А утром вместе с Нуром я ездил на узел связи и там впервые узнал страшную весть: погибли Гена Зудин и Волков.
Дворец Тадж-Бек. Глеб Толстиков:
— После взятия резиденции Амина, когда увезли убитых и раненых, мы ночь еще воевали. Утром все стихло.
Удивительное было утро: свежее, ясное, воздух такой, что дышишь — и надышаться не можешь. А главное, все поверили в то, что кончился этот кошмар.
Я вышел из дворца, встал у колоннады, щурился на солнышко. Вдруг — очередь. Резко, пронзительно — та-та-та! Офицер, молодой парнишка, не помню — десантник ли он или из «мусульманского батальона» — схватился за живот и падает, гаснет. И не понять, откуда стреляли. Я подхватил его, паренька перевязали, отправили в медсанбат. Не знаю дальнейшую его судьбу, хочется верить, что выжил.
Вот таким я запомнил то утро — первое утро афганской войны…
Утро долгой войны
После штурма дворца Амина в госпиталь, где лежали раненые бойцы «Альфы» и «Зенита», приехал посол Советского Союза в Афганистане Фикрят Табеев.
Справа лежал Сергей Голов с девятью ранениями, слева Николай Швачко. Посередине командир с больными почками корчился. Услышали они, словно прошелестело: «посол, посол…»
Табеев склонился над командиром группы:
— Ты меня видишь, сынок?
— Вижу…
— Слышишь?
— Слышу…
— Спасибо тебе и парням твоим. Сделали все четко. Ни одна разведка в мире понять не может, кто и какими силами провел операцию. Потом у вас будут ордена, медали. Но не это важно. Главное в жизни вы уже совершили. Запомни, что я сказал…
Так как же была совершена эта поистине беспрецедентная операция?
По этому поводу в нашей печати было много выдумок и откровенной лжи, и потому начать свое повествование я хотел бы словами генерала Юрия Ивановича Дроздова, который непосредственно руководил той операцией. Лучше него о событиях декабря 1979 года в Афганистане не знает никто.
«…27 декабря 1979 года я и В. В. Колесник (полковник ГРУ. — Прим. авт.) в полдень еще раз зашли каждый к своему руководству. Б. С. Иванов связался с Центром, доложил, что все готово. Потом он протянул трубку радиотелефона мне. Говорил Ю. В. Андропов.
— Ты сам пойдешь? — спросил он. Я отвечал утвердительно. — Зря не рискуй, думай о своей безопасности и береги людей.
В район расположения «мусульманского батальона» ехали молча, каждый думал о своем.
Пообедали и в середине дня… еще раз обошли исходные позиции батальона.
…Вместе с Колесником решили собрать всех командиров рот, штурмовых групп и подразделений огневой поддержки в моей комнате на втором этаже.
Как старшему по званию В. В. Колесник предложил мне открыть совещание. В своем кратком выступлении я дал политическую оценку обстановки, раскрыл общую поставленную задачу, дал оценку сил и средств противника и основного объекта, нашего положения, соотношения сил и средств, общее распределение сил и средств «мусульманского батальона». После этого В. В. Колесник отдал боевой приказ подразделениям, перечислив для каждого конкретные задачи.
Когда говорил В. В. Колесник, я внимательно смотрел на лица офицеров. Все разные, собранные, немного напряженные. В каждом чувствовались дисциплина и воля».
Началось с того, что группа бойцов «Зенита» выехала на площадь рядом с городским узлом связи. Площадь была довольно людной: тут располагались банк, ресторан, кинотеатр, находился постоянный пост Царандоя.
И потому решили действовать после девятнадцати часов, когда наступал комендантский час и площадь пустела.
Выехали на трех «УАЗах». Две машины оставили у ресторана, одна остановилась на площади, у того моста, где располагается «колодец связи». Это был тот самый «колодец», взорвав который, можно «отрубить» всю связь Кабула с внешним миром.
Потом одна из центральных газет в Москве так и напишет: «бандиты провели очередную вылазку, и связь со столицей Афганистана прервана».
Словом, бойцы открыли люк, и Борис Плешкунов опустил в «колодец» мощные заряды. Взрыватель должен был сработать через четверть часа.
Бойцы успели возвратиться на базу, и в назначенное время прозвучал взрыв. Он и стал для всех сигналом к действию.
В штабе ВВС, где действовали «альфовцы» Савельев и Блинов, началось разоружение охраны и арест начальника штаба, у здания МВД (Царандоя) из машин выскочили «зенитовцы» и десантники и бросились на штурм.
К тому времени «Альфа» уже понесла первые потери. Погиб Дмитрий Волков, спортсмен, стрелок. Он был убит у одного из постов афганской жандармерии.
Здесь же получил тяжелое ранение и Павел Климов.
Но главные дела вершились у дворца Амина. Группа «Гром» на боевых машинах должна была подняться по «серпантину» вверх, а бойцы Семенова на БТРах выходят к пешеходной лестнице. У фасада соединяются. Но жизнь часто вносит свои коррективы. Так было и в этот раз. Наступление «семеновцев» шло под ураганным огнем, подбили бронетранспортер. Пришлось залечь. Головы поднять удалось лишь тогда, когда наша «Шилка» подавила пулемет в окне дворца.
Останавливаться под огнем пришлось и группе «Гром». Объезжали подбитый афганский автобус, потом была поражена наша боевая машина. Пришлось десантироваться, залечь, открыть огонь по дворцу.
Но БМП под номером тридцать шесть уже удалось прорваться к дворцу. Карпухин, Коломиец, Гришин, Плюснин вошли во дворец и завязали бой.
В это время Кувылин и Зудин залегли метрах в двадцати от дворца. Позиция была опасная — бойцы словно на ладони. Взрывом гранаты, брошенной из дворца, ранен Геннадий Зудин.
Несколькими солдатами руководил боец группы «А» Глеб Толстиков. У них кроме автоматов были лестницы. Дорога, ведущая к дворцу, с одной стороны была обрамлена высокой бетонной стеной. Без лестницы не залезешь.
Планировалось, что при десантировании из БМП солдаты хватают лестницы и вперед, на штурм. На деле вышло иначе. Выпрыгнули, попали под огонь, залегли, и их словно приморозило. Пришлось Толстикову где криком, где пинками поднимать солдат. Кое-как поднял, добежали до дворца.
Грохот вокруг стоял «зверский», как выразился потом один из бойцов подразделения «А». За две минуты боя из 24 человек группы «Гром» 13 ранено.
Но бой уже гремел на первом этаже.
Вспоминает генерал Юрий Иванович Дроздов:
— Когда штурмовые группы разведчиков-диверсантов ворвались во дворец и устремились к своим объектам внутри здания, встречая сильный огонь охраны, участвовавшие в штурме спецназовцы «мусульманского батальона» создали жесткое непроницаемое огневое кольцо вокруг объекта, уничтожая все, что оказывало сопротивление. Без этой помощи потерь было бы много больше. Ночной бой, бой в здании требует теснейшего взаимодействия и не признает выделения каких-либо ведомств».
