Мы прошли по коридору к быташке. Леша мимоходом оглядел конюшню – все ли в порядке, – а потом повернулся ко мне.
– Ну что, открыть тебе раздевалку? – предложил он.
– А можно я посмотрю, как ты кормишь лошадок? – попросила я. – Чай пить пока не хочется, а как работают конюхи, я никогда не видела!
– Да что тут интересного? – пожал плечами Алексей. – Хочешь – так смотри, конечно. Но думаю, тебе быстро надоест.
– Если что – я и помочь могу! – с готовностью произнесла я. – Поэтому обращайся! Я только рада буду!
– Помогать-то особо нечем, – растерялся конюх. – Ты ж не будешь тачки с навозом таскать, правильно? А раскладывать сено – дольше объяснять, сколько чего нужно. Кашу делать я тебе тоже не доверю – после вчерашнего надо все тщательно проверять, чтобы снова так не проштрафиться.
– Тогда я просто посмотрю! – не унималась я. – Мешаться не буду, честное слово!
– Как хочешь, – не стал меня отговаривать Леша. – Если тебе и правда заняться нечем – смотри в свое удовольствие, мне никто не мешает.
Я с нетерпением ждала, когда молодой конюх дойдет до денника Античного, чтобы положить в его стойло охапку сена. Алексей должен сразу заметить, что коня брали без спроса и ездили на нем. Даже я, столь далекая от работы с лошадьми, обратила внимание на необычное состояние Античного. Логично предположить, что Леша задастся вопросом, кто и зачем ездит верхом по ночам.
Но я опять ошибалась – Алексей как ни в чем не бывало просунул в открытую дверь денника загнанного коня порцию сена, после чего быстро запер ее и занялся другими обитателями конюшни. Я недоуменно посмотрела сначала на конюха, потом перевела взгляд на Античного. Может, спина лошади высохла так быстро, и Леша поэтому ничего не заметил? Дыхание-то животного стало спокойнее, хотя и до сих пор оставалось прерывистым и неровным.
Ничего подобного – мокрая рыжая спина, разве что пены не видно. Либо Алексей просто чемпион по невнимательности, либо он не смотрит на лошадей, сосредоточившись на тюках с сеном, либо загнанные лошади на этой конюшне – дело обычное и удивления ни у кого не вызывают. Последнее предположение казалось мне маловероятным, поэтому я принялась расспрашивать молодого конюха о деталях его работы и о конях, пытаясь окольными путями вывести разговор в нужное мне русло.
– А до какого времени можно брать лошадей, чтобы ездить? – поинтересовалась я.
– В восемь вечера у коней ужин, поэтому все тренировки заканчиваются самое позднее в семь, – проинформировал меня конюх. – Но пока я тут работаю, так допоздна еще никто не занимался. В восемь – кормежка, ну и отбой.
– Эх, вот было бы здорово прокатиться ночью, при свете луны… – мечтательно протянула я. – Сплошная романтика, правда?
– Никакой романтики тут нет, – остудил мой пыл Леша. – Ночью, во‐первых, ничего не видно, лошадь нервничает и боится, к тому же велик риск налететь на какое-нибудь препятствие и грохнуться с коня. Так что всякие ночные поездки верхом – банальные сказки или придумка сценаристов, чтобы разнообразить фильм. Когда позанимаешься немного, поймешь, что, когда ты сидишь в седле, нужна сосредоточенность и постоянный контроль, и не важно, долго ты занимаешься или нет. Верховая езда считается одним из самых потенциально опасных видов спорта, думаю, Жанна тебе говорила об этом.
Понятно – ночные конные прогулки на ипподроме не пользуются популярностью. Попробуем подойти с другого бока.
– Какая странная кличка у этого коня, – я ткнула пальцем на Античного, а потом изобразила неожиданное удивление: – Ой, Леш, а чего у него спина-то мокрая? И дышит он странно, может, заболел?
