— Пока я не могу тебя уничтожить, — пробормотала женщина. — Парки этого не позволят. Но они не защищают твою мать и не могут помешать мне сломить твой дух. Вспомни эту ночь, маленький герой, когда тебя попросят выступить против меня.
— Не трогайте мою маму! — Страх обуял его, когда эта женщина шагнула вперед. Она двигалась скорее как лавина, а не как человек, темная стена земли, наступающая на него.
— И как же ты остановишь меня? — прошептала она.
Она прошла прямо через стол, и частички ее тела восстановились по другую его сторону.
Она нависла над Лео, и он понял: сейчас она пройдет прямо через него. Кроме него, между нею и его матерью ничего не было.
Его руки заалели огнем.
По лицу женщины расползлась сонная улыбка, словно она уже одержала победу. Лео закричал от отчаяния. Картинка, воспринимаемая его глазами, окрасилась красным. Языки пламени охватили земляную женщину, стены, запертые двери. И Лео потерял сознание.
Проснулся он в карете «скорой помощи».
Доктор попыталась выразить ему сочувствие. Она сказала ему, что цех сгорел. Его матери не удалось выбраться оттуда. Внутри у Лео была пустота. Он потерял контроль над собой, как и предупреждала об этом его мать. Он был виноват в ее смерти.
Вскоре за ним явилась полиция, и они не были так снисходительны, как доктор. Пожар начался в комнате отдыха, сказали они, в том самом месте, где стоял Лео. Он каким-то чудом выжил, но каким же это нужно быть ребенком, чтобы запереть дверь к рабочему месту матери, зная, что она остается внутри, и устроить поджог?
Впоследствии его соседи по дому сообщили полиции, что он довольно странный мальчик. Они рассказали о выжженных отпечатках ладоней на садовом столе. Они всегда знали, что с сыном Эсперансы Вальдес что-то не так.
Родственники отказались его брать. Его тетушка Роза назвала его diablo и потребовала, чтобы люди из инспекции по делам несовершеннолетних забрали его. Так Лео оказался в своем первом воспитательном доме. Несколько дней спустя он убежал. В некоторых воспитательных домах он оставался дольше, чем в других. Валял дурака, обзаводился там друзьями, делал вид, что ему все нипочем, но рано или поздно неизменно убегал. Только это и смягчало боль — ощущение движения, чувство, что он оказывается все дальше и дальше от пепла того цеха.
Он поклялся себе, что больше никогда не будет играть с огнем. Долгое время он не вспоминал тиа Каллиду или спящую женщину, завернутую в земляные одежды.
Он почти добежал до леса, когда в его воображении прозвучал голос тиа Каллиды: «Это была не твоя вина, маленький герой. Наш враг пробуждается. Хватит уже убегать».
— Гера, — пробормотал Лео, — ведь тебя даже нет здесь. Ты где-то в клетке.
Ответа не последовало.
Но теперь хотя бы Лео начал что-то понимать. Гера всю жизнь наблюдала за ним. Она почему-то была уверена, что настанет день — и Лео ей понадобится. Может быть, эти парки, о которых она говорила, могут предсказывать будущее? Он знал только, что его судьба — участвовать в этом поиске. Пророчество Джейсона предупреждало, что они должны опасаться земли, и Лео чувствовал, это имеет какое-то отношение к той спящей женщине, окутанной в роящуюся почву. «Ты найдешь свою судьбу, — обещала ему тиа Каллида, — и твой нелегкий путь в конечном счете обретет смысл».
Возможно, Лео поймет, что означает летучий корабль из его снов. Возможно, он даже встретит отца или получит возможность отомстить за смерть матери.
Но сначала главное. Он обещал Джейсону воздушный транспорт.
Не корабль из его снов — пока что нет. Времени построить такую сложную штуку у него не было. Ему требовалось более быстрое решение. Ему нужен дракон!
Лео постоял у кромки леса, вглядываясь в абсолютную черноту. Ухали совы, и где-то вдалеке что-то шипело, словно хор змей.
Лео вспомнил, о чем ему говорил Уилл Солас: никто не должен ходить в лес один. И уж конечно, без оружия. У Лео не было ничего — ни меча, ни фонарика, ни чьего-либо дружеского плеча.
Он оглянулся на освещенные домики. Можно вернуться и сказать всем, что просто валял дурака. Шутка! Вместо него в спасательную операцию может отправиться Нисса. А Лео останется в лагере и будет привыкать к тому, что он — часть домика Гефеста. Но ему не давал покоя вопрос: сколько времени ему — грустному, пришибленному, убежденному в собственной несчастливой звезде — понадобится, чтобы стать похожим на своих собратьев из домика.
«Они не могут помешать мне сломить твой дух, — сказала спящая женщина. — Вспомни эту ночь, маленький герой, когда тебя попросят выступить против меня».
— Уж ты мне поверь, госпожа, — пробормотал Лео, — я все помню. И кто бы ты ни была, ты узнаешь, какая тяжелая у меня рука… ты еще не догадываешься, с кем связалась!
Он набрал в грудь побольше воздуха и нырнул в лес.
XII ЛЕО
Этот лес был не похож ни на что из виденного им раньше. Лео вырос в городском квартале Северного Хьюстона. Если он и видел каких-то диких зверей до отправки в «Школу джунглей», то это были гремучая змея на пастбище… ну и его тетушка Роза в ночном халате.
Да и школа-то располагалась в пустыне. Ни тебе деревьев с переплетенными корнями, по которым можно полазать. Ни ручьев, куда можно свалиться. Ни ветвей, отбрасывающих темные, наводящие ужас тени, или сов, смотрящих на него большими задумчивыми глазами. Здесь была Сумеречная зона.
[20]
Лео продирался сквозь лес, пока не убедился, что из домиков его теперь не будет видно. И тогда он вызвал огонь. Язычки пламени плясали между его пальцев, давая достаточно света, чтобы видеть. Он с пяти лет не оставлял нигде выжженных отпечатков… как на том садовом столике. После смерти матери он был слишком испуган, чтобы пытаться играть с огнем. Даже эти маленькие огоньки вызывали у Лео чувство вины.
Он шел и шел в поисках каких-либо следов дракона — гигантских отпечатков ног, сваленных деревьев, полосы выжженного леса. Ведь существо таких размеров не могло не оставлять никаких следов. Но он не видел nada.
[21]Один раз мелькнуло что-то большое, лохматое, похожее на волка или медведя, но оно предпочло держаться подальше от огня, что вполне устраивало Лео.
Потом в углу полянки он увидел первую ловушку — яму шириной в сотню футов, выложенную валунами.
Лео признал, что сделано это было довольно изобретательно. В центре ямы имелся металлический бак размером с джакузи, наполненный пузырящейся темной жидкостью — соус табаско с моторным маслом. На подставке, подвешенной над баком, вращался электрический вентилятор, распространяя пары по лесу. Есть ли у металлического дракона обоняние?
Бак, казалось, существовал сам по себе, и, кроме него, здесь ничего не было. Но Лео присмотрелся внимательнее и в тусклом свете звезд и собственного рукотворного огня увидел металлический отблеск под землей и листьями — бронзовая сетка, покрывающая всю поверхность ямы! Точнее, «увидел» было не то слово — он почувствовал ее, словно это устройство испускало тепло, открываясь ему. Шесть больших полос бронзы тянулись от бака, словно колесные спицы. Они, вероятно, чувствительны к прикосновению, догадался Лео. Стоит дракону наступить на одну из них, сеть опутает дракона — и вот вам монстр в подарочной обертке!
