– И кому же?
– Ты хочешь это знать? – поинтересовался Ярнебринг с широкой улыбкой.
– Угу, – подтвердил Юханссон.
– Эверту Бекстрёму. – Ярнебринг улыбнулся еще шире.
– Боже праведный, – проворчал Юханссон.
13
Вторая половина среды 14 июля 2010 года
– Дай мне еще стакан воды, – попросил Юханссон и кивнул в направлении графина, стоявшего на его тумбочке.
– Ты красный как рак, Ларс, – сказал Ярнебринг. – Мне, пожалуй, следовало выполнить твою просьбу вопреки всему и прихватить с собой бутылочку шнапса.
Ярнебринг наполнил стакан и осторожно вложил его в протянутую руку друга. Юханссон выпил воду большими глотками. И почувствовал себя совершенно спокойным. Даже без помощи каких-либо пилюль.
– Слишком поздно теперь, – сказал он и вытер оставшиеся капли с верхней губы. – Со шнапсом, я имею в виду.
– Ты, пожалуй, смог бы работать стоп-сигналом, Ларс, – сказал Ярнебринг. – Тебя ставят, например, где-то на переходе, и стоит ляпнуть что-то неподобающее, ты сразу «включаешь красный».
– Как, черт возьми, – сказал Юханссон, чувствуя срочную потребность снизить давление, – можно было додуматься, вообще прийти к мысли сделать Эверта Бекстрёма руководителем полицейского расследования в таком деле?
– Пожалуй, прежде всего это была вина Эббе, – заметил Ярнебринг. Судя по его мине, явно не без удовольствия.
– Вина Эббе? Какого Эббе?
– Эббе Карлссона. Чокнутого книгоиздателя, совавшего нос во все, чем занимались мы, профессиональные полицейские. Начиная с истории с посольством ФРГ, когда он трудился шефом по информации у министра юстиции, и вплоть до убийства Улофа Пальме двадцать лет спустя. В ту пору Эббе стал директором издательства «Бонниерс» и в принципе не мог иметь отношения к расследованию преступлений. Да, или скорее к тогдашнему идиоту начальнику полиции Стокгольма, который сам назначил себя руководить расследованием убийства нашего дорогого премьер-министра, хотя не имел ни малейшего понятия, как раскрываются подобные дела, зато имел лучшего друга Эббе, способного помочь ему.
– Объясни, – попросил Юханссон.
– Тебя интересует длинная или короткая версия? – спросил Ярнебринг.
– Давай длинную, – предложил Юханссон, который чувствовал себя бодрым, как никогда.
– Эббе был голубым, если ты помнишь, – начал Ярнебринг.
– Какое это имеет отношение к делу?
– В данном случае самое непосредственное, – сказал Ярнебринг с кривой усмешкой.
– Как так?
– За полгода до убийства Жасмин наш книгоиздатель побывал в одном клубе родственных ему душ и положил глаз на молодого человека в костюме моряка. Он притащил его к себе домой, чтобы провести с ним время так, как они обычно делают. Да, пусть они и голубые, – добавил Ярнебринг.
– И что тогда случилось? – спросил Юханссон.
– Молодой человек в наряде Дональда Дака его ограбил. Отпинал довольно прилично и прихватил с собой хозяйский бумажник да еще всего понемногу. Помимо прочего, старое платье, якобы купленное издателем на аукционе. Оно вроде бы принадлежало Рите Хейворт, американской актрисе, как ты знаешь, и, конечно, стоило кучу денег.
– Продолжай, – сказал Юханссон.
– Издатель написал заявление в полицию, и разбираться с ним (надо же так повезти) досталось Эверту Бекстрёму. А тот не стал возбуждать дело, объяснив пострадавшему, что подобного вполне следовало ожидать, раз уж он не взял себя в руки и не попытался стать нормальным человеком.
– Тихий ужас!
– Эббе, естественно, расстроился. Как любой другой в такой ситуации, кстати. Его же избили и ограбили, поэтому он позвонил своему лучшему корешу и рассказал о Бекстрёме и его выходках. Что тот обзывал его педиком и тому подобное.
– Начальник полиции рассердился, – констатировал Юханссон.
– Мягко сказано, – буркнул Ярнебринг. – Он, по-видимому, просто-напросто взбесился и угрожал прибить коротышку Эверта за такое поведение. Потом Бекстрёма выперли из отдела расследования насильственных преступлений Стокгольма. И сослали в дежурку криминальной полиции Сольны. Он сидел там в тот вечер, когда исчезла Жасмин, а поскольку было лето и пора отпусков, ему пришлось также стать руководителем расследования неделю спустя.
– И как все сложилось потом с делом Жасмин? – спросил Юханссон.
«Глупый вопрос», – подумал он, поскольку уже знал ответ.
– Вниз по наклонной, – сообщил Ярнебринг. – В общем, хуже некуда. И если быть честным, не только из-за Бекстрёма.
– Рассказывай, – попросил Юханссон.
– А ты выдержишь? – поинтересовался Ярнебринг. – И разве Пия не должна прийти сюда?
– Через три часа. У нас куча времени. Рассказывай.
Инспектор Эверт Бекстрём уже с самого начала четко уяснил для себя, как все случилось. Жасмин поругалась со своей матерью. Она поехала домой к отцу. Тот забрал ее с собой и покинул город, чтобы просто положить конец затянувшейся тяжбе по вопросу об опеке над ребенком. Когда Жасмин нашли убитой неделю спустя, ему понадобилось лишь незначительно подкорректировать свою версию. Отец не просто похитил собственную дочь. Он также изнасиловал и задушил ее. Ведь у таких, как он, свои взгляды на сей счет.
– Еще одно так называемое «убийство чести», которыми занимаются арабы, мусульмане. Бекстрём ведь знал это лучше, чем все другие.
Ярнебринг кивнул с мрачной миной.
– Но при чем здесь изнасилование? Как он смог объяснить это? Бедную девочку ведь изнасиловали.
Ярнебринг удивленно пожал плечами:
– Никаких проблем. По словам Бекстрёма, такие, как отец Жасмин, трахались с овцами, а если не было возможности, со своими детьми. Потом, как ни прискорбно, подоспела подмога со стороны матери девочки. Как я уже говорил, родители Жасмин как раз разводились, когда все случилось, и мать, чтобы склонить весы в свою сторону, написала заявление на мужа, обвинив его в неоднократном избиении. Дело по нему, кстати, закрыли довольно быстро, но, по-моему, он прилично поколачивал ее время от времени.
Ярнебринг кивнул задумчиво.
– А всего за пару месяцев до трагедии с их дочерью, мать добавила к своим старым обвинениям заявление, где утверждала, будто он сексуально домогался девочки. Так она хотела укрепить свои позиции. Оба жаждали получить опеку над ребенком, но в ожидании суда решили, что Жасмин будет жить у каждого из них по неделе. Школа, где она училась, находилась, кстати, в Стокгольме. Довольно приличное частное заведение, и она пошла туда, пока еще родители жили вместе.
– И это правда? – спросил Юханссон. – Он на самом деле насиловал дочь?
– Нет, – сказал Ярнебринг. – В этом у меня нет никаких сомнений. Я как раз перехожу к этому, – продолжил он. – Но в том, что он поколачивал жену, я совершенно уверен. К концу их совместного проживания, кроме того, мне кажется, подобное случалось довольно часто.
