У Елены был гость.
Более того, Лидия поняла, кто этот гость, поскольку уже давно приучила себя запоминать, кому принадлежит тот или иной экипаж, чтобы сразу понять, кого можно встретить неподалеку. Хозяином этого экипажа был лорд Селлоуби.
Она с надеждой посмотрела на дорогу, но извозчик отъехал уже слишком далеко.
Лидия неслышно выругалась и какое-то время бесцельно бродила возле экипажа Селлоуби, мысленно обмениваясь колкостями с его дружком и поглядывая на окна Елены.
Ехать без малого три мили на запятках старой кареты – далеко не самый приятный способ путешествия. Тем не менее вид, который открылся Виру, свидетельствовал о том, что он совершил поездку не зря.
Едва карета стала притормаживать, Вир спрыгнул с подножки и, пригнувшись, нырнул в тень. В том, что Лидия даже не подозревает о возможности преследования, не было ни малейшего сомнения.
Между тем Вир не мог и представить, что, последовав за синим чулком, он окажется возле дома самой дорогой куртизанки Лондона. Когда голубоглазая горгона сказала, что ее одежда и карета находятся в Кенсингтоне, он подумал, что она использует для переодевания какую-нибудь гостиницу, где ее появление и отъезд не могут привлечь особого внимания. В воображении сразу возник образ такого интересного постояльца, и захотелось взглянуть, как все это будет выглядеть в реальности.
Во всяком случае настоящая реальность, как он теперь понял, обещала быть еще интереснее.
Спрятавшись под высоким кустом, он спокойно мог наблюдать, как лицедейка борется со своей одеждой. Хотя луна была еще не полной, ее света хватало, чтобы видеть весь процесс.
Костюм, в соответствии с модой, плотно облегал фигуру, из-за чего устройство для маскировки женских форм, видимо, было очень сильно затянуто. В результате движения Лидии выглядели в высшей степени комично.
Прежде чем снять костюм и бросить его на землю, Лидии пришлось изрядно поскакать, покрутиться и подергаться. Правда, дальше дело пошло быстрее. С явно меньшими усилиями она освободилась от шляпы, парика и подложки, стягивавшей ее золотистые волосы, которые сейчас были плотно прижаты к голове и немного спутаны.
Лидия принялась поправлять прическу.
Вир наблюдал, как она одну за другой вынимает шпильки, едва дыша. Он думал о том, что волосы у нее густые и, должно быть, достаточно длинные, чтобы, рассыпавшись, прикрыть плечи. Поражаясь себе, Вир стоял и, затаив дыхание, ожидал, когда произойдет столь обыденная вещь. Как школьник. Будто бы он сотни раз не видел, как женщины расплетают волосы и снимают одежду.
Лидия не обнажилась полностью, на ней были рубашка и панталоны, но ему становилось все жарче и жарче. Удивляясь такой реакции, Вир объяснил ее необычностью и особой пикантностью создавшегося положения: он не может обнаружить себя и с нетерпением ждет, когда красавица останется совсем голой.
Однако Лидия не вынула больше ни одной шпильки и не сняла ничего из одежды. Сделала она совершенно иное – крадучись подошла к углу дома, ухватилась за водосточную трубу и подтянулась.
Вир несколько раз моргнул, не веря своим глазам, и бросился к ней, не обращая внимания на хруст покрывавшего дорожку гравия.
Лидия оглянулась на шум, руки ее скользнули по трубе, и она с глухим звуком упала на мягкую траву. Прежде чем Лидия поняла, что случилось, Вир схватил ее за руки и, потянув вверх, поставил на ноги.
– Что ты делаешь, черт побери? – выпалил он.
Лидия резко высвободилась.
– Ну это уж совсем ни на что не похоже! – прошипела она, потирая мягкое место. – Я чуть не сломала ногу, чума на твою голову! Какого дьявола ты вьешься вокруг меня? Ты же собирался в бордель.
– Я солгал, – признался Вир. – Да я и не думал, что ты поверишь в эту ерунду. А ты даже не взглянула в окно, чтобы удостовериться в обратном.
Лидия не поверила в предлагаемую версию и не собиралась этого скрывать.
– Я все равно не понимаю, – сказала она. – Не мог же ты всю дорогу висеть на запятках повозки.
– Всего-то три мили, – махнул рукой Вир.
– Но зачем? Чего ты пытаешься добиться?
В его глазах мелькнула растерянность.
– Я ничего не хочу добиться. Любопытство, леди…
Глаза Лидии сузились.
– И…
– Захотелось узнать, как ты делаешь это, – указал Вир взглядом на ее мужскую грудь. – Это же не привяжешь, верно? И что ты сделала со своими грудями?
Лидия открыла рот, потом закрыла, осмотрела сверху вниз себя, потом снизу вверх его. Проделав это, она сжала челюсти и процедила сквозь зубы:
– Это специальный корсет. Его перед сделан в виде мужского торса, а сзади он такой же, как обычные корсеты.
– А-а. Сзади завязки.
– Да. Ничего интересного и ничего нового для тебя. – Лидия повернулась и вновь занялась водосточной трубой. – Если хочешь принести какую-нибудь пользу, то можешь подсадить меня.
– Я не могу, – сказал Вир. – Я не могу содействовать преступлению, помогая тебе обворовать этот дом.
– С каких это пор ты стал таким ярым почитателем закона и порядка?
– С тех пор как ты обратила мое внимание на то, что я не являюсь образцом морали, – ответил Вир. – Пытаюсь понять, как стать святым.
– Тогда попытайся понять еще кое-что. Я не собираюсь обворовывать этот дом. Я хочу забрать мою одежду.
– Если она у мисс Мартин, то почему бы тебе не воспользоваться главным входом?
– Она не одна, – раздраженно ответила Лидия. – У нее мужчина. Елена не ожидала, что я вернусь так рано. Моя одежда в гардеробной. Окно открыто. – Лидия подняла руку, указывая на окно. – Мне надо проникнуть туда и выбраться обратно так, чтобы не потревожить их.
Вир внимательно осмотрел окно, затем повернулся к ней.
– Забраться туда не так легко.
– Я сумею! – раздраженно выпалила Лидия.
Его взгляд скользнул по панталонам, облегающим ее длинные стройные ноги.
– Что ж, я готов помочь, – согласился Вир. – Однако быстрее будет таким образом…
Через несколько минут, большую часть из которых занял горячий обмен аргументами в пользу той или иной детали предстоящего проникновения, герцог Эйнсвуд затаскивал Лидию через окно в гардеробную ее подруги. Она бы обошлась и без этого, если бы не проклятый корсет, который мешал ей подтянуться с имевшегося в стене выступа.
Руки Вира скользнули по ее плечам и далеко не ласково выдернули на подоконник, затем ослабили захват, позволив Лидии шлепнуться на пол.
Однако сломить Лидию было не так легко. То, что ее грубо тянули вверх, толкали и роняли, ее не слишком беспокоило. В конце концов, если бы Лидия ждала от людей деликатного обращения, то никогда не стала бы журналисткой. К тому же Вир не желал причинить ей боль. Он просто рассердился, что мисс Гренвилл отказалась от его плана действий.
