– В Лонглэндсе у нее были бы акры и акры земли, чтобы бегать и играть. И другие мастифы – для компании. Разве ты не хочешь, чтобы у тебя была куча товарищей и акры земли, на которой можно порезвиться?
Задав этот вопрос, Вир издал тихий музыкальный свист.
Сьюзен навострила уши, но не повернулась.
– Сью-зен, – мелодично просвистел он. – Сью-зен.
Собака обежала вокруг хозяйки, замерла и уставилась на нахала.
– Гр-рр, – сказала Сьюзен.
Лидия знала, что означало такое рычание. Сьюзен не угрожала, лишь немного хмурилась.
«Не смей! – мысленно скомандовала Лидия. – Хоть ты должна устоять против его соблазнов».
– Ко мне, Сьюзен, – постучал по коленке Вир. Неужели ты не хочешь куснуть меня. Твоя мама хочет, чтобы ты это сделала. Сью-зен.
– Грр-рр-ррр, – проворчала Сьюзен.
Однако, как заметила Лидия, слабое существо только притворялось сердитым. Через минуту ее любимица потянулась к нему. Правда, сначала Сьюзен вдруг проявила интерес к углу стола, затем исследовала ближний к себе край коврика, лежащий между ней и им. Но только лишь для того, чтобы потянуть время. В конце концов собака подошла к Виру.
У Лидии это вызвало сильное раздражение.
– А я думала, у тебя есть вкус, Сьюзен, – пробормотала она.
Собака оглянулась на хозяйку, но тут же начала обнюхивать его светлость. Вир продолжал насвистывать. И оставался непоколебим даже тогда, когда Сьюзен обнюхала его ухо, шею, провела носом по одежде и уткнулась в выпуклость, расположенную между его ног.
Шея Лидии залилась краской, сердце подпрыгнуло, а затем так же резко упало. Она поняла… Сьюзен вела себя так необычно, потому что чуяла запах хозяйки на его коже, одежде. Эйнсвуд, вне всякого сомнения, тоже понял это, о чем свидетельствовал веселый блеск его глаз.
Ей сделалось жарко. Искры юмора, угадывающиеся в этих зеленых глазах, разожгли тлеющую в ней досаду.
– Интересно, с чего это вдруг ты озаботился несчастными, в том числе моей незаслуженно оскорбленной собакой, – сердито выпалила Лидия. – Не потому ли, что и вправду решил сделаться святым Эйнсвудом.
Вир почесал Сьюзен за ухом. Собака заворчала и отвернула голову, однако приняла ласку благосклонно.
– Я просто обозначил некоторые проблемы, которые не могут тебя не тревожить и о которых ты думаешь, – сказал он совершенно невинно.
Лидия вышла из-за стола и подошла к камину.
– А мне кажется, ты просто пытаешься играть на моем сострадании, как на натянутой струне. Ты…
– А что ты ожидала от меня? – оборвал Вир ее. – Честную игру? А как играть с женщиной, которая постоянно меняет правила, устанавливая свои?
– Я ожидала, что ты примешь ответ «нет»!
Вир выпрямился.
– Я хочу знать, чего ты боишься.
– Боюсь? – почти закричала Лидия. – Боюсь? Тебя?
– Единственной причиной твоего отказа от возможности попытаться изменить мир в том направлении, которое ты считаешь правильным, на мой взгляд, является боязнь того, что ты не сможешь управлять мужчиной, который предлагает тебе такую возможность.
– Ты можешь представить одну-единственную причину только потому, что мыслишь слишком узко и не видишь других. – Лидия взяла кочергу и поворошила уголь. – Узнав, что я девственница, ты начал показывать просто невиданные примеры рыцарского поведения. Сначала ты решил благородно бросить меня. – Она выпрямилась и положила кочергу в предназначенную для нее подставку. – Теперь ты вознамерился спасти меня от падения. Это могло бы быть забавным, не действуй ты с такой дьявольской настойчивостью и коварством.
– Ты находишь мое поведение забавным? – спросил Вир. – Тогда какой, на твой взгляд, должна быть моя реакция на обвинение в коварстве, которое я слышу от тебя, мисс Королева Неискренности, мисс Обманщица Века.
Лидия с силой оттолкнулась от каминной полки.
– Какой бы мисс я ни была, я не пользовалась никакими трюками и не разыгрывала представлений, чтобы заставить тебя бегать за мной. Ты исключительно по своей инициативе шпионил за мной, буквально наступая на пятки. А потом, когда я была готова дать тебе то, чего ты хочешь, ты вдруг решил, что этого недостаточно. Тебе вдруг понадобилось, чтобы я отказалась от своей свободы, моих друзей, карьеры и дала клятву целиком посвятить себя тебе до тех пор, пока нас не разлучит смерть.
– В обмен на состояние, титул и силу, которые ты можешь использовать по своему усмотрению, – раздраженно заметил Вир.
Сьюзен внимательно посмотрела на него, затем на Лидию и засеменила к хозяйке. Подойдя, она принялась обнюхивать ее ноги.
Лидия не обратила на нее никакого внимания.
– Цена слишком высока! – гневно выпалила она. – Мне не нужно, чтобы ты…
– Но этой ночью ты нуждалась во мне, не так ли? – перебил Вир. – Ты сама признала это. Или уже не помнишь?
– Это не значит, что я хочу постоянных отношений.
Сьюзен заворчала и опустилась на коврик.
Эйнсвуд оперся спиной о дверной косяк и сложил руки на груди.
– Того, что ты затеяла сегодня, могло бы не произойти по той простой причине, что ты не дожила бы до сегодняшней ночи, не окажись я рядом вчера вечером, – невозмутимо заявил он. – Ты могла бы не прийти на Ковент-Гарден вчера вечером, поскольку была бы мертва, не утащи я тебя из «Джеримера» раньше, чем Коралия и ее головорезы разоблачили бы твой маскарад. А если бы меня не оказалось в Винегар-Ярд, кто-нибудь из подручных Коралии наверняка воткнул бы тебе нож в спину, когда ты отважно пыталась напугать весь мир. Я уж не говорю о том, что ты могла убить Берти Трента, не успей я оттащить его с твоего пути.
– Я никогда не приближалась к нему так близко, чтобы это угрожало ему смертью, ты не видел…
– Это ты не видела, потому что неслась, ни о чем не думая и ничего не замечая, как всегда, когда тебе что-то втемяшится в голову.
– Я много лет езжу самостоятельно, и за это время ни разу не причинила вреда человеку или животному, – холодно заметила Лидия. – А вот ты о себе этого не можешь сказать. Вспомни о сумасшествии, которое ты устроил во время скачек в честь дня рождения короля. Ты мчался сломя голову, действительно ничего не замечая: в результате были покалечены две прекрасные лошади.
Удар оказался чувствительным.
– Но не мои лошади! – излишне громко уточнил Вир, резко отталкиваясь спиной от двери.
Нащупав слабое место лорда Превосходный Мужчина, Лидия усилила напор:
– Однако все произошло из-тебя, – ответила она. – Устроить бешеные гонки на портсмутской дороге – твоя идея. Селлоуби рассказывал Елене, что ты вызвал своего приятеля…
– Это были честные соревнования! – Лицо Вира стало совсем мрачным. – Не моя вина в том, что этот ожиревший идиот Креншоу так неумело обращался со своими лошадьми.
