Сыро и противно было везде, и за периметром тоже.
Но уже 12 сентября, утром, резко фронт ушел на северо-восток, с самого утра засияло солнце.
Все вдруг решили, что наступило бабье лето, но как обычно ошиблись. Нарушенный ядерными взрывами климат продолжал преподносить сюрпризы. Уже к вечеру задул пронизывающий холодный ветер, начал валить мелкой крупой снег, а к полуночи температура окружающего воздуха резко упала до сорока трех градусов.
Многие солдаты армии регулярно страдали от головных болей.
Из бункера 25 УР Дота никто не выходил без особой надобности. Лишь Полунин регулярно заступал на дежурство, и почти бегом добирался до полевого модуля оператора. Основная же нагрузка по обороне периметра в эти дни легла на плечи роботов-стрелков Сибиряков, ДУМ Шатунов и Гусаров, да бродящих по окрестностям в свободном режиме АТР Перунов.
Магомед лишь изредка добирался до своего сектора. Даже не снимая тактических перчаток с контуром подогрева, бегло осматривал ПТУР «Горчица», пулемет и снова быстро возвращался в теплый бункер.
Только через три дня снег прекратил валить, стих ветер. Воздух прогрелся немного, температура поднялась до минус двух градусов по Цельсию.
На следующее же утро прибыла очередная платформа грузовая МТКТ «Партизан» с четырьмя машинами поддержки и охранения. Привезли несколько контейнеров из Красноярска с запасом модулей и частями бпла. Привезли в укрепрайон и несколько новых шагающих убийц, а также кучу боекомплекта для машин.
Разгрузили довольно оперативно. Почти все, кроме Константина и Федора, остались на улице. Радовались потеплению.
На горизонте было чисто, и Федор разрешил Егору размяться, подышать свежим воздухом, принять участие в разгрузке, пока сам следил за системами.
Лейтенант долго обсуждал что-то с водителем платформы и экипажами бронемашин. Все знали, о чем говорит Кирилл.
Вся сеть прибайкальских эшелонов уже неделю не получала сводок с фронтов. Портал Минобороны был недоступен и штаб дивизии ничего не комментировал. Это стало в какой-то момент сильно нервировать.
Но лейтенант ничего не узнал, лишь отрицательно помотал головой всем, кто внимательно следил за его диалогом с военнослужащими прибывшего конвоя. Бойцы разочарованно начали разбредаться по своим постам.
Егор дошел до сектора, присел в паре метров от Магомеда. Перекинулся со своим стрелком прикрытия парой фраз и пошел в модуль. Он сразу активировал терминал, осуществил старт трех беспилотников и повел их на охоту, в сторону Гусиноозерска.
Теперь вместо Максима на правом фланге временно командовал Семен, прикрывал Федора, обеспечивал безопасность фланга.
Хотя там он был нужен больше, чтобы следить за техническим состоянием роботов-стрелков. Для усиления сектора туда перебросили Шатуна с фланга Полунина и Тахветдиева, а также двух Гусаров с заднего двора.
Впрочем, он довольно быстро освоился. Приноровился к экзоскелету, к вооружению и почти каждый день брался за пулемет и стрелял, поддерживал огнем роботов. Но это было временной мерой. Со дня на день ждали прибытия резервистов, а также новую партию роботов-стрелков.
Константин остался один в бункере корпеть над настройками дронов. Хотя ему неплохо в этом Вуждан помогал, да и Марат частенько покидал пределы гаража и присоединялся к работе. Особенно когда отправлял на охоту подзаряженных и подлатанных Перунов.
После этого он обычно с довольным видом выходил из гаража, обходил Шатунов и Гусаров, после чего приходил в окоп на правом фланге. Садился недалеко от пулемета, закуривал и начинал травить байки с Магомедом. Иногда даже дожидался, когда закончится дежурство и Егор покинет полевой модуль. Вместе они шли в бункер ужинать.
Так примерно было и сегодня. Едва Егор покинул модуль, как заметил знакомый профиль в окопе. Дагестанец что-то горячо обсуждал с башкиром.
Егор не стал вмешиваться, подошел и сел на один из мешков. Достал тубу с кашей. Машинально съел. Принял радиопротекторы. Затем достал умный пластик Плеяд и зашел в дневник. Некоторое время он печатал новые идеи про майора Витязя пока, наконец, ему это надоело.
Он свернул пластик и положил в карман разгрузки Родника. Протер уставшие глаза и вдруг понял, что вокруг было тихо. Спор сослуживцев закончился. Егор посмотрел в сторону пулеметного гнезда. Мага снаряжал новый барабан, а механик спал. А рядом сидел кот и внимательно наблюдал за работой стрелка-прикрытия.
Егор изумился тому, как мирно посапывал электрогазосварщик из Уфы.
Марат буквально пару дней после засады возле фермы был сам не свой. Опасался покидать бункер. Дергался от очередного начавшегося обстрела или атаки беспилотников, но уже на третьи сутки стал, как и прежде. Расслабленным, меланхоличным башкиром.
Егор не переставал удивляться этому человеку с самого первого дня совместной службы. Такое было не впервые. Сверху накрапывал радиоактивный дождь, вокруг рвались снаряды. И почти круглосуточно летали в небе вдоль линии УР ДОТов дроны-охотники противника, а Марату не было до них дела.
А может и лучше ничего не понимать или понимать, но плевать на все и жить своей маленькой простой жизнью. Радоваться каждое утро солнцу, нет, далеко не каждое, подумал уже в который раз Полунин.
Перед войной он жил обычной жизнью. Так же, как и миллионы соотечественников попал под удар нового технологического уклада, промышленной революции. Марату повезло больше, чем многим другим. По госпрограмме переобучения населения, он получил корочки оператора производства беспилотных геодезических и медицинских аппаратов. То есть занимался производством тех, кто лишил миллионы людей рабочих мест.
Была у него и жена, только брак был омрачен. Он не мог иметь детей. Из-за этого и случился кризис в семье. Жена перестала его уважать, оскорбляла, начала злоупотреблять алкоголем. А он был пофигист или нигилист. Слегка неотесанный, простой до мозга костей, шутник. Простой бытовой, недалекий, безобидный, слегка полноватый и неприхотливый.
Ему не сложно было приспособиться к военному быту, да и дискомфорта особого он не испытывал и от окопов, морозов, дождя, ветра, неустроенности. Бесконечной грязи и недоеданию первого года войны.
- Эх, сейчас бы картошки жареной с котлетками,- едва открыв глаза, пробухтел башкир.
Егор ухмыльнулся и вспомнил первый день, когда он увидел Хамидуллина. Он был тогда слегка полноватый. Но это было в первое время. Уже через пару недель парень разбегался, стал поджарым, исчезла одышка.
- А у меня другие мечты,- решил поддержать разговор Полунин.
- Какие? Голубцы и винегрет?
- Опять ты про еду. Тут больше духовное. Ох, как бы было здорово оказаться на берегу речки или в поле. Просто в поле. Так, чтобы солнце, трава под ногами, цветы полевые.
- Так, где же ты сейчас найдешь такое поле, цветы. И чтобы солнце нормальное.
