Следующий день снова начинался с тренировки с Русой, плавно переходящей в лекции Гарода.
В таком режиме я и проводил все свое время. Так практически мимо меня прошла новость о том, что разведчиков все-таки нашли, правда, только трупы. Все следы указывали на то, что мужчина в демонической маске увел подчиненных ему тварей куда-то на юг. Никто из охотников не решился отправиться за ним, да этого и не требовалось.
Повышенную охрану сохраняли в течение двух недель, но новых нападений не происходило, и жизнь окончательно вернулась в привычное русло. Особое положение было снято, и Руса передала свои полномочия совету города.
К этому же моменту восстановили ее шайгар, и мои тренировки стали куда активнее. Девушка нисколько не боялась так часто использовать свое оружие, что говорило о высоком уровне контроля, а вовсе не о глупости. Вот что-что, а свои возможности Руса могла трезво оценивать, хотя и ее порой заносило.
Не знаю, что там за составы придумал Гарод, да и расспрашивать его по этому поводу было некогда, но во время тренировок, которые хоть и проходили тяжело, я практически не ощущал возросшей нагрузки. Это не значит, что ее не было, как раз наоборот, Руса давала все более сложные связки и заставляла меня выкладываться на полную. Просто на следующий день у меня всегда находились силы продолжать.
Я знал возможности своего организма и прекрасно понимал, что без Гарода я бы попросту не выдержал такой темп. Сложилось такое впечатление, что оба наставника, как бы сказать, дорвались. Они с таким энтузиазмом взялись обучать меня, что порой становилось страшно, что ждет на следующий день. Правда, и сил сбежать совершенно не было, да и я стал втягиваться в такой режим.
Глава 6
Прошел год с того момента, как я попал в Виларс и все мои планы на дальнейшую жизнь изменились. Да и не было планов как таковых, так что я просто подстроился под обстоятельства и, если честно, не сказать, чтобы я особо жалел об этом.
Сложно описать этот год. И дело не в том, что не было обилия впечатлений, как раз наоборот… Просто мне пришлось узнать столько нового, что дни слились в сплошное действие – бой с Русой, обед, занятия с Гародом, сон, бой с Русой, обед… И так бесконечно.
Я понял, что прошел год, только благодаря Гароду, который как-то обмолвился об этом на очередном занятии, и я с удивлением уставился на него, чем вызвал ступор у мужчины. После этого мне был предоставлен небольшой отпуск от занятий – продолжительностью в неделю.
Несмотря на отдых, я не стал менять уже сложившуюся привычку, и стоило только солнцу преодолеть высоту стены, как я уже был на тренировочной площадке, двигаясь в разминочном комплексе.
Все эти движения, которые раньше вызывали у меня большие проблемы, теперь были настолько естественны, что я практически не контролировал то, что делаю – тело действовало само. Разминочный комплекс и был на то разминочным, что тут не требовалось чего-то сверхсложного. Просто разогреть мышцы и привести организм в тонус. Это же время можно было потратить на анализ всего со мной произошедшего.
За год Руса ни на шаг не отпускала меня от ее дома, нагружая все новыми заданиями, чтобы у меня даже не возникло мысли прогуляться по городу. Зачем это ей было надо, я не спрашивал, привыкнув еще у старика не задавать лишних вопросов. Если будет необходимо – мне расскажут, а нет – не очень-то и хотелось. Хотя в последнем я не совсем честен, но и приставать с расспросами все равно не собирался.
Несмотря на то что меня не выпускали, сама девушка довольно часто отсутствовала, и в такие дни Гарод еще больше посвящал мне своего времени.
Как я понял по обмолвкам фраз, Руса искала человека в демонической маске, которого (для упрощения) охотники обозвали просто Маской, но не преуспела в этом. Создавалось впечатление, что его и не было у стены в тот злополучный день, но было слишком много свидетелей, чтобы усомниться в этом.
В итоге никто так и не смог выйти на след Маски, и постепенно нападение на Виларс стало забываться – хватало и других забот.
Руса, конечно, часто оставляла меня без своего контроля, но успевала в эти промежутки показать столько всего нового, что я редко успевал отработать новые связки до того, как она придет и начнет проверять, насколько хорошо я усвоил материал. Не знаю, что из меня за столь короткий промежуток хотела слепить охотница, но она была очень требовательной, и мне гордость не позволяла не достичь максимального результата.
Очень многое из показанного мне давалось тяжело, но я старался как мог, и, наверное, что-то у меня получилось. Руса старалась сохранять хладнокровное выражение лица во время тренировок, и мне сложно было понять, радую ли я ее своими достижениями или, наоборот, огорчаю.
Полной противоположностью девушки выступал Гарод. Мужчина просто фонтанировал эмоциями и бурно радовался каждому моему успеху, как будто своему. Как-то он мне признался, что не ожидал от самого себя, что его так сильно увлечет роль учителя.
В то же время если у Русы я не мог похвастать какими-то выдающимися навыками в начале наших тренировок, то у Гарода я смог продемонстрировать свои познания в области шаугаров и навыки алхимика.
Конечно, мужчина сокрушенно покачал головой над несистемностью знаний, но и таких могло не быть. Старик, как правило, обучал меня, когда выдавалась свободная минутка, и часто пропадал по своим делам.
Мой второй наставник в этом доме в первую очередь взялся за дополнение моих знаний и только после этого стал давать новые темы. Гарод предпочитал втягивать меня в обсуждение и внимательно выслушивать мои доводы по тому или иному вопросу.
Пару раз бывало, что мужчина вскакивал посреди занятия и тащил меня в свою лабораторию, которую ему была вынуждена устроить Руса в подвале дома. Без этого сложно обучить кого-либо на алхимика, да и целителю часто требовались инструменты алхимиков для своей работы.
В лаборатории на самом деле было мало чисто алхимического оборудования, по причине того, что опыты в этом деле очень часто несли взрывоопасный характер. В принципе, именно по этой причине такие рабочие помещения организовывали на верхнем этаже здания, чтобы было как можно меньше разрушений. Но тут сложилось еще и то, что официально Гароду было запрещено заниматься алхимией в городе, и мужчине приходилось сдерживаться, хотя я и видел, каких трудов ему это стоило.
Гарод пользовался тем, что до обеда я занят, и все, что могло принести хотя бы теоретический вред, проделывал за стеной, и потом делился со мной результатами, успевая прийти сразу после моего обеда.
В целом, за год мы совместно провели десятки опытов. Правда, мне не давали действовать в полной мере самостоятельно, контролируя каждое движение, но даже и такой опыт был бесценен. Очень сомневаюсь, что подмастерья алхимиков в Виларсе могли бы похвастаться таким отношением к себе со стороны учителя.
Таким образом, даже не надеясь на такое чудо, я стал учеником алхимика, который нисколько не скрывал свои знания и очень щедро делился ими. Настолько щедро, что головные боли стали мне привычными, и я привык не обращать на них внимания.
