— Почему?
Келли сжала губы и наморщила лоб, как будто размышляла над очень сложной проблемой. Потом нерешительно протянула руку и провела изящным пальчиком по моему лазуритовому кольцу.
— У вампира такое же.
Я в ужасе отдернул руку. Как я мог забыть о кольцах?
Келли прочистила горло:
— Этот вампир… он твой брат?
Кровь застыла в жилах. Я вскочил на ноги.
— Стефан! Стой! — Зеленые глаза Келли расширились, щеки пылали. — Пожалуйста. Останься. Я знаю, кто ты, но не боюсь.
Я отступил на шаг, тяжело дыша. Мысли смешались, меня тошнило:
— Как ты можешь не бояться, зная, кто я?
— Ты не чудовище, — просто сказала она, тоже поднимаясь на ноги.
Какое-то мгновение мы стояли, ничего не говоря. Над озером пролетела утка. Где-то в отдалении заржала лошадь. Я почувствовал запах хвои и обратил внимание на то, что Келли вынула из волос вербену.
— Почему ты так говоришь? Мне хватит секунды, чтобы убить тебя.
— Я знаю, — она посмотрела мне в глаза, как будто что-то ища. Душу, например. — Почему тогда не убил? Почему сейчас не убьешь?
— Потому что ты мне нравишься, — сказал я, сам удивляясь своим словам.
По ее губам пробежала улыбка:
— Ты мне тоже нравишься.
— Ты уверена? — Я взял ее руки в свои, и она немного подалась назад. — Когда я к тебе прикасаюсь, ты ведь не знаешь, хочу ли я поцеловать тебя или… или…
— Поцелуй меня, — прошептала она, — не думай о других вариантах.
— Не могу. Я не смогу остановиться.
Келли придвинулась ближе:
— Ты ведь меня спас. Когда твой… брат кинулся на меня, ты ткнул его колом. Собственного брата. Ради меня.
— В живот, а не в сердце, — заметил я.
— Все равно, — она положила руку мне на грудь, как раз напротив сердца.
Я замер, пытаясь не вдыхать ее запах.
Прежде чем я успел что-то сделать, она вытащила из кармана иглу и проткнула себе указательный палец. Я застыл.
Кровь.
Капля крови, как рубин, повисла на пальце.
Господи, кровь Келли. От нее пахло кедром и вином. На лбу выступил пот, стало тяжело дышать, все чувства обострились. Показались клыки. В глазах Келли мелькнул страх.
И в этот момент клыки втянулись. Я отшатнулся назад, задыхаясь.
— Ты не чудовище, — твердо сказала она, — не такой, как он.
Порыв ветра взъерошил волосы Келли. Она вздрогнула, и я притянул ее ближе.
— Может быть, — прошептал я ей в ухо, упиваясь ее горячим запахом. Мои губы были всего в нескольких дюймах от ее шеи. Я не смогу рассказать ей, сколько жизней я отнял, рассказать, что Дамон считает чудовищем меня.
— Он мой брат. Это я виноват в том, что он здесь.
— Хочешь, я помогу тебе освободить его? — Она, кажется, знала, что наш разговор придет к этому.
— Да.
Келли закусила губу и начала наматывать на палец прядку волос.
— Но ты не обязана этого делать. — Я не смотрел ей в глаза и поэтому точно не мог неосознанно подчинить ее себе.
Она внимательно посмотрела на меня, как будто мое лицо было головоломкой, которую она могла разгадать.
— Через два дня. Встретимся в полночь, когда Дамона будут перевозить к нам на чердак.
— Ты уверена?
— Да.
— Спасибо. — Я взял ее лицо в ладони и наклонился, соприкоснувшись с ней лбами. А потом я ее поцеловал.
Мы стояли, переплетя пальцы, и я мог бы поклясться, что мое сердце ожило и бьется в такт с ее сердцем.
25
Когда я вернулся в дом вампиров, луна стояла высоко. Лекси, закрыв глаза, раскинулась на диване и слушала, как Хьюго играет на рояле. Рояль был расстроен, и бравурный марш звучал скорее как траурная месса. С этим я ничего не мог поделать, но я поднял Лекси с дивана и закружил в импровизированном танце.
— Ты припозднился, — Лекси вывернулась у меня из-под руки, — или ты был на очередном свидании?
— Или убивал людей? — спросил Бакстон, входя в комнату.
— Ты влюбился? — поинтересовался Перси, кладя локти на стол и завистливо глядя на меня из угла, где он раскладывал пасьянс. Перси любил женщин, но выглядел лет на пятнадцать, и те дамы, что нравились ему больше всего, зачастую принимали Лекси за его мать. Какое счастье, что я стал вампиром в своем нынешнем возрасте.
— Я не влюбился, — кажется, в первую очередь я пытался убедить в этом сам себя. — Но я погружаюсь в жизнь цирка уродов. Кажется, я начинаю любить Новый Орлеан.
— Отличная новость, — ехидно сказал Бакстон.
— Бакстон, — Лекси укоризненно поглядела на него, прежде чем снова повернуться ко мне. — Ты помнишь наши планы?
Я напряг память, но в конце концов вынужден был признаться, что забыл. Лекси вздохнула:
— Вспоминай. Мы идем за покупками. Я могу быть вампиром, но я все равно женщина, и я не хочу, чтобы меня окружали мужчины в плохо сидящих костюмах. Что подумают соседи? — Она засмеялась собственной шутке.
— Точно, — я попытался пройти к лестнице, — может, перенесем на завтра? Я совсем выдохся.
— Стефан, я серьезно, — Лекси взяла меня за руку, — тебе нужна одежда. Это своего рода традиция. Я подбирала одежду этим двум джентльменам, и посмотри на них теперь, — она кивнула в сторону Бакстона и Хьюго, будто приглашая полюбоваться своей работой. И правда. Они действительно были отлично одеты с ног до головы, от надетой на Бакстона синей куртки с высоким воротником до великолепно сшитых бриджей Хьюго.
— Кроме того, у тебя нет выбора, — задорно сказала она.
— Нет?
— Нет. — Лекси распахнула дверь. — Мальчики, мы ушли. Вернемся — вы даже не узнаете Стефана, такой он будет красивый.
— Пока, красавчик, — злобно крикнул вслед Бакстон. Лекси покачала головой, а я не обратил внимания. Я как-то привык к Бакстону. Он стал мне своего рода братом. Братом, который может быть очень вспыльчивым, но с которым я умею справляться.
Мы с Лекси шли по прохладной ночной улице. Я заметил, что она искоса смотрит на меня, и задумался над тем, что же она могла увидеть.
Мне казалось, что я живу сразу тремя отдельными друг от друга жизнями: в одной я был верным братом, в другой — новым членом клуба, все правила которого я никак не мог понять, а в третьей — молодым человеком, доверившимся человеческой женщине — женщине, которой я позволил спасти свою плоть и кровь. Проблема была в том, что я даже не подозревал, как соединить эти три жизни.
