От подробных расспросов спасла Светка. Объяснила популярно вожакам стаи про зону невмешательства, личное пространство ребенка и прочее: «Родители, отстаньте от Умки! Дайте время, захочет — сама все расскажет. Может, там и не было еще ничего, а вы ее пытаете!»
А как будто бы было! Но мама с папой успокоились, пожурили меня, конечно, и ушли себе отдыхать. А я, приняв душ, снова поплелась на кухню — за последний час второй раз плотно ужинать.
— 17 —
На кухне застала Светку. Сестра разговаривала с кем-то по телефону, но заметив меня, закончила разговор и убрала сотовый в карман теплого халата. Уютный плюш на плечах, оборванный разговор и серьезное лицо, подсказали мне, что она чем-то расстроена. Я остановилась на пороге и спросила:
— Свет, я мешаю? Могу и позже зайти, не страшно.
— Да нет, Кать, входи, конечно, — Света легко махнула рукой. — Все хорошо.
Она повернулась ко мне и улыбнулась, наблюдая, как я достаю из холодильника продукты.
— Что, боец, на дозаправку пришла? Не лопнешь, деточка?
— Не-а, — я скорее скривилась от безысходности, чем ответила на улыбку. — Мне шестьсот калорий перед сном добрать нужно, так что буду пить капучино, лопать шоколад и вообще все, что у нас есть посытнее!
— Господи, это же настоящий рай! — Светка хохотнула. — Вот мне бы так!
Она подошла к столу, за которым стояла пустая чашка, и опустилась на стул. Рассеянно поправила волосы. Я догадалась, что сестра еще не успела выпить свой вечерний кофе и включила чайник. Светка смотрела на меня с теплотой и грустью, и усталостью в голубых глазах, в которых пряталось что-то глубоко личное.
— Свет?
— М-м?
— Это из-за Андрюшки ты сейчас расстроилась? Неужели тебе отказали?
Здесь надо бы вам кое-что рассказать, чтобы стало понятно, о чем идет речь. Рассказать, конечно, по большому секрету, так как я очень люблю свою сестру, чтобы не переживать за нее. Все мы ее любим — и мама, и папа, и, само собой, Лялька. Светка наш маяк, который в последнее время очень сильно треплют штормовые ветра.
В общем, были когда-то у сестры большие и светлые отношения с одним парнем — сыном очень влиятельного человека. И чувства были, и свидания, и даже поездки заграницу. Все было, и дело двигалось к свадьбе, пока вдруг папе молодого человека не пришло в голову получить на будущую невестку медицинское досье. Ерундовую справочку, что, мол, у девушки все в порядке и в будущем в их семье появятся здоровые внуки — сын-то единственный. Подумаешь! Сейчас все монархи так делают! Чем наша элита хуже? Маленький бзик богатого человека, на который молодые легко согласились — ерунда ведь!
Папе нашему Светка о той проверке не рассказала. Стыдно было признаваться, что парень, которого она любит, ее рассматривает как товар. Иначе папа этому сынку влиятельного вместе с его папашей уже на том этапе уши бы намылил, а то и оторвал. А так врачи невесту пощупали, посмотрели, и выдали беспристрастный вердикт, что с большой долей вероятности детей у нее никогда не будет. Это у нашей-то Светки, которая детей всю жизнь обожала!
Дальше был скандал, разрыв, папа дал в морду (всем), консультации, дорогостоящее обследование и болезненное лечение. Шанс врачи, конечно же, Светке оставляли, но такой мизерный (при условии удачного партнера — процентов двенадцать), что сестра вообще решила отношений не заводить, чтобы никого не сделать несчастным. И я ее понимала: ну какой нормальный человек будет искать мужа по какому-то совпадению? А как же любовь?
Нет, Светка без любви точно не могла.
В общем, сестра отучилась в университете и стала помогать в работе папе. А однажды ей позвонила знакомая и попросила поработать психологом в детском доме-интернате, пока они не найдут на место постоянного человека — зарплата-то копеечная, а работа непростая и нервная. Дети сложные — особенно подростки. А у нашей Светки характер — дай бог каждому. Она захочет, и железо словом согнет. Попросили поработать три месяца, Светка задержалась еще три — домой в девять вечера возвращалась, а потом…
А потом случился Андрюшка Сомов — тихий, нелюдимый мальчуган пяти с половиной лет. В детский дом он попал через полгода после смерти родителей и сразу же замкнулся в себе. И как бы Светка не искала подход к ребенку, отказывался полноценно общаться. Все ждал маму, просиживая днями у окна, или прятался.
Была у Андрюшки, кроме психологической, еще одна серьезная травма — после аварии, в которой и произошла трагедия, мальчик получил переломы нижних конечностей. Врачи все собрали, но в одном месте недосмотрели — у Андрюшки неправильно срослась ножка в голеностопном суставе, отчего он заметно хромал.
Мальчишка не шел на контакт и дети его дразнили, а старшие иногда обижали. Светка старалась помочь, как могла. Теребила врача, привязанного к интернату, заведующую, писала письма в инстанции выше. Постаралась договориться об операции, но не тут-то было. Бюрократия побеждала. Никто не отказывался помочь. Маленького Сомова поставили на очередь в клинику, но городские власти не спешили оперировать сирот (прошел месяц, два… полгода), бюджета на всех не хватало, проблемных детей было много, и Светка решила оплатить операцию самостоятельно. Точнее, наш папа решил помочь.
Необходимые справки собирали долго. Сначала понадобилось разрешение, чтобы в частом порядке взять у ребенка анализы. Потом разрешение показать в частном порядке врачу. Затем пришлось писать объяснительную в соответствующие органы, а потом все загрузло в глухом и бесчувственном болоте коридоров Минздрава. Шло время, ничего не происходило, Светка не увольнялась, и вдруг… вдруг моя сестра решила Андрюшку усыновить.
Скажу вам честно, как на духу: поначалу родители были против. Потом воздержались. А потом, зная свою дочь и понимая, что она не отступится — решили и тут помочь. В конце концов Света, как взрослый человек, была в праве сама решать: кто ей в этой жизни нужен и с кем ей жить. И вот сейчас мы все ждали ответа из органов опеки…
Света протянула руку, вздохнула, и прокрутила на столе пустую чашку.
— Да, отказали, — призналась. — Папе с мамой пока не говорила. Хочу сначала сама все обдумать.
— А почему отказали — объяснили?
— По многим причинам. Но три из них самые существенные: у меня нет отдельного жилья — это квартира принадлежит родителям, у меня маленькая зарплата, не позволяющая лечить ребенка, и главное — у меня нет семьи.
— То есть как это нет? А мы? — возмутилась я, но тут же и сама осеклась: — А-а.
— Угу, — невесело усмехнулась Светка, подтверждая мою догадку. — У меня нет мужа, Кать, приличного человека твердо стоящего на ногах, и это проблема. Дети должны расти в полноценной и желательно обеспеченной семье.
Мы обе замолчали.
— Свет, а давай расскажем папе? Он обязательно что-нибудь придумает!
— Нет, Умка, — сестра покачала головой. — Ну сколько можно! На этот раз я сама должна найти выход. Хватит с нашего папы моих забот. Вон у него Лялька с Костиком подрастают. Как бы скоро и сами родителям ляльку не принесли. Что-то часто они стали закрываться в своем склепе — не достучаться.
