Очнувшись, Калачова с трудом подняла голову, сразу же отозвавшуюся острой болью. Наташа вскрикнула и со стоном опустилась обратно. Все плыло перед глазами, голова кружилась. Калачова сквозь мутную пелену сумела разглядеть собравшуюся вокруг нее толпу. Она обнаружила, что лежит на холодном полу на лестничной площадке, а рядом с ней распласталось чье-то тело. Вокруг полно людей. Они о чем-то говорили, но Наташа не понимала слов. Она видела людей в форме, один из них, теперь Наташа знала, что это был Алферов, подошел к ней, склонился и спросил:
– Это ваш пистолет?
– К… Какой пистолет? – удивленно переспросила Наташа.
– Тот, что у вас в руке, – пояснил капитан.
Наташа перевела взгляд на свою руку и с изумлением увидела, что сжимает черный пистолет.
– Нет, – покачала Наташа головой и разжала пальцы.
Пистолет с холодным стуком упал на пол. Капитан осторожно подобрал его и положил в полиэтиленовый пакет. Тут появились люди в белых халатах, которые склонились над лежащим рядом с Наташей телом. Наташа скосила глаза и с ужасом поняла, что это тот самый человек, который так настойчиво преследовал ее в последнее время неизвестно по каким причинам.
– Поднимайтесь, – жестко сказал капитан.
Наташа, превозмогая боль, с трудом приподнялась с пола. Вокруг тела хлопотали врачи и милиция, очерчивали мелом то место, где лежал Антон. Наташе казалось, что она смотрит какой-то детективный фильм. А когда на ее руках защелкнулись наручники, она поняла, что детектив превратился в триллер.
– Я шла домой с работы, никто меня не преследовал, – повторяла Наташа. – Но у самого дома я заметила того же человека. Я ускорила шаг, он пошел за мной. Я почти уже дошла до своего этажа, когда меня окликнули. Я обернулась. Это был именно тот человек, что следил за мной в последние дни. Я ничего не успела даже ответить, как меня ударили по голове. Больше я ничего не помню.
– А ты не заметила, был ли там еще кто-нибудь?
– Нет. Я никого больше не видела.
– Наташа, а у твоего мужа был пистолет?
– Нет… Если бы был, я бы знала. Но именно с пистолетом в руке я и очнулась. Но я не знаю, откуда он взялся… Оля, но ведь я его не убивала, не убивала! – закричала вдруг Наталья.
– Да я верю, верю, – я изо всех сил пыталась успокоить подругу. – Все будет хорошо, вот увидишь. Ты мне скажи, какие-нибудь друзья Алексея могут что-нибудь знать, как-то помочь? Мог он с кем-то поделиться своими опасениями, если бы они вдруг возникли?
Наталья ненадолго задумалась:
– Да у него и друзей-то практически не было, он в основном с Мишкой общался по работе. И к нам домой Мишка несколько раз приходил. А больше я никого не знаю. В последний раз с его друзьями-приятелями виделась на свадьбе. Но, по-моему, Алексей и сам ни с кем не искал встреч. Ему было просто некогда. Может быть, тебе с Мишкой стоит поговорить?
«Обязательно поговорю, – уже решила я про себя. – И с родителями Калачова поговорить не мешало бы. Но спрашивать их адрес у Наташки не обязательно: Алферов скажет».
– Наташа, теперь скажи мне, кто мог так тебя не любить или, скажем так, вас с Алексеем не любить, чтобы тебя таким вот образом подвести под монастырь?
– То есть?.. – не поняла Наташа.
– Вложить тебе пистолет в руку! – почти закричала я. – Ты что, неужели не понимаешь, что тебя откровенно подставили? Инсценировочку устроили, чтобы обвинить в убийстве?..
– Ну… – совсем растерялась Наталья. – Понимаю. Но… Таких людей нет. Если только у Алексея с кем-то там по работе не сложилось, но этих дел я совсем не касалась, не знаю я. Оля! – вдруг всхлипнула она. – Вытащи меня отсюда, пожалуйста! Вытащи!
– Вытащу, – ответила я. – Только ты должна вспомнить всех, кто имел зуб на тебя и твоего мужа, ясно?
Калачова закивала головой и снова принялась плакать. Похоже, конструктивного ничего она сейчас не скажет. Это почувствовал и Алферов, который до этого момента с отсутствующим видом слушал наш разговор.
– Ольга Юрьевна, – вклинился он. – Извините, конечно, что я вас прерываю, но ваше время истекло.
Я, собственно, и так уже все выяснила у Наташи, поэтому, не споря с Алферовым, тут же поднялась.
– Хорошо, спасибо, Дмитрий Олегович.
Алферов позвал дежурного, тот вошел в кабинет и сказал, обращаясь к Наташе:
– Давайте руки.
Та встала с совершенно потерянным взглядом и молча протянула руки. Наручники защелкнулись, Наташку увели. Я вздохнула и посмотрела на Алферова.
– Я сейчас посажу тебя в том же кабинете, – сказал он, – а сам пока отойду. Или, если хочешь, можешь ехать домой.
– Нет, я не поеду, – решительно запротестовала я.
– Хорошо, сиди, – устало согласился Алферов. – Но предупреждаю сразу, что освобожусь не скоро. У меня дел еще выше крыши.
– Хорошо, я буду ждать, – сказала я.
Алферов провел меня в кабинет и сразу же ушел. Я сидела в одиночестве, выкурив почти всю пачку сигарет и чуть не уснув прямо на стуле. Наконец уже поздно ночью появился страшенно усталый Алферов. Он тяжело опустился на стул рядом со мной и закурил сигарету. Я ничего не спрашивала.
– Тьфу, уже во рту горько от этих сигарет! – выругался вдруг Алферов, остервенело сминая окурок в банке из-под кофе, служившей ему пепельницей. Походив по кабинету взад-вперед, Алферов резко повернулся ко мне и неожиданно сказал:
– Давай выпьем!
То ли произнес он это тоном, не терпящим ни малейших возражений, то ли я почувствовала, что и сама нахожусь в состоянии стресса, только не стала отказываться и молча кивнула.
Алферов запер кабинет, прошел к своему сейфу и достал оттуда бутылку обычной водки.
– Ты уж извини, – смущенно произнес он, – но коллекционного коньяка у меня нет… Живу по средствам, пью, что бог послал.
– Да ладно тебе! – махнула я рукой. – Чай, не баре! Закуска-то какая-нибудь есть?
Дмитрий покрутился по кабинету и достал из ящика стола пакет с печеньем. Бросив на меня хмурый взгляд, он порылся в сейфе и извлек на свет банку консервов.
– А запить?.. – спросила я.
Видимо, эта моя просьба показалась капитану сущим бабьим капризом, потому что он тяжело вздохнул, отпер кабинет, куда-то вышел и вернулся с начатой бутылкой минеральной воды.
– Надо было в магазин заехать по дороге, – сказала я и тут же замолчала, боясь, что капитан неправильно меня поймет.
Сейчас мне совсем не хотелось, чтобы он воспринимал себя каким-то ущербным, мелким ментом с мизерной зарплатой. Я понимала, что и водка-то, скорее всего, была не куплена Дмитрием в магазине, а просто конфискована в ходе какой-нибудь проверки или расследования. Но Алферов никак не отреагировал на мое замечание, только молча разлил водку по стаканам. Мне очень хотелось расспросить про Наташку, но я не решалась, чувствуя, что Алферов заговорит сам, когда почувствует себя готовым к этой беседе.
