Еще более серьезный риск Гренвилл из «Аргуса» связывала с тем, что ее многочисленные враги могли попытаться разыскать девушек, чтобы через них отомстить Лидии. Для нее такой поворот событий представлялся самым ужасным, о чем она сразу дала знать своим агентам.
Сейчас эти соображения отходили на второй план, поскольку подопечные Эйнсвуда, к сожалению, уже находились во вражеских руках.
– У нас не остается выбора, – заявила Лидия, как только они втроем расположились в библиотеке, – мы должны назначить большую награду за спасение беглянок. Будем надеяться, что жадность окажется сильнее ненависти ко мне.
Лидия с Тамсин быстро составили объявление, и Берти повез его в редакцию «Аргуса». Очередной номер «Аргуса» как раз в этот день готовился к печати. Кроме того, Макгоуэн обещал напечатать листовки с объявлением о вознаграждении.
Когда Берти ушел, Лидия с Тамсин разослали еще несколько записок информаторам Лидии с распоряжением заняться поисками нынешнего логова Коралии.
– Честно сказать, я особо не рассчитываю на результаты, – сказала Лидия Тамсин, когда все записки были отправлены. – Несколько дней назад из реки выловили тело одной из девушек, работающих на Коралию. Однако Коралию не смогли разыскать даже для того, чтобы допросить. И, насколько мне известно, это не первый подобный случай. Негодяйка прекрасно знает, что тратить время на долгие поиски никто не будет. Полиция, в том виде, в котором мы ее имеем сейчас, перегружена работой. А денег за поимку убийцы малолетней шлюхи никто не даст.
Доходы детективов с той же Боу-стрит, например, зависели в первую очередь от денежных вознаграждений частных лиц или общественных организаций. Однако государство крайне настороженно относилось к вознаграждениям из общественных фондов за такие преступления, как убийство лиц, считающихся подонками общества. Частные же вознаграждения в таких случаях вообще никогда не назначались.
– Где бы ни устроила себе новое логово Коралия, очевидно, что оно находится в пределах Лондона, – сказала Тамсин. – Ей необходимо присматривать за своими девицами.
– Проблема в том, что в Лондоне огромное количество мест, в которых легко спрятаться и которые очень трудно найти, – ответила Лидия, вызывая служанку, чтобы та принесла ей шляпу и спенсер.
– Ты никак собираешься уходить? – воскликнула Тамсин. – Надеюсь, ты не собираешься обойтись своими силами?
– Я иду на Боу-стрит, – сказала Лидия. – Проблем с помощью тамошней полиции у нас не возникнет. Но я хочу поговорить с офицерами, как охотник с охотниками. Они могут найти ключ к раскрытию тайны, но могут просто не понять, что это ключ. – Ее взгляд встретился с взглядом Тамсин. – Мужчины видят мир не так, как женщины. Обычно они смотрят вперед и не замечают, что делается у них под носом.
Бесс принесла верхнюю одежду. Лидия быстро оделась и вновь повернулась к Тамсин.
– Коралия не собирается играть честно, – сказала Лидия. – В противном случае мы бы уже получили от нее хоть несколько слов.
– Ты имеешь в виду записку с требованием выкупа?
Лидия кивнула и посмотрела на часы.
– Сейчас половина первого. А Элизабет и Эмили находятся у нее с раннего утра. Зачем ей было оставлять их у себя, если она могла сразу явиться прямо сюда и наврать, что спасла беглянок? – Лидия убрала часы. – Если бы Коралия опасалась проблем, она бы уже давно прикатила и разыграла из себя спасительницу, как ты понимаешь. А раз Коралия сразу повезла девушек к себе, то считает, что у меня нет шансов преследовать ее в судебном порядке, зато достаточно оснований выразить ей благодарность в форме звонкой монеты. Это реально и логично. Но пока Коралия не проявляет своей практичности. Поэтому я опасаюсь, что ею движет затаенная злоба. Кроме того, возможно, у нее возникли какие-то трудности с реализацией плана. В любом случае я не буду сидеть сложа руки, предоставляя ей полную свободу действий, если могу хоть что-то сделать для спасения Элизабет и Эмили.
