И тут в гулкой тишине зала громом прозвучало:
– Это что за собрание такое? Почему посторонние в школе?!
Лида вскинула голову и без всякого страха посмотрела в лицо завуча школы. Смешно было бояться, когда через пару недель не будет ни школы, ни города.
Ариадна Васильевна свирепо вперилась взглядом в Реву-нова, будто на невидимый крючок его подсадила. И скомандовала:
– Все ко мне в кабинет, живо!
Мила слегка вздрогнула, Санин поморщился, а Сашка снова с подвыванием зевнул и взвалил на плечи раздутый рюкзак. Цепочкой они потянулись в указанном направлении.
По вопросам, которые посыпались градом в кабинете завуча, Лида да наверняка и все остальные быстро смекнули: завуч в курсе, что творится в Питере, и вполне готова к том у, что их город новая напасть уж точно не минует. Она въедливо дознавалась, зачем приехал Саша, откуда он и что им предлагал. Лида с самого начала выдвинула версию: это ее двоюродный брат, приехал погостить, школу найти было легче, чем дом. Увлеклись беседой и не слышали звонка.
В самый разгар дознания кто-то тихонько стукнул в дверь и тут же ее приоткрыл, Лида увидела ни на шутку взволнованного Тимура Саевича. Кажется, он выдохнул облегченно, пробежав глазами по лицам стоящих строем перед столом завуча ребят.
– Ариадна Васильевна, простите великодушно…
– Да-да, – степенно кивнула головой завуч. Похоже, новый учитель пришелся ей по душе.
– В десятом «А» сейчас химия. Учительница сообщила мне, что четверо учеников не добрались до класса, хотя их до звонка видели в школе.
– Четверо?
Пышная прическа на голове женщины тревожно заколыхалась.
– Кроме этой троицы – еще Камилла Бочкарева.
Ребята обменялись быстрыми взглядами. Лида припомнила веселую болтовню в раздевалке…
– Телефон девочки у вас есть? – выстрелила вопросом завуч.
– Есть, но она не отвечает.
– Так, сейчас найду телефоны ее родителей… Вы трое – бегом на урок. Так называемого брата прошу немедленно покинуть здание школы.
Все поспешили исполнить приказ. За ними в коридор вышел Тимур Саевич, произнес не громко, но тоном, не терпящим возражения:
– Лида, я хотел бы поговорить с вами.
Сейчас было абсолютно не до душеспасительных бесед. Лида закатила глаза, быстрым шепотом распорядилась:
– Ты, Сашка, подожди нас пока на скамейке у школы. Встречаемся там на перемене и все вместе идем к ребятам.
И, придав лицу смиренное выражение, подошла к учителю.
Тимур Саевич указал ей на дверь учительской:
– Пойдемте, там свободно!
Лида вдруг испытала приступ странной робости, даже коленки ослабли и пересохло горло. Этот феномен явно не поддавался разумному объяснению. Волновались и ребята: Санин непрерывно оглядывался и притормаживал, Мила почти тащила его в сторону класса.
В учительской было душновато и пахло духами. Тимур Саевич приоткрыл на палец форточку, да так и остался стоять у окна.
– Лида, у меня пока не было возможности хорошенько познакомиться с каждым учеником. Но я, так сказать, на пути к этом у. Вы ведь живете с мамой?
– Ага, – кивнула девушка. – А еще с тетей и ее внуком.
– О, замечательно. Потому что, уж простите, я слышал от учителей, что ваша мать тяжело больна и вы ухаживаете за ней.
– Это устаревшие сведения. Маме сделали операцию за границей, и сейчас она почти здорова.
Смуглое лицо учителя не выдало никаких эмоций. Он неспешно обдумал информацию и задал новый вопрос:
– Значит, в период ее лечения вы жили у отца и ходили в питерскую гимназию?
– У меня нет отца. В Питере я жила у своего опекуна и да, училась в лицее.
– Я понял, – кивнул Тимур Саевич. – Полагаю, программа там сильная и от класса вы не отстали. Теперь, Лида, последний вопрос, возможно, неожиданный: вы увлекаетесь общением в Сети?
Лида немедленно уловила, куда он клонит, и решила быть предельно откровенной – так быстрее отделается. И отчеканила:
– Если вы волнуетесь, что я входила в групп у, участники которой теперь бесследно исчезают, то я в нее не входила, меня не приняли. А ребята, мои друзья, про нее даже не знали.
Сказала – и перепугалась: вдруг привяжется с вопросами насчет группы. Может, он и не учитель никакой. Вот вечно она ляпнет, не подумав.
Но классный руководитель лишь глянул на нее пристально и кивнул головой так энергично, что тщательно зачесанные назад волосы смоляной волной упали на высокий лоб. Кажется, этот кивок значил, что она свободна. Лида выскользнула из учительской вместе со звонком.
Навстречу уже шли ее друзья. Санин нес на плече два рюкзака и поддерживал под руку бледную, дрожащую Милу.
