Чуть касаясь перчатками гладкого металла, Лида побрела в сторону плаца. Иногда останавливалась, осматривала стыки, пинала – нет, все сделано на совесть.
Ближе к проезжей части становилось оживленно. Лида видела солдат, бредущих куда-то запыленной колонной, видела, как проезжали нагруженные грузовики. Даже задумалась: не вернуться ли за одеждой, что приготовила для нее Фрея? Не станет же она укладывать штабелями своих, как прежде фашистов, если на нее обратят внимание. К счастью, вымотанным солдатам не было дела до странной девушки в красном пуховике. Пока, по крайней мере.
Лучи низкого солнца, отражаясь от металла, слепили глаза. И Лида не сразу заметила человека, который неспешно шел вдоль забора ей навстречу. Она напрягла глаза, но человек был явно незнакомый: среднего роста, худощавый, одет – даже издали видно – вполне современно, в джинсы и серую куртку с капюшоном, прикрывающим голову. Лида на всякий случай застыла на месте и сняла перчатки.
Вот парень оказался на расстоянии в пару шагов, улыбнулся приветливо, хоть и чуточку настороженно. Лицо приятное, открытое, улыбка прямо до ушей.
– С возвращением, – сказал вечник.
Лида уловила легчайший акцент в его речи.
– Кто вы?
– Ты не узнаешь меня?
– А разве мы встречались?
– И не один раз. Были и приятные встречи, и не слишком. Но я очень рад, что имею шанс начать все почти что с чистого листа. Я очень долго искал тебя… мисс Лида.
– Что?! – ахнула, отшатнулась девушка. – Энгель? Ты? Парень откинул капюшон, и на высокий чистый лоб упали золотые кудри. Теперь она бы узнала его и без всяких представлений.
– Но… как же это?
– Ты не рада?
– Я просто не понимаю… тебя же…
– Подстрелили, – с готовностью подсказал парень. – Но, Лида, ведь у вечников все, как у людей: кто-то умирает от ран, а кто-то выживает. Я был очень плох, но мать выходила меня. А я подробно поведал ей о том, что случилось со мной в тот невероятный день. Скоро мать начала меняться, и постепенно она полностью осознала, что именно произошло. Она рассказала мне все о Книге талантов и о том, как я смогу узнать, когда Книга вновь окажется в чьих-то руках. С Книгой проблем не возникло: я легко отыскал Креона, а он оказался слишком туп, чтобы противостоять мне. А вот найти тебя оказалось де лом не простым, я ведь ничего толком не знал о времени и месте твоего рождения.
– Но зачем ты искал меня?
– Я никогда не забывал тебя, мисс Лида, – помотал головой Энгель. – Первая русская, которую я увидел так близко, девушка, даровавшая мне мою нынешнюю жизнь. Я скучал по тебе все эти годы, но верил, что однажды мы встретимся. И совершим вдвоем великие дела.
– Какие еще дела? – еще больше занервничала Лида. – И если это был ты, то зачем отправил меня в прошлое? Я должна была, получается, снова спасти тебя, так? А иначе…
– Лида, не напрягайся. – Энгель подошел почти вплотную, потрепал ее по плеч у. – Парадоксы времени практически недоступны нашему сознанию. Нет, мне ничего не грозило и без твоего экскурса в прошлое. Это был всего лишь дубль, но совсем для иных целей.
– Зачем?!
– В последнее время в реальном времени мы почти нашли общий язык. Но все же я хотел, чтобы ты побывала в прошлом и оставила в нем все свои сомнения на мой счет. И мы бы стали настоящими друзьями…
– Стоп, а где мои друзья? – спохватилась девушка.
Вид у Энгеля сделался какой-то кислый, словно он всей душой надеялся избежать этого вопроса.
– Полагаю, они в том же положении, как это сохранилось в твоей памяти. Лида, мне пришлось быть жестким, потому что ты не понимала… не хотела слушать меня.
– Как в том же положении?! Каким образом ты смог повторить комбинацию Фреи… своей матери?
Энгель тяжело вздохнул, прислонился плечом к забору:
– Как мне за один раз объяснить тебе то, к чему сам я шел десятилетиями? Прошлое неизменно по отношению к будущем у, хотя поменять что-то в прошлом все-таки возможно. Но перемены каким-то непостижимым образом словно нивелируются. Это как шахматная доска: она всегда неизменна, никакая сила не может поменять местами даже пару квадратов, не разрушив всю доску. А вот фигуры могут меняться, к примеру пешка превращается в ферзя или в коня. Я просто заменил в этой жизни свою мать, а прочий антураж остался неизменным. Но сейчас мы в нулевой точке и отныне можем свободно двигаться дальше.
Лида хмыкнула: ничего себе свободно, если ее друзья по-прежнему в опасности. И вдруг похолодела от ужасной догадки:
– Господи… вот только не говори мне, что я должна снова вернуться в прошлое, чтобы спасти там Фрею…
Энгель по-мальчишески расхохотался, даже согнулся пополам от смеха:
– Нет, ну что ты! Тем более что мы с матерью не особо ладили в ее последние годы.
– Что так?
– Ну, скажем, мне было сложно простить ей некоторые вещи. Ее таланты, полученные через бесконечную череду убийств. Согласись, ты бы тоже была в шоке, узнай такое о собственной матери?
Лида вытаращила на него глаза:
– Энгель! Ты что несешь? А сколько талантов у тебя самого?
– Ни одного, – с улыбкой сообщил ей парень.
– Как это? Я не понимаю. Ты же хозяин Книги.
– Но владение Книгой вовсе не подразумевает злодейства. Разве Дио использовал ее по назначению? Лида, все, о чем я мечтаю – это исправить то зло, которое принесла Книга в этот мир. Смыть пятно позора с нашего сообщества. Вечники пришли в этот мир не для того, чтобы сеять убийства и творить беззакония. И кто-то должен напоминать им об этом хотя бы раз в тысячелетие.
– Энгель, – вкрадчиво произнесла девушка. – Это все замечательно и верно. Но ведь ты сам минутой раньше признался, что держишь на прицеле всех моих друзей. Или ты просто так запугивал меня, чтобы я согласилась отправиться в прошлое?
– Пойдем, – сказал парень.
– Куда это?
– Всего лишь во дворец. Мы тут привлекаем излишнее внимание.
Лида быстро оглянулась: к ним и впрямь направлялась группка солдат с автоматами наготове.
Энгель быстро зашагал вперед, Лида – следом. Уже через десяток шагов в заборе обнаружилась дыра, рядом с которой валялась пара развороченных и покрытых копотью блоков. Парень с девушкой проскочили внутрь, солдаты бросились следом, но словно споткнулись обо что-то невидимое и с громкой руганью отступили прочь. Похоже, граница все же была.
– Так что насчет моих друзей?
– Они в порядке, поверь мне. У меня никогда бы не поднялась рука на твою подруг у, она безупречна.
– А Лазарь? Где он?
– Обездвижен и спрятан в укромном месте.
– Ага, понятно. На Лазаря рука поднялась. Он не ариец. – Лида, перестань, – поморщился Энгель. – Все эти глупости давно в прошлом. Помнишь, как ты тогда сказала: у вечников нет национальности?
