— Чудовища, — проговорил отец, и по его щеке покатилась слеза. — Я живу в мире чудовищ.
XLVI ПАЙПЕР
Диспетчерская оклендского аэропорта не хотела принимать вертолет, прилетевший не по расписанию, пока на связь не вышла Пайпер. После ее вмешательства все решилось в мгновение ока.
Ребята вышли на посадочную площадку, и все, не сговариваясь, посмотрели на Пайпер.
— Что теперь? — спросил ее Джейсон.
Пайпер чувствовала себя неловко. Ей не хотелось принимать решение, но ради отца она должна была казаться уверенной в себе. Плана у нее не было. Она только помнила, что отец прилетел в Окленд, а значит, его частный самолет должен был находиться где-то здесь. Но сегодня день солнцестояния. Они должны спасать Геру. А они понятия не имели, куда им направиться… и вообще, не опоздали ли они? Но как Пайпер могла оставить отца в таком состоянии?
— Прежде всего я… я должна доставить отца домой. Извините, ребята.
Они погрустнели.
— Да, — сказал Лео. — Я хочу сказать: какие тут вопросы. Ты ему сейчас очень нужна. А мы уж как-нибудь.
— Нет, Пайпс. — Ее отец только что сидел в дверях вертолета, накинув одеяло на плечи. Теперь он приковылял к ним. — У тебя есть миссия. Спасательная операция. Я не могу…
— Я о нем позабочусь, — вмешался тренер Хедж.
Пайпер уставилась на него. От сатира она меньше всего ожидала такого предложения.
— Вы? — переспросила она.
— Я защитник, — сказал Глисон. — Это моя работа.
Говорил он немного огорченным голосом, и Пайпер поняла: наверное, нельзя сбрасывать со счетов то, что он во время последней схватки лишился сознания. Сатир на свой манер, вероятно, был не менее чувствителен, чем ее отец.
Но тут Хедж распрямил плечи и выпятил челюсть.
— Нет, я, конечно, и в схватке неплох! — Он обвел их всех грозным взглядом — ну-ка, попробуй кто возрази.
— Да, — сказал Джейсон.
— Высший класс, — согласился Лео.
Тренер удовлетворенно закряхтел.
— Но я защитник, это моя профессия. Твой отец прав, Пайпер. Ты должна продолжить поиск.
— Но… — Глаза у Пайпер защипало, словно их снова ело дымом лесного пожара. — Папа…
Отец протянул к ней руки, и она обняла его. Его так трясло, что Пайпер испугалась.
— Дадим им минуту, — предложил Джейсон, и они вместе с пилотом отошли в сторону.
— Не могу в это поверить, — сказал отец. — Но я так тебя подставил.
— Нет, папа!
— То, что они делали, Пайпер, то, что они мне показывали…
— Па, послушай. — Она достала склянку из кармана. — Афродита просила передать для тебя. Это сотрет только самые последние твои воспоминания. Ты забудешь случившееся, словно бы ничего и не было.
Тристан Маклин глядел на нее, плохо понимая, так, словно переводил ее слова с иностранного языка.
— Но ты — герой. Я и это забуду?
— Да, — прошептала Пайпер. Она заставила себя говорить убежденным тоном. — Забудешь. Все будет… будет как прежде.
— Я люблю тебя, Пайпер. И всегда любил. — Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Я… я отправлял тебя в школы, отстранял от себя, потому что не хотел, чтобы моя жизнь дурно влияла на тебя. Не хотел, чтобы на тебя влияло мое детство, ведь я рос в нищете и безнадежности. Не хотел, втягивать тебя в голливудское безумие. Я думал… думал, что защищаю тебя. — Тристан Маклин горько рассмеялся. — Словно твоя жизнь без меня становилась лучше. Или безопаснее.
Пайпер взяла его за руку. Она и раньше слышала из его уст о том, что он защищает ее, но никогда не верила. Она всегда считала, что он поступает так, а не иначе из практических соображений. Отец казался таким уверенным в себе и беззаботным, словно его жизнь была сплошным развлечением.
И только теперь Пайпер поняла, что он делал это ради нее, стараясь не показать, как он испуган и неуверен в себе. Отец и в самом деле пытался ее защитить. А теперь он больше не мог держать себя в руках.
Пайпер протянула ему склянку:
— Возьми ее. Может быть, настанет день — и мы будем готовы поговорить об этом еще раз. Когда ты будешь готов.
— Когда я буду готов… — пробормотал он. — Ты говоришь так, будто подросток — это я. А ведь я вроде считаюсь отцом. — Он взял склянку. В его глазах засветилась маленькая отчаянная надежда. — Я тебя люблю, Пайпс.
— И я тебя люблю, па.
Маклин выпил розоватую жидкость. Глаза его закатились, и он рухнул лицом вперед. Пайпер подхватила его. Друзья подбежали, чтобы помочь.
— Я его взял, — сообщил Хедж. Сатир споткнулся, но он был достаточно силен, чтобы удержать Тристана Маклина. — Я уже попросил нашего друга пилота вызвать его самолет. Самолет сейчас будет. Куда летим? Домашний адрес?
Пайпер открыла рот, чтобы сказать, но тут ее осенило. Она сунула руку в карман отца — его мобильник был на месте. Странно — после всего, что он пережил, у него осталось нечто столь обыденное, но Пайпер подумала: Энкеладу этот телефон был ни к чему.
— Все здесь, — сказала Пайпер. — Адрес, телефон его шофера. Только берегитесь Джейн.
— Кто такая Джейн? — Глаза Хеджа загорелись, словно в предчувствии драки.
Когда Пайпер закончила объяснения, белый элегантный самолет «голфстрим» подрулил к вертолету.
Хедж и бортпроводница занесли отца Пайпер на борт. Потом Хедж спустился попрощаться. Он обнял Пайпер, посмотрел на Джейсона и Лео:
— Вы, голуби мои, берегите эту девушку. Вам ясно? А то заставлю вас отжиматься.
— Ясно, тренер. — Лео расплылся в улыбке.
— Никаких отжиманий не будет, — пообещал Джейсон.
— Спасибо, Глисон. — Пайпер еще раз обняла старого сатира. — Позаботьтесь о нем, пожалуйста.
— Не волнуйся, Маклин, — успокоил он ее. — На борту есть шипучка и блинчики с овощами. Да еще салфетки из стопроцентного льна — вкуснота! Я могу к этому привыкнуть.
Проскакав по лестнице, он потерял одну туфлю, и на секунду стало видно его копыто. Глаза бортпроводницы расширились, но она отвернулась и сделала вид, что все в порядке. Пайпер подумал, что та, работая на Тристана Маклина, видела вещи и более странные.
Когда самолет двинулся по рулежной дорожке, Пайпер заплакала. Она слишком долго сдерживалась, а теперь ее прорвало. Джейсон обнял ее, и Лео оказался рядом — стоял неловко, держа в руке салфетку, извлеченную из пояса.
— Твой отец в хороших руках, — сказал Джейсон. — Ты здорово поработала.
Пайпер немного порыдала в его рубашку. Позволила пообнимать себя шесть долгих вдохов. Семь. После этого она уже не могла давать себе послаблений. Она была нужна им. Пилот вертолета недоуменно поглядывала по сторонам, словно спрашивая себя, с какой это стати она доставила их сюда.
