— Шутка, — улыбнулась Пайпер. — И ветры грозы не самая большая наша проблема.
— Ох, не самая, — согласился Зет. — Будет и еще кое-что. Хуже.
— Хуже, — повторил Кэл.
— Можете вы сказать мне, что это? — снова улыбнулась им Пайпер.
На сей раз ее обаяние не сработало. Бореады с алыми крыльями синхронно покачали головами. Двери ангара раскрылись в холодную звездную ночь, и дракон Фестус затопал ногами, готовясь взлететь.
— Спроси у Эола, что такое «хуже», — мрачно напутствовал Зет. — Он знает. Удачи!
Глядя на него, можно было подумать, что он и в самом деле переживает за них, хотя всего минуту назад хотел превратить Пайпер в ледяную скульптуру.
Кэл потрепал Лео по плечу.
— Не пропади там, — произнес он, наверное, самое длинное предложение, какое когда-либо пытался произнести. — Другой раз — хоккей. Пицца.
— Давайте, ребята. — Джейсон поглядел в темноту. Он спешил выбраться из этого холодного пентхауса, но его не покидало чувство, что это место еще покажется им гостеприимным… в сравнении с тем, что им предстоит. — Летим в Чикаго и постараемся не пропасть.
XXI ПАЙПЕР
Пайпер расслабилась, только когда мерцание Квебек-Сити исчезло вдали.
— Ты была неотразима, — сказал ей Джейсон.
В другое время от такого комплимента она почувствовала бы себя на седьмом небе. Но теперь Пайпер думала только о предстоящих неприятностях. «Много других злобных сущностей тоже пришли в движение», — предупредил их Зет. Она и сама это знала. Чем ближе было солнцестояние, тем меньше времени оставалось у Пайпер на принятие решения.
Она сказала Джейсону по-французски:
— Если бы ты знал правду обо мне, то не считал бы меня такой уж неотразимой.
— Не понял?
— Я сказала, что всего лишь поговорила с Бореем. Ничего особенного.
Разговаривая с ним, Пайпер не повернулась, но подозревала, что Джейсон улыбается.
— Слушай, ты спасла меня — иначе я стал бы экспонатом в этой замороженной коллекции Хионы. Я перед тобой в долгу.
«Ну, это было самое легкое», — подумала она.
Пайпер ни за что не позволила бы этой ледяной ведьме удержать Джейсона. Ее больше беспокоило то, что Борей изменил свою внешность. И почему он так поступил. Это имело какое-то отношение к прошлому Джейсона, к этой татуировке на его руке. Борей полагал, что Джейсон имеет отношение к Риму, а римляне и греки — это разное. Она ждала какого-нибудь объяснения, но Джейсон явно не хотел что-либо объяснять.
До последнего времени Пайпер вполне могла не принимать во внимание слова Джейсона, что будто бы он чужой в Лагере полукровок. Он, несомненно, полубог. А потому не мог быть там чужим. Но теперь… что, если он на самом деле какой-то другой? Что, если он враг? Эта мысль была ей так же невыносима, как Хиона.
Лео передал им сэндвичи из своего рюкзака. После того как они ему рассказали, что произошло в тронном зале, Лео помалкивал.
— Я все еще не могу поверить… ну, про Хиону, — наконец проговорил он. — Она казалась такой милой.
— Уж ты мне поверь, старина, — сказал Джейсон. — Снег, может, и красив, но вблизи он холодный и отвратительный. Мы найдем тебе на выпускной вечер девчонку получше.
Пайпер улыбнулась, но Лео оставался мрачен. Он почти ничего не рассказал о том, как провел время во дворце или почему Бореады отделили его от Пайпер и Джейсона. У Пайпер было такое ощущение, будто он что-то скрывает. Что бы это ни было, его настроение, казалось, влияло на Фестуса — тот рычал и пускал пар, стараясь не замерзнуть в холодном канадском воздухе. Счастливый дракон вовсе не был счастлив.
Они на лету подкрепились сэндвичами. Пайпер понятия не имела, где Лео добыл припасы, но он даже не забыл взять вегетарианскую еду для нее. Сэндвич с сыром и авокадо был великолепен.
Все трое притихли и молчали. Они понимали, что Борей отпустил их по одной простой причине: они и так отправились на задание, неминуемо ведущее их к смерти.
Взошла луна, и наверху зажглись звезды. Веки Пайпер налились тяжестью. Встреча с Бореем и его детьми испугала ее больше, чем она готова была признать. Теперь, когда желудок у нее был полон, адреналин исчезал из крови.
«Забудь об этом, красотка! — закричал бы на нее тренер Хедж. — Не будь бабой!»
Пайпер думала о тренере с того самого момента, когда Борей сказал, что тот жив. Хедж ей никогда не нравился, но он бросился в каньон спасать Лео. И он пожертвовал собой, чтобы спасти их на балконе. Теперь Пайпер поняла, что этот старый козлик на свой доставучий манер пытался помочь ей, пытался подготовить к жизни полубога, когда подгонял ее в школе, требовал, чтобы она бежала быстрее, больше отжималась, и даже когда отворачивался от нее, позволяя ей самой разобраться с подлыми девчонками.
Тогда на балконе Дилан, дух грозы, сказал что-то и о тренере — его, мол, отправили на тихое место в «Школу джунглей», потому что он стал слишком стар и это было своего рода наказанием. Пайпер не могла понять, о чем говорил Дилан и объясняло ли это всегдашнюю раздражительность тренера. Как бы ни обстояли дела на самом деле, теперь, когда Пайпер знала, что Хедж жив, ее охватило сильное желание спасти его.
«Не забегай вперед, — пожурила она себя. — У тебя самой проблемы посерьезнее. У этого путешествия не будет счастливого конца».
Она предатель, как и Силена Боргард. Когда ее друзья узнают об этом — вопрос времени.
Пайпер посмотрела на звезды и вспомнила ту давнюю ночь, когда они с отцом спали перед домом дедушки Тома. Дедушка Том умер за много лет до этого, но отец сохранил его дом в Оклахоме, потому что вырос там.
Они приехали туда на несколько дней, собираясь привести там все в порядок и продать домик, хотя Пайпер представить себе не могла, кто купит покосившуюся хижину со ставнями вместо окон, с двумя крохотными комнатами, которые к тому же воняли, как сигары. Первая ночь была такой душной — середина августа и никаких кондиционеров, — что отец предложил спать на открытом воздухе.
Они расстелили спальные мешки и слушали цикад, трещащих в деревьях. Пайпер показала ему созвездия, о которых читала: Геркулес, Лира, Стрелец. По греческим мифам, Лира принадлежала Аполлону, а Стрельца на картах изображали в виде стреляющего кентавра.
Отец закинул руки за голову. В старой футболке и джинсах он напоминал какого-нибудь парня из Талеквы в штате Оклахома, индейца чероки, который, возможно, никогда не покидал земель своего племени.
— Твой дед сказал бы, что все эти греческие рисунки — чушь собачья. Он мне говорил, что звезды — это существа с сияющей шерстью, этакие волшебные ежи. Когда-то, давным-давно, какие-то охотники даже поймали несколько из них в лесу. Пока не наступила ночь, они и не догадывались, что это такое. А ночью эти звездные существа начали светиться. От их шкурок отлетали золотые искры, и тогда чероки выпустили их назад в небо.
