– Если все получится, мы либо избавимся от сил и продолжим нашу жизнь уже смертными, либо умрем. По-настоящему! Раз и навсегда!
– Вот именно, Роззи, – он не называл меня этим именем уже добрую сотню лет. – Я не могу так рисковать твоей жизнью.
– Не решай за меня, – вспылила я в ответ. – Думаешь, я могу позволить тебе и дальше мучиться в этом проклятом бессмертии? Эдриан, я так же, как и ты, устала от всего этого! От бесконечных поисков, от невозможности иметь детей, от вечных похорон родных! Ты ведь знаешь, что недавно умерла младшая внучка Эмили…
Я с усилием подавила слезы, готовые вот-вот прорваться наружу. На похороны своей тезки я так и не пошла. Смотреть на это было бы выше моих сил.
– Поэтому прошу тебя, – я шагнула к нему и обняла как можно крепче. – Давай сделаем это! Умоляю.
Он ласково коснулся губами моего лба, соглашаясь.
Мы вернулись в пещеру ночью, и когда уже стояли раздетыми у алтаря, Эдриан обнял меня так сильно, как только мог. Будто прощаясь, если ничего не получится.
– Знаешь, – его рука коснулась моих волос, а теплое дыхание опалило макушку. – Мне всегда казалось, что если мы найдем способ избавления от нашего проклятия, я сделаю все что угодно, лишь бы снять его. Но после стольких лет, проведенных вместе, я боюсь тебя потерять, Роуз!
– Я тоже боюсь этого, но ты должен знать, – я взглянула ему в глаза, утонула в их глубине и призналась в том, чего так ни разу и не произнесла за полторы сотни лет: – Я люблю тебя, Эдриан Малкольм, и чтобы ни случилось, как бы ни повернулась к нам судьба этой ночью, следующее утро мы все равно встретим вместе.
* * *
– Доктор Райдер, – я услышала знакомый голос, но никак не могла вспомнить, кому он принадлежит.
Некто потряс меня за плечи, и я едва смогла разлепить глаза.
– Что происходит? – осоловело спросила я, осматривая пещеру и алтарь, на котором лежала. Из руки выпал и звякнул о каменные плиты обычный кухонный нож, чистый, без единой капли крови, хотя вчера, я отчетливо помнила, ее было много.
– Это я у вас хочу узнать, – голос принадлежал Элиоту. – Что вы и мистер Райдер здесь делали ночью, да еще и в таком виде?
Едва услышав о муже, я резко дернулась и повернулась в сторону, где он лежал. Без рубахи с голым торсом, на холодном алтаре и с таким же ножом в руках. Казалось, Малкольм не дышал.
– Брайан, проснись, – я трясла его за плечи в попытке разбудить. – Ну же, дорогой, открой глаза.
Он не шевелился.
– Элиот, бегите за доктором! – приказала я, и парень тут же ринулся из пещеры. – О, Боги! Эдриан, что я наделала.
Я била его по щекам, не понимая, что же пошло не так в нашем плане. На глаза наворачивались слезы, а я не переставала давать Малкольму пощечины и трясти. Мне было плевать на то, что я и сама почти голая, лишь в штанах и лифе, меня даже не радовало отсутствие раны под сердцем, куда Эдриан вчера всадил нож. Не было раны и на нем. Несколько раз мне пришлось ударить мужчину в грудь, в надежде, что хоть так он быстрее очнется.
Я опустила голову на его тело и горько зарыдала.
Он закашлялся, и я мгновенно встрепенулась.
– Что-то случилось, дорогая? – едва слышным голосом произнес он. – Кто-то умер?
– Негодяй! – закричала я, давясь слезами. – Я чуть было не умерла от страха. Как ты смеешь острить в такой момент!
Сжала его в объятиях, уткнулась лицом в плечо и разрыдалась.
– Я убью тебя, Малкольм. Ей богу, убью за то, что так напугал! – шептала я, всхлипывая.
– Пожалуй, теперь я начну опасаться твоих угроз, – он мягко отстранил меня, стер дорожки бегущих по щекам слез и улыбнулся. – Похоже, что второй жизни у нас теперь не будет. Прислушайся к себе. Жажды больше нет.
Только после этих слов я замерла, осознавая, что вечно зудящий внутри Голод исчез.
– Мы сделали это, – выдохнула я. И тут же закричала от радости: – Мы сделали это!
Я целовала Эдриана в губы, и он отвечал. Смеялась от радости, и смех отражался от сводов пещеры. Хотелось бросить все, прыгать вокруг алтаря и делиться радостью с миром.
– Мы сделали это! – еще раз выкрикнула я.
На пороге стоял перепуганный Элиот и врач, мистер Пейтерсон.
– Вы позвали меня за этим, Элиот? – возмутился мужчина. – Чтобы узнать, что у них здесь что-то получилось?
– Простите, доктор, но я сам ничего не понимаю, – он густо покраснел и потянул Пейтерсона за рукав, уводя из пещеры. – Кажется, что мы здесь лишние!
Конец
