– Но ведь в доме должна быть и настоящая хозяйка, – продолжала она. – Слуги есть слуги, они преданы только за деньги.
– С этим сложно спорить, и все же… – так же спокойно ответил Малкольм, даже бровью не поведя. – За очень хорошие деньги они преданы вдвойне.
– Искренне предан только тот, кто не требует за это денег. Я, например, всегда воспитывала своих дочерей как правильных и ответственных хозяек. Жизнь такая непредсказуемая вещь. Еще вчера можно иметь полный штат верных людей, – в голосе матери появились дрожащие нотки, – А уже завтра остаться без них, в окружении только родных и близких. Семья – вот что самое важное, и именно в детях наше будущее!
Я увидела мелькнувшую на лице Малкольма тень, такую, что могла заметить только я, уже более-менее изучившая его. Дети явно были больной мозолью Эдриана, а уж семья, чей уход он был вынужден наблюдать поколение за поколением, и подавно.
– У вас есть наследники, ваша светлость? – невинно завершила свою речь матушка.
– Нет, – кажется, баронесса Клейтон начала раздражать даже его. – Я считаю, всему свое время.
– И когда же наступит ваше? – мама даже отложила вилку на стол и нетерпеливо поигрывала пальцами по салфетке.
– Когда встречу достойную мать своим детям, и она ответит мне согласием, – Эдриан широко и коварно улыбнулся, в его взгляде я прочла назревающее нечто. – Я все же считаю, для создания семьи немаловажны гармония и взаимопонимание. Признаться, меня повергают в шок допускаемые в обществе договорные браки, когда девочек фактически насильно подкладывают под выгодного семье мужчину. Разве это не бесчеловечно по отношению к бедняжкам?
Я даже рот в удивлении раскрыла, всего ожидала, но не такого прямого удара в лоб матери. Но баронессу Клейтон так просто было не прошибить.
Моя матушка вообще была на редкость непрошибаемым человеком.
– Бесчеловечно? Не думаю. Несчастные браки бывают и по любви, а так у девушек хотя бы обеспечено достойное будущее. Когда-то меня тоже выдали замуж, не спросив. Как же я была зла! Но позже поняла, что ошибалась. Мой покойный муж, барон Клейтон, был старше и опытнее меня, а значит мудрее. Он всегда заботился о нас, а когда появились девочки, то души в них не чаял.
– А как же любовь? – пискнула Эмили, сидящая по правую руку от меня. Признаться, наблюдая за пикировкой Эдриана и матушки, я вовсе забыла, что в столовой присутствуют еще и сестры. – Ты разве не любила нашего папу?
– Оу, – кажется, родительница смутилась. – Конечно же, любила. Правда, не сразу, со временем. Любовь – это такая вещь, которая приходит с годами, над ней надо работать и трудиться.
Если честно, то об этой стороне биографии родителей я знала мало. В моей памяти у отца и матери всегда были прекрасные отношения, они никогда не ругались, отец дарил ей цветы, украшения, ни в чем не отказывал… разве что изредка родительница все же заявляла, что мой характер так же невыносим, как и у отца.
Я попыталась вспомнить, какой мама была до его смерти. Конечно, мой детский разум воспринимал тогда все иначе и мог ошибаться, но мама не выглядела недовольной. Скорее наоборот. Она была похожа на некую смесь меня и Бриттани. Восторженная, легкая на подъем, часто улыбающаяся, кажется, самая добрая мама на свете и абсолютно разная со слугами и аристократами. Она умело управлялась с горничными и кухарками, вела обширные переписки со столичными дворянскими семьями, которые позже помогли нашей семье не скатиться в окончательную пропасть.
Я ведь помнила, как в один год после смерти папы мать изменилась. Стала строже, тверже даже с нами. Во взгляде появилась сталь. Она попыталась вести дела мужа, но неподготовленная женщина мало смыслила в транспорте и судоходстве. Ей бы чуточку больше времени, и наверняка она бы сумела разобраться, но реалии оказались таковы, что потеряно было почти все, а конкуренты, как стервятники, растерзали имущество отца, при этом жестоко насмехаясь над попытками баронессы что-то изменить.
Наверное, в тот момент она смирилась с неизбежным и принялась выживать, как умеет – обустраивать быт и судьбу дочерям единственным проверенным способом. Через замужество…
Могло ли сложиться у меня с Вивальдом?! Вряд ли. Он бы все равно умер, рано или поздно. Да и не знала мама, что выдает меня за чудовище. На людях он был невероятно достойным представителем мужского пола. В нашем городке его до сих пор оплакивают. Так что она действительно хотела как лучше для меня, но примеряла ситуацию на собственный опыт, что и стало роковой ошибкой.
В итоге матушка весь вечер пыталась повернуть разговор в нужное ей русло. Тема нашего с Бри замужества не давала ей покоя. А та порция вина, что была выпита, сыграла с ней злую шутку. Проклиная все на свете, я жалела, что не отправилась этим вечером обратно домой. Лучше провести праздник в какой-нибудь придорожной забегаловке, чем сидеть и позориться перед Малкольмом.
– Ваша светлость, вы уже достаточно хорошо знаете моих дочерей Эмили и Роуз, надеюсь, они не причинили вам неудобств?
– Напротив, они всегда будут желанными гостями в этом доме. Хотя я бы предпочел, чтобы наше знакомство состоялось по другому, более приятному случаю, а не из-за болезни Эмили.
– Вы такой благородный. И все же мне так жаль, что на вашу прислугу свалилось столько лишних забот, когда Роуз приболела и лежала без сознания. Наверное, нужно было отправить сюда вместе с ними еще и Бриттани, но злоупотреблять гостеприимством было бы чересчур. – Глаза матери блестели, а улыбка не сходила с лица. Сейчас она напоминала довольную кошку, умильно мурчащую рядом с хозяином. – Я думаю, в будущем вам будет интересно пообщаться еще и с ней. Она замечательная девушка, заботливая, трудолюбивая…
– Непременно, – перебил он и поднял взгляд на краснеющую Бри. – Я думаю, что у нас еще будет такая возможность. Когда-нибудь, нескоро…
Малкольм выкручивался, как мог, пытаясь спасти бедняжку Бри от неприятного разговора. Пару раз он подзывал одну из горничных, приказывая принести на стол все новые блюда. Мне же было жаль сестру. Я не сводила глаз с матушки, пытаясь намекнуть, что сейчас не время и не место для очередных брачных игр.
– Моей дочери пойдет на пользу общение с вами, граф, она должна видеть перед собой пример достойного мужчины. В наше время так мало джентльменов, на которых можно положиться. В городке, где мы живем, к сожалению, все не так хорошо, как хотелось бы. Столичные господа почти не радуют его своим вниманием. А вот полицейские…
– Мама, – прошипела Бриттани, пытаясь предотвратить назревающую перебранку. – Не начинай.
– Дочка, ты должна понимать, что полицейские и баронессы…
Бриттани со звоном опустила приборы и, пытаясь скрыть дрожь в руках, вытерла их салфеткой.
– Прошу простить меня. Дорога изрядно меня вымотала.
Сестра встала из-за стола и ринулась прямиком наверх. Сейчас наверняка стиснет зубы и, уткнувшись в подушку, будет заливаться слезами.
