Перенервничал, конечно. У меня ведь четверо детей, мал мала меньше.
Потом я на Кубе работал, думал, столько лет прошло, забылось. Нет. Газеты стали нас грязью обливать. Почему, мол, нам Героев до окончания следствия дали? А мы откуда знаем? С Кубы приехал, деньжат немного привез. Пошел в Управление торговли, прошу: «Дайте машину как многодетному или как Герою». Там отвечают: «Ты Герой Советского Союза, а Союза больше нет, значит, и машины тебе нет».
В том, что тогда стрелял, не раскаиваюсь. Бандиты к нам ворвались, товарищей на наших глазах убили, что ж, по головке их гладить?
А. Гардапхадзе:
После той трагедии меня с летной работы по здоровью списали. А ведь вся моя жизнь в авиации прошла. У нас, когда летать перестают, там же, в аэропорту, остаются работать. А я не могу. Больно. Потому и ушел.
Что сейчас журналисты пишут: «Шеварднадзе, КГБ и экипаж были в сговоре, знали обо всем заранее, устроили бойню правозащитников». Какие же они правозащитники? На суде им сказал: «Вы же все дети высокопоставленных родителей. Взяли бы туристические путевки в Турцию и остались там, попросили политического убежища».
Знаете, что они ответили: «Если бы мы таким путем сбежали в Турцию, нас бы приняли за простых эмигрантов. Вот Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, Надю Курченко убили, так их там в почетные академики приняли».
Сколько было угонов в разных странах, повсюду бандиты сначала предъявляют свои требования, один из членов экипажа выходит из кабины на переговоры. А наши? Пять пуль в лицо Шарбатяну, три пули в спину Плотко, рукоятками пистолетов по голове бортпроводницам.
Мне говорят, выполнил бы их требования, отвез в Турцию, и жертв не было бы. Зачем, мол, Гасоян и я стреляли? Ко мне в дом врываются бандиты, убивают моих близких, а я должен молча смотреть, начинать «переговоры»? Чедия пытался начать переговоры — они его тут же убили.
Один из них сказал на следствии, что Шарбатяна они в ногу ранили, а экипаж его пристрелил. Какие сволочи! У них погиб один, другой сам застрелился, а наших пятерых положили.
Суд был закрытым, а жаль. Пусть бы народ все увидел и услышал. А то, мол, Героев дали еще до окончания следствия, подозрительно. При чем следствие? Нас, что ли, судили?
Комиссию назначили по расследованию этого дела. Говорят о «невинно убиенных детях». Хороши «детки», стольких перестреляли, инвалидами сделали. Нет, наша совесть чиста. Мы защищали жизни пассажиров.
Надо ли добавлять что-либо к сказанному?
Взять шпиона «без шума и пыли»
В 1984 году вышел телесериал, поставленный по роману Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен заявить». Политический детектив о деятельности советской контрразведки, пытающейся предотвратить организованный ЦРУ переворот в одной из африканских стран, полюбили советские зрители.
В одной из серий есть драматический эпизод, когда агент американской разведки «Трианон», он же сотрудник нашего МИДа Александр Огородник, арестован. Ему удалось усыпить бдительность сотрудников контрразведки. Он сказал, что признал вину и готов написать письменное признание. «Трианона» усадили за стол, дали бумагу. Огородник начал писать: «В Комитет государственной безопасности СССР…» Но ручка оказалась с секретом, вернее с ядом. Ею снабдили агента хозяева из ЦРУ. И он успел воспользоваться чудо-ручкой. В следующую секунду Огородник захрипел и стал сползать со стула. «Скорая помощь» приехала быстро, но «Трианона» спасти не удалось.
В жизни все было точно так же, как описал Юлиан Семенов. Это был серьезный провал контрразведки. И он ясно показал, что развитие шпионской спецтехники не стоит на месте. ЦРУ активно работает в этом направлении. Теперь яд может оказаться не только в излюбленном месте шпионов — воротнике рубашки или куртки, но, как показала практика, в любом другом месте. Значит, противодействовать изощренным методам западных спецслужб должны профессионалы высокого класса.
Такими профессионалами были сотрудники группы «А». Им и поручили проводить задержание агентов иностранных разведок. Деятельность эта требует большой изобретательности, правильного психологического расчета и поистине виртуозной работы. Как шутил один из киногероев: «без шума и пыли». Ведь каждый агент своеобразен и на арест может реагировать по-разному: от вооруженного сопротивления до желания самоликвидации. А поскольку захваты происходят не в глухой тайге, а, как правило, в оживленных местах, не должны пострадать люди, которые случайно оказались на месте проведения спецоперации.
В истории «Альфы» много таких успешно проведенных операций. И самое важное — ни одного провала. Назову только некоторые из них, когда сотрудники подразделения «брали» наиболее известных иностранных агентов. Среди них генерал-майор военной разведки Дмитрий Поляков, более 20 лет работавший на ЦРУ, полковник Первого главного управления КГБ Владимир Пигузов, полковник Адольф Толкачев — ведущий конструктор Министерства радиоэлектронной промышленности, полковник Владимир Васильев — военно-воздушный атташе при посольстве СССР в Венгрии, подполковник Валерий Мартынов — офицер вашингтонской резидентуры КГБ, майор Геннадий Вареник — сотрудник боннской резидентуры КГБ, майор Сергей Воронцов — начальник отделения УКГБ по Москве и Московской области.
«В нашем подразделении на задержании шпионов, — рассказывал командир группы «А» генерал Геннадий Зайцев, — больше всех «набил руку» мой однофамилец Владимир Николаевич Зайцев со своими подчиненными. Он постоянно тренировал сотрудников в реальных условиях города. Например, идет людской поток — и нужно задержать объект, но чтобы это не вызвало нездорового ажиотажа и излишнего любопытства у прохожих.
Конечно, можно было сделать В. Зайцева монополистом в этой работе. Так проще и надежнее. Но мы ставили перед собой другую задачу — не только бойцы из его отделения, но и другие сотрудники должны получить практический опыт взаимодействия в этих операциях.
Причем речь шла не только о конспиративном задержании агентов иностранных спецслужб. Это могли быть уголовные авторитеты и главари мафиозных кланов. Они не шпионы, но методы задержания одни и те же».
Первым, на кого «альфовцы» надели наручники, был Адольф Толкачев — ведущий специалист-конструктор НИИ радиостроения Минрадиопрома СССР. Занимался он аэронавигационными приборами. Восемь лет предатель работал на ЦРУ. Он снабжал своих хозяев из Лэнгли секретными материалами по новейшим разработкам этой тематики.
Спецоперация по захвату Толкачева проводилась летом 1985 года. Задачу Владимиру Зайцеву ставил лично начальник 7-го управления КГБ СССР генерал Е. Расщепов. Он предупредил Владимира Николаевича о личной ответственности: этот человек после ареста должен быть живым и здоровым. Даже малейшая возможность того, что он может покончить с собой, не допускалась. Прежде Зайцеву приходилось иметь дело только с террористами. А тут такие повышенные меры предосторожности.