С этими словами и обещанием сообщать Тамсин о своих передвижениях Лидия отправилась на Боу-стрит.
Берти Трент сидел в небольшом кабинете, который занимала мисс Гренвилл в редакции «Аргуса» до своего превращения в герцогиню Эйнсвуд, и ждал, когда напечатают листовки. Ждать он никогда не любил, а сейчас к обычному чувству неудовлетворенности добавились укоры совести.
По дороге в Лондон Тамсин поведала ему свою историю. Берти, конечно, не винил ее за побег. У ее мамаши было явно не все в порядке с головой, а отец старался не вмешиваться, оправдывая это занятостью на работе. В конце концов он дошел до того, что фактически отказался от дочери. Разве хороший человек может так поступить?
Но ведь многие, в частности лорд и леди Марс, считают, что и Эйнсвуд отказался от своих подопечных.
Берти знал, как легко может запутаться парень, когда в семье что-то идет не так. Близкие способны довести мужчину до сумасшествия. Его собственная сестра, сколько он себя помнил, всегда его доводила и злилась на него. Однако если бы что-нибудь случилось с ней, для него это стало бы настоящей трагедией. У женщин часто бывают свои непонятные мужчинам проблемы, и если ты точно не знаешь, что с этим делать, – самое правильное отойти в сторону и постараться избежать лишних неприятностей. Это вовсе не значит, что парень – бесчувственный чурбан.
Возможно, мистер Придокс просто не понимал, какие нехорошие вещи происходят в его доме. Этого Берти знать не мог. Но он был уверен: сейчас отцу семейства должно быть все ясно. И если мистер Придокс в глубине души любил дочь, он сейчас ужасно беспокоится за нее. Ведь сам Берти очень сильно переживает за подопечных Эйнсвуда, хотя ни разу их не видел. Да что там говорить, даже Дейн ужасно расстроился. Берти никогда не слышал ранее, чтобы Дейн нес такую околесицу, как в тот день, когда пришла неприятная новость. И вел он себя так, как никогда ранее. Взялся упаковывать одежду Берти в саквояж. Это Вельзевул, слуги которого приучены исполнять любое желание по мановению его пальца! У Берти сжималось сердце, когда он думал о том, что чувствует мистер Придокс, когда размышляет о судьбе своей дочери. Возможно, он и сейчас представляет ее на пути в Америку в компании отпетого негодя.
Берти не хотел думать об этом, но мысли и образы роились в голове. И все чаще и громче кричала его совесть.
Он обвел страдающим взглядом письменный стол, стоящую на нем чернильницу и аккуратно разложенные вокруг нее карандаши, перья и стопки бумаги. Конечно, следовало бы посоветоваться с Тамсин, но Берти и так знал ее мнение. Да и совсем ни к чему взывать к ее и без того тревожной совести. Кроме того, если парень не до конца доверяет собственной совести, то кому он вообще может доверять? Поступки бывают правильные и неправильные, и его честь сейчас однозначно подсказывает, как он должен поступить.
Берти придвинул ближе к себе чистый лист бумаги, откинул крышку чернильницы и взял перо.
Несколько часов спустя после ухода из дома Эйнсвудов, Лидия стояла, глядя на останки пожилой женщины. Тело лежало в специальной холодной комнате Шадуэллского магистрата. Обнаружил труп прошлым вечером один из речных смотрителей, в обязанности которых входило прочесывание городских водоемов на предмет подобных ужасных находок. Лидия узнала о находке на Боу-стрит. Констебль, забиравший утопленницу у смотрителя, заметил на ее теле специфические порезы, вызвал дежурившего на Боу-стрит офицера и попросил сравнить их с порезами, обнаруженными на трупе молодой жрицы любви, выловленном из реки несколькими днями ранее.