Конюх кинул мимолетный взгляд на лошадь, а потом пожал плечами, мол, сам не знаю. Но по виду Алексея нельзя было сказать, что он удивлен, и я сделала вывод, что такое с Античным не впервые.
– А за кем закреплен этот конь? – настойчиво расспрашивала я. – Не видела, чтоб кто-то из девочек на нем занимался. Он не больной?
– Жанна не станет держать на конюшне нездоровых лошадей, – возразил Алексей. – Античный в полном порядке, на нем просто пока никто не ездит. С прежней хозяйкой – ну, точнее, девушкой, которая на нем выступала, – произошел несчастный случай, и она больше не ходит на ипподром. А другие девчонки его не берут, потому что он немного сложный в обращении, связываться не хотят.
Вот вам пожалуйста – еще одна трагедия. Прямо не конюшня, а средоточие несчастных случаев…
– А что случилось с той девушкой? – поинтересовалась я. – Что-то ужасное? Она жива хотя бы?
– Жива, – кивнул головой Леша. – Ее Лерой зовут. Раньше она только на Античном выступала, тоже конкуром занималась. Только на одном соревновании неудачно прыгнула какой-то барьер, упала, ну и травма ноги. Врачи запретили ей любую физическую нагрузку, даже школьную физкультуру посещать нельзя. Поэтому из конного спорта девушке пришлось уйти.
– Кошмар какой… – искренне ужаснулась я. – Поди, для нее это трагедия. Как я понимаю, профессиональный спорт является смыслом жизни человека, представляю, как ей тяжело. Хорошо хоть ногу не отрезали…
– Да ну, зачем отрезать-то? – пожал плечами Леша. – Там, как я понимаю, то ли перелом сложный был, кости не так срослись. И если неудачно ногу травмировать во второй раз, могут появиться серьезные осложнения.
– А ты с ней общался? – полюбопытствовала я, намереваясь узнать, где эта самая Лера проживает. Думаю, не лишним будет пообщаться с ней. Вполне может статься, что обиженная судьбой бывшая спортсменка, которая лишилась возможности выступать на соревнованиях, сейчас злится на весь белый свет и каким-то образом вредит другим ученицам Жанны. Вроде чтоб не она одна такая несчастная была.
– Да я не особо тут с ними общаюсь, – признался Леша. – Весь разговор – это вопросы, покормил ли я того или иного коня, да почему денник еще не отбит. Но я же один, физически все успеть не могу. Конюшня Жанны – практически самая большая на ипподроме, тут больше всего голов. Спортивная поэтому.
У кого бы мне узнать хотя б номер телефона бывшей хозяйки Античного? Жанна вряд ли скажет – она не из словоохотливых собеседниц, Таня больше на конюшню не ходит, Марина со мной не общается, а Надю я давно не видела. Хотя… У меня возникла неожиданная идея, и я, сославшись на свое желание перекусить, оставила Лешу и отправилась в быташку.
Я хорошо помнила, что на полке, где лежала папка с правилами нахождения на конюшне, находились еще какие-то бумаги. Сейчас ящик был заперт, но я при помощи отмычки быстро справилась с замком и, радуясь про себя, что в быташку в ближайший час никто не войдет, спокойно достала все имеющиеся тетрадки. Уже знакомые мне правила отложила в сторону – они не понадобятся. Так, что это? Ага, в одной тетради записаны расходы на лошадей – я увидела столбики с ценами на сено, овес и специальные препараты для животных. Интересно, конечно, но к моему делу сие не относится. Другая тетрадь оказалась почти пустой, и я разочарованно отложила и ее в сторону. Зато третья папка меня порадовала – в ней содержалось именно то, что я искала. Аккуратные столбики, в первой колонке – фамилия и имя человека, в следующей – год рождения, далее следуют контактные данные, а завершает графу личная подпись. Я пробежала глазами страницу. Хорошо, что имена записаны не инициалами, а полностью, иначе я долго бы искала нужную мне ученицу Жанны.
