– Этим только собак кормить! – рявкнул он, воткнув вилку в горку макарон. – По-твоему, меня можно кормить дрянью, которую даже собака жрать не станет?
На глаза навернулись слезы, и я пыталась затаить дыхание, чтобы не заплакать в голос.
– Чего нюни распустила?
– Ты меня пугаешь!
Макс швырнул тарелку с макаронами в стену, что находилась за мной. Я почувствовала, как в спину мне полетели брызги соуса.
– Что сидишь? Убирай.
Я отодвинулась от стола, ножками стула карябая пол, и медленно встала.
– УБИРАЙ!
Я вздрогнула. Макс подскочил ко мне, схватил меня за волосы и повернул лицом к стене, по которой стекала вниз красная струйка.
– Что это за дерьмо? Я тружусь как проклятый, задницу надрываю, а ты квартиру засираешь!
Я зажмурилась. Пыталась подавить свои эмоции, но не справилась, и слезы потекли по лицу. Я уже думала, что наша совместная жизнь налаживается, но потом Шарлин и Томас надули его, и теперь он вымещал свой гнев на мне.
– Ты сама стала бы это жрать? – спросил Макс. По-прежнему держа меня за волосы, другой рукой он загреб горсть холодных макарон.
– Я это ела… – Не дав мне закончить фразу, он запихнул часть макарон мне в рот, остальное растер по лицу. Я пыталась выплюнуть, но он одной рукой держал мою голову, второй заталкивал мне в рот склизкое месиво. Оно забивало мне горло, так что я не могла продохнуть. Я ничего не видела, потому что соус залепил мне глаза, и в них ощущалась резь. Макс внезапно меня отпустил, и я рухнула на пол, пытаясь отдышаться.
Хлопнула дверь, в замке повернулся ключ. Я привела себя в порядок, убрала на кухне и только потом увидела, что он забрал и мой ключ тоже.
Так не может продолжаться. Я должна уйти от него. Когда он вернется, я, держа наготове нож, вырвусь отсюда.
Глава 38
Понедельник, 18 сентября 2017 года
Всю ночь я просидела на кухне за столом, глядя на входную дверь. Передо мной лежал большой мясницкий нож. Макс не вернулся. Рано утром, едва выглянуло солнце, я встала, заварила себе чай, наблюдая в окно, как соседи расходятся по своим делам. Мимо с хозяйственными сумками прошла пожилая женщина, что жила дальше по коридору; на улицу выбежали дети. Паника немного отступила.
Воскресенье тянулось медленно. Наконец солнце начало садиться. Меня беспокоило, как я выберусь отсюда в случае пожара. На окнах железные решетки, привинченные с внешней стороны; задняя дверь из массивного дерева, окошко в ней из армированного стекла. Не квартира, а клетка – не убежать.
В три часа ночи я резко проснулась и нащупала в постели рукоятку ножа. В окно хлестал дождь. Громыхнул гром, и я вздрогнула от неожиданности. Держа перед собой нож, я выскользнула из спальни. В гостиной и ванной было пусто. Я прошла на кухню, напилась воды и села за стол, прислушиваясь в темноте к шуму непогоды. Сверкнула молния, озарив стены.
Потом до меня донесся рокот автомобиля, въезжающего на парковку. Машина подпрыгивала, колесами попадая в выбоины, залитые дождевой водой. Лучи фар прорезали жалюзи, отбросив решетку света над моей головой, а затем поползли по стене. Желтый свет сменился тусклым красным. Автомобиль развернулся. Красный свет стал ярче, мотор затарахтел громче.
