– Я вижу, вы офицер полиции. Старший инспектор Фостер, – сказала доктор, глядя в историю болезни.
Эрика вспомнила свою покореженную машину и двух парней, что пытались забрать у нее сумку с наркотиками.
– Я должна поговорить со своим боссом. Где мой телефон? – спросила она, садясь в постели.
– Лягте, пожалуйста, – велела доктор, мягко беря Эрику за плечо. – Вы не сможете работать какое-то время, несколько недель. И вы должны оставаться под нашим присмотром… У вас тяжелое сотрясение мозга.
Занавеска снова колыхнулась. В закуток вошел медбрат. Он кивнул врачу и проверил капельницу.
– Вы никого не указали в качестве ближайших родственников, – заметила доктор.
– Моя семья… сестра живет в Словакии. Они не говорят по-английски.
– А в Великобритании у вас кто-нибудь есть? Кому мы могли бы позвонить?
Эрика подумала про Питерсона, но тут же отмела эту мысль.
– Да, Кейт Мосс.
Доктор и медбрат переглянулись. Медбрат взял планшет, просмотрел записи.
– Давление нормальное, температура чуть повышенная, – тихо сказал он.
– Нужно мониторить ее состояние, отслеживать любые признаки галлюцинаций, – согласилась с ним врач. Она снова обратила взгляд на Эрику. – Вы хотите, чтобы мы позвонили Кейт Мосс?
– Нет, не той Кейт Мосс. Инспектору Кейт Мосс. Она – моя коллега, служит в столичной полиции, – объяснила Эрика.
Доктор записала номер телефона, но в лице ее по-прежнему отражались сомнения.
– Прошу вас, дайте мне мой телефон. Я должна позвонить суперинтенданту. Я расследую убийство.
– Простите, но вы должны отдыхать, – сказал медбрат.
– Мне нужен мой чертов телефон! Я могу просто лежать здесь и смотреть на него!
Доктор склонила набок голову, глядя на нее.
– Мне не хотелось бы назначать вам седативные средства.
Эрика легла и поморщилась.
– Долго мне еще торчать здесь?
– Как минимум сутки. Мы переведем вас в палату, как только освободится место.
Занавески снова колыхнулись, зашуршали, когда доктор и медбрат покинули огороженный закуток. Эрика лежала и смотрела в потолок. Голова у нее кружилась. Несмотря на досаду, она провалилась в сон.
Глава 28
Пока морфин не прекратил действовать, Эрика спала беспокойно и урывками. Оставшиеся часы до выписки тянулись нестерпимо долго, поскольку компанию ей составляли только потолок да полная палата заторможенных пожилых женщин, которых пичкали седативными препаратами.
Перед выпиской доктор еще раз осмотрела ее и строго напомнила, что ей нельзя выходить на работу еще как минимум месяц. А потом в палату явилась Мосс.
– Бог мой, босс. Ну и видок у тебя, – прокомментировала она.
– Спасибо. – Морщась, Эрика взяла пальто и большой бумажный пакет с лекарствами. – Я уже видела себя в зеркало, когда ходила в уборную.
– Врать не стану. Правая сторона твоего лица совсем как у «невесты Вильденштейна»
[26].
– Ну и язва же ты, – улыбнулась Эрика. – Уф-ф. Малейшее движение лицевых мышц – и сразу жуткая боль.
– Так и не старайся. Никто не ждет, что ты будешь улыбаться, – сказала Мосс, помогая ей надеть пальто. Попыталась просунуть в рукав загипсованную руку, но сразу поняла, что это бесполезно. – Наверно, лучше просто накинуть пальто на плечи.
Не торопясь, они вышли из палаты. В конце коридора Мосс распахнула одну створку двупольных дверей, и Эрика боком осторожно протиснулась в проем. Они остановились у лифта.
– Это из-за сломанного ребра, да?
Эрика кивнула. Двери лифта открылись. Они вошли в кабину и встали рядом с койкой, на которой перевозили пожилую женщину. Та, возлежа в подушках, неотрывно смотрела на них, пока они все молча спускались вниз. На одном из этажей лифт остановился, и санитар выкатил койку.
– Расскажи, что произошло, – попросила Эрика. – Я почти ничего не соображала, когда группа реагирования прибыла на место происшествия. Долго я здесь провалялась?
– Два дня. Сейчас утро понедельника. Завтра суперинтендант Хадсон пришлет к тебе кого-нибудь, чтобы у тебя взяли показания. Тебе придется дать объяснения по поводу двух единиц огнестрельного оружия, что принадлежали нападавшим, и почему ты вытащила из них магазины. Ну и, разумеется, указать причины, побудившие тебя применить тазер.
Эрика, в шейном воротнике, осторожно повернула голову и посмотрела на Мосс.
– Шутишь? Эти две единицы были нацелены на меня, и, думаю, потому, что я везла наркотики на тридцать тысяч.
– Думаю, потому, что ты в нарушение установленного порядка выстрелила одному из них в яйца. Представляешь, чего стоило вытащить ему шипы из мошонки. Очень деликатная процедура.
– Надеюсь, делать это пришлось не тебе? – Эрика улыбнулась и опять поморщилась.
– Нет, я не спец по мошонкам.
Лифт остановился, они вышли на полутемную парковку и неторопливо двинулись к своей машине. Мосс помогла Эрике сесть в автомобиль. Эрика вскрикнула от боли, когда та пристегнула ее к сиденью ремнем безопасности. Мосс вела машину на небольшой скорости, но видела, что Эрика морщится, когда они переезжали «лежачие полицейские». Выехав на Уоррен-стрит, они покатили в Луишем. Мосс начала вводить Эрику в курс дела:
– Те двое, которых ты арестовала, – Эдуардо Ли и Саймон Дворак. Посредники в одной из наркосетей на территории центрального Лондона. Их предупредили, что ты везешь наркотики.
– Кто предупредил?
Мосс медлила с ответом. В ее лице читалось огорчение.
– Кейт. Кто?
– Нилз Акерман, – ответила она.
– Что? Не может быть. Нилз?
– Да, – кивнула Мосс. – Мне очень жаль. Мелани вцепилась в это дело, как собака в кость. Проверила всех, кто знал, что ты едешь к криминалистам в Воксхолл. За полтора часа до твоего отъезда Нилз сделал два звонка. Один – некоему Джеку Оуэну, студенту. Сегодня в его квартире – он живет в Камберуэлле – произвели обыск и нашли в больших количествах кокаин, смолу каннабиса и экстази. Он, в свою очередь, позвонил Саймону Двораку, которому ты всадила в яйца шипы. Саймон в цепочке поставок занимает более высокое положение… занимал, пока не оказался под стражей и чуть не потерял прав…
– Ясно, Мосс, я поняла.
– Прости. В общем, они теперь все задержаны, и их допрашивают.
– Как Нилз оказался замешан во всем этом?
