Когда Вир покончил с половиной завязок, корсет съехал на бедра, и Лидия, инстинктивно подтянув его вверх, прикрыла обнажившуюся грудь.
Теплые пальцы замерли на ее коже. Готовый выйти наружу выдох остался в легких.
Однако возникшая пауза заняла не больше времени, чем требуется на два удара пульса. Вир вернулся к своему занятию и продолжил его с поразительной скоростью.
Вскоре он смог отойти в сторону.
Как называется чувство, которое испытала при этом Лидия, сомнений у нее не возникло. Ей было стыдно. Стыд пронизывал Лидию от макушки до кончиков пальцев ног. Чего она ожидала? Что, по ее фантазиям, он мог сделать? Сойти с ума от страсти, возникшей только из-за нескольких прикосновений?
Герцог Эйнсвуд – повеса, распутник. Он видел обнаженными множество женщин. Молча проклиная свое идиотское самомнение, Лидия быстро натянула на себя нижнюю сорочку и надела мужскую рубашку, затем вытащила из своего свертка юбку и положила поверх панталон. Можно, конечно, и забыть о скромности. Все равно он ее не видит и, как стало ясно, не испытывает ни малейшего желания посмотреть. Но с другой стороны, все равно чувствуешь себя более комфортно, когда задница прикрыта юбкой.
Лидия попыталась надеть панталоны, но запуталась и отбросила их. Выругавшись про себя, она снова взяла их в руки, на этот раз правильно, и наконец надела. Затем быстро натянула нижнюю юбку и завязала ее ленты.
Все это время она слышала, как Вир дышит, правильнее было бы сказать, пыхтит. Хрипловатые частые вдохи и выдохи говорили о том, что ему нетерпелось уйти.
Лидия торопливо надела жакет.
– Ты можешь идти, – сказала она. – Мне еще надо найти свою обувь.
В ответ раздался низкий гортанный звук. Он походил на звуки, которые издавала Сьюзен, когда была чем-то недовольна. Так бессловесное, жаждущее утешения существо реагировало на то, например, что ему не дают лишний кусочек бисквита или запрещают прыгать на служанок.
В этой аналогии было что-то такое, что довольно сильно ударило по самолюбию Лидии. Стараясь не обращать внимания на чувства, она опустилась на колени и опираясь одной рукой о пол, другой стала шарить вокруг в поисках полуботинок.
Лидия обнаружила их довольно быстро под стоящим напротив комода диваном. И как раз в этом момент услышала звук шагов на лестнице, а затем голос Елены, явно идущей в их сторону.
– Наверняка это соседская кошка, – говорила Елена. – Должно быть, Роза оставила окно открытым.
Взгляд Лидии метнулся к окну, но Эйнсвуда там уже не было. В этот момент она поняла, что он стоял на одном с ней коврике, и услышала щелчок дверной ручки – дверь открыли.
Лидия поспешно отпрянула назад, дернула Эйнсвуда за руку, заставляя опуститься, и толчком направила под диван. Сама она сделала что-то вроде кульбита и к моменту, когда дверь полностью отворилась, сидела на диване, загораживая Вира.
– Кис-кис. Иди сюда, киска, – громко позвала вошедшая Елена. – Это ты, Лидия? – спросила она шепотом, когда плотно закрыла дверь.
– Да.
– Я не думала, что ты вернешься так рано.
– Я понимаю. Иди к своему гостю. У меня все в порядке.
На самом деле у нее было не все в порядке. Тело Эйнсвуда в горизонтальном положении заняло, естественно, больше площади, чем в вертикальном, и часть его оказалась на подоле ее юбки. Из-за этого подняться она теперь могла, только если он подвинется, в его убежище места для такого маневра не оставалось. Лидия всерьез опасалась, что даже при малейшей его попытке размять мускулы диван может опрокинуться.
– Иди сюда, киска, – ласково повторила Елена и на цыпочках подошла ближе.
– Постарайся не шуметь. Селлоуби не так пьян, и он услышал тебя. Несомненно, Селлоуби заподозрил, что я прячу в доме другого мужчину, и сгорает от желания узнать, кого именно. Твое появление было бы для него весьма приятной неожиданностью. Уверена, что не хочешь спуститься и…
– Селлоуби целиком твой, – прошептала Лидия, пытаясь скрыть напряжение.
– Помочь тебе снять корсет?
– Нет. Я уже почти переоделась. Пожалуйста, Елена, иди к нему, пока он не надумал посмотреть, что здесь делается.
Последовала пауза, в течение которой Лидия молилась, чтобы у Эйнсвуда хватило ума затаить дыхание. Говорить она не могла. И без того сердце колотилось слишком громко.
– О Лидия, я же должна предупредить тебя, – заговорила наконец Елена встревоженно. – Селлоуби сказал, что Эйнсвуд этим вечером собирался пойти в «Голубую сову» на Флит-стрит. По мнению Селлоуби, это может означать одно – ты пробудила интерес его светлости. Может, в целях безопасности тебе стоит придумать себе какое-нибудь задание подальше от Лондона на несколько недель.
Лидия ощутила шевеление под диваном. Было очевидно: Эйнсвуд в любую минуту может перевернуть его и наброситься на Селлоуби, чтобы с помощью кулаков подкорректировать сделанные тем выводы.
– Да, конечно, – быстро ответила Лидия. – Ты должна идти. Кажется, я слышу Селлоуби.
К счастью, это сработало. Елена торопливо направилась к двери.
– Иду! – крикнула она. – Это действительно какая-то наглая кошка. Она…
Окончания фразы Лидия не дослушала. Все ее внимание переключилось на Эйнсвуда, который, судя по звукам, сделал, наконец, давно сдерживаемый выдох и, извиваясь, начал выбираться из-под дивана, еще сильнее запутываясь при этом в ее юбке. Вполне естественно, что она ожидала услышать приглушенный по мере возможности речитатив из проклятий. Между тем звуки, которые до нее донеслись, явно представляли большую опасность.
Сказав себе, что она ошибается, Лидия попыталась высвободить край юбки, но не смогла. И Эйнсвуд не мог помочь ей.
Его плечи тряслись, а грудь вибрировала, издавая странные звуки, подтверждавшие, что ее первоначальное подозрение было правильным.
Лидия наклонилась и зажала его рот ладонью.
– Прекрати, – сердито прошептала она. – Не смей хохотать! Они услышат.
– М-м-м-пф, м-м-м-пф, – вырывалось из прикрытого ее рукой рта.
Лидия зажала его сильнее. Но это не помогло.
В голове лихорадочно замелькали возможные решения. Хлопнуть по щеке? Нет. Слишком много шума, а он ничего не почувствует. Ударить коленом в пах? Нет, не получится. Она едва может пошевелить ногами… А вот руками… Да, руки свободны. Надо просто сжать кулак и ударить… В живот, черт его возьми! Это заставит его заткнуться. «Постарайся попасть пониже», – сказала она себе.
Однако, прежде чем Лидия успела что-то сделать, начал действовать Эйнсвуд, и в следующее мгновение она лежала на спине с прижатыми к коврику руками, а он оказался сверху.
– Не трогай меня, ты…
Его губы коснулись ее губ, заставив оборвать фразу и не дав выдохнуть.