Я встала, испугавшись, что машина сейчас проломит кухонную стену. Пальцем я чуть раздвинула жалюзи и увидела, что автомобиль остановился и его багажник находится буквально в нескольких дюймах от двери черного хода. Из машины вышел Макс. Мокрый насквозь. Я отпустила жалюзи и приготовилась к встрече, вытянув перед собой нож. Рука моя задрожала, когда послышалось царапанье ключа, вставляемого в замок, и за непрозрачным стеклом появился силуэт Макса. Ключ повернулся, дверь распахнулась. Раздался оглушительный раскат грома, по бетонному коридору эхом разносился стук дождя. Я двинулась к двери. Макс, стоя ко мне спиной, открывал багажник.
Он повернулся.
– Боже! Что с тобой, Нин? – прошептал Макс, увидев в моей руке нож. Казалось, он искренне не может взять в толк, почему я встречаю его с ножом. На нем нитки сухой не было; его длинные светлые волосы мокрыми плетями падали ему на плечи, на щеке темнела грязь. Взгляд его утратил холодный психопатический блеск, который я видела в его глазах предыдущим вечером; он выглядел напуганным.
– Что ты делаешь? – спросила я, по-прежнему направляя на него острие ножа.
– Мне нужна твоя помощь. Прошу тебя, – прошептал он, приложив палец к губам. – Надень пальто и подсоби.
Я была столь озадачена переменой в его настроении, столь рада его возвращению, что без лишних слов прошла вглубь квартиры и прямо на пижаму накинула длинное пальто, затянув на талии пояс. Потом надела бейсболку и, не выпуская из руки нож, вернулась на кухню.
В дверях я остановилась. Багажник машины был открыт, и Макс, взяв за подмышки тело какого-то мужчины, затаскивал его в кухню. Он бросил его на полу посреди комнаты и направился к машине. Голова мужчины подскочила на линолеуме, руки раскинулись в стороны. Я узнала грязные джинсы и футболку еще до того, как посмотрела на лицо. Это был Томас.
Макс выглянул за дверь. Снова громыхнул гром, сверкнула молния.
– Помоги, – сказал он мне, словно в машине лежали сумки с продуктами.
Я прошла мимо тела, шагнула в коридор. Окна остальных квартир на этаже были темные. Я подошла к Максу. Он вытаскивал с заднего сиденья машины тело Шарлин.
– За ноги возьми.
– Нет, – тряхнула я головой и вернулась в квартиру.
Мгновением позже Макс приволок тело Шарлин и сгрузил его рядом с телом Томаса.
– Пойду поставлю на место машину. – Он закрыл дверь, оставив меня наедине с двумя трупами. За последние месяцы я видела смерть, пережила шок, но ничто не может подготовить к сюрреалистической ситуации, когда у тебя в кухне лежат два трупа. Меня распирал смех. Разумеется, это было не смешно, но я рассмеялась. Правда, звук, что я издала, мало походил на смех. Он скорее напоминал некий чудной панический клекот. Я увидела, что одежда Шарлин – длинная юбка и синяя блузка – порвана. Пуговицы на блузке расстегнуты, одна грудь вывалилась из чашечки бюстгальтера. Белокурые волосы в крови, нос расплющен. Лицо Томаса тоже представляло собой кровавое месиво, руки были изогнуты под неестественным углом.
Хлопнула дверь. Я вздрогнула и отвела взгляд от трупов. Макс вернулся с двумя огромными чемоданами, которые он прислонил к рабочему столу. Убедившись, что жалюзи плотно закрыты, он сцепил на затылке волосы в хвостик резинкой, которую снял с запястья. Потом прошел к раковине, достал большой рулон пакетов для мусора, оторвал один и, встряхнув его, раскрыл.
– Нин, подержи, пожалуйста?
Я мотнула головой. Я по-прежнему стискивала в руке нож, но его как будто там не было. Макс лишь взглядом скользнул по нему и принялся снимать обувь – сначала с Томаса, затем с Шарлин. Их туфли он бросил в мусорный мешок. Когда Макс наклонился, я заметила, что из заднего кармана его джинсов торчит рукоятка пистолета. Я представила, как подхожу к нему, вытаскиваю это оружие и стреляю в него. На все про все ушло бы несколько секунд.
