Вир думал, что будет лучше, если в окно полезет он, а она подождет внизу. Но ей вовсе не хотелось прождать целую ночь в саду, пока герцог Эйнсвуд будет в темноте искать ее одежду, не зная толком, чего ищет, и, рискуя в любой момент быть обнаруженным, наталкиваться на двери и задевать мебель.
Кроме того, Лидия не верила в его осторожность. Имелось серьезное подозрение, что шалопай воспринимает происходящее как шутку, затеянную журналисткой. Лидия мгновенно представила такую сцену. В спальню Елены забредает Эйнсвуд со стопкой нижнего белья в руках. «О, простите, что помешал вам, мисс Мартин, – произносит он, – но не могли бы вы сказать: эти вещи принадлежат мисс Гренвилл?».
От такой картины губы Лидии начали подергиваться, и она с трудом сдержала смех. Впрочем, желание смеяться пропало, как только она вспомнила, кто у Елены в гостях. Если Селлоуби разглядит Лидию, грязное белье ее семьи немедленно будет вывешено на всеобщее обозрение.
Лидия легко избавилась от опутавшей ее занавески и поблагодарила Бога за то, что материя такая тонкая. Однако в доме могли услышать шум, раздавшийся при ее падении. Она двинулась к двери спальни – и прислушалась.
– Что ты делаешь, черт побери? – раздался за спиной сердитый шепот Эйнсвуда. – Могла бы вести себя здесь потише!
Не обращая внимания на Эйнсвуда, Лидия, навострив уши, двигалась все ближе и ближе к спальне, пока случайно не надавила на дверь. Дверь с легким щелчком открылась. К счастью, это только облегчило ее исследование.
– Их нет в спальне, – тихо проинформировала она Эйнсвуда, быстро закрыв дверь. – Значит, они в гостиной.
– Какое огорчение! Если бы они были настолько тактичны, чтобы заняться прелюбодеянием в спальне, ты могла бы понаблюдать за ними.
– Хочется, чтобы ты был настолько тактичным и минуту помолчал, – мгновенно парировала Лидия. – Неужели ты не можешь искать вещи без шума и глупых шуток?
– Не могу смотреть, как люди делают глупости. Осталась бы у окна, и я бы знал, где ты есть. Хочешь, чтобы я споткнулся о тебя?
– Почему бы тебе не остаться у окна, пока я ищу свои вещи?
– Я знаю, что такое черный бомбазин… Как он пахнет, будь он проклят. С меня достаточно похорон.
Лидия пошла к окну, которое в тусклом сиянии луны выглядело узким светящимся прямоугольником. В гардеробной с ее тяжелой драпировкой и занимавшей почти все пространство мебелью и одеждой было в несколько раз темнее, чем на улице. Лидия едва различала очертания Вира – еще более черные, чем окружающая темнота. Она видела, как он наклонился и что-то поднял, слышала, как он при этом хмыкнул.
– Ты поняла, где они, – прошептал Вир, подойдя к ней вплотную и слегка подтолкнув в сторону окна. – И нам пора уходить.
– Хорошо. Иди первым, – так же шепотом сказала Лидия. – Я догоню через минуту. Мне надо… Я хочу переодеться.
Переодеться лучше всего было здесь, в темноте и приспособленной для этого комнате.
Вир молчал.
Лидия подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо.
– Мне будет гораздо легче спускаться, если я сниму корсет. Я забиралась сюда в два раза дольше, чем могла бы, а спускаться в корсете еще тяжелее.
Это тоже было абсолютной правдой. И опять последовала пауза.
Лидия надеялась, что плотный материал приглушит стук ее сильно и неровно забившегося сердца.
– Мне кажется, Лидия, ты не учитываешь наличие кое-каких мелких проблем.
– Каких? Юбки я могу натянуть с закрытыми глазами, – заверила она. – Я делала это тысячу раз.
– Корсет, – произнес Вир свистящим шепотом. – Он завязывается на спине, забыла? Как ты собираешься его снять?
Какое-то мгновение мозг Лидии не воспринимал услышанное. Затем краска стыда залила шею и быстро распространилась на лицо. Она действительно забыла о том, что развязать и завязать стягивающие корсет завязки самостоятельно невозможно.
– Я спрыгну с карниза. – Лидия выглянула из окна. Окутанные расплывчатым лунным светом дорожки сада были далеко внизу. – Не так уж и высоко, – сказала она Виру.
Он что-то пробормотал себе под нос, и Лидия сильно сомневалась, что это была молитва.
– Ты не прыгнешь, – медленно произнес Вир. – Ты отойдешь от окна. Затем спокойно снимешь рубашку. В темноте. Это ты сможешь сделать?
– Конечно.
– Хорошо. После этого я подойду и освобожу тебя от этого дурацкого корсета, черт его раздери, если, разумеется, ты в состоянии постоять две минуты.
У Лидии вспотели ладони.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она. Затем подчеркнуто спокойно отошла от окна и направилась в расположенный почти напротив него, возможно, самый темный угол гардеробной.
То, что Вир приближается, Лидия услышала, точнее почувствовала.
Она прижала сложенную в узел одежду к животу и чуть слышно проворчала:
– Не сомневаюсь, что со столь огромным опытом ты справишься с корсетом в две секунды.
Мысленно Лидия добавила, что у нее благодаря этому не будет времени на то, чтобы совершить какую-нибудь глупость. Это было важно, поскольку в памяти вдруг всплыл взрыв неведомых ранее чувств, произошедший в том момент, когда она ощутила тепло его больших, сильных, уверенных рук. Но нет, Лидия не будет слушать никаких забравшихся в душу бесенят. Она не совершит ошибку, за которую потом придется расплачиваться всю жизнь.
Лидия заставила непослушные пальцы разжаться, опустила узел с одеждой на пол. Затем так быстро, как только позволяли ее напряженные, будто сведенные судорогой мускулы, стянула с себя рубашку.
Почти сразу же к ее плечам прикоснулись его пальцы, и она сдавленно ахнула.
Вир мгновенно отдернул руку.
– О Иисус! – прошептал он. – Снизу на тебе ничего нет.
– Мужчины не носят нижних юбок.
– Ты не мужчина.
Лидия услышала странный скрипучий звук, как будто он пытался сломать себе зубы.
– Я должен сначала найти завязки, – объяснил Вир дрожащим шепотом.
Именно это он собирался сделать, когда она вскрикнула.
– Ищи ниже, – направила Лидия его. – Под лопатками.
Его пальцы вновь дотронулись до ее плеча и стали скользить вниз, оставляя на коже горячий след.
Место, где начинались завязки, Вир нашел быстро, но, несмотря на то что он старался не прикасаться к ее телу, Лидия продолжала ощущать легкое горячее покалывание. Между грудей потекла тонкая струйка пота.
Она чувствовала его теплое дыхание не шее, затем на напрягшейся спине, ниже и ниже, по мере того как он старательно один за другим развязывал узлы стягивающих корсет завязок.
Дышать становилось все легче и легче, но у нее перехватило дыхание.
