Тут в наш разговор вклинилась Маринка с традиционным предложением пропустить по чашечке кофе. Я согласилась, ощущая, что полностью еще не отошла от событий прошедшей ночи. Взбодриться мне бы не помешало, так как я предчувствовала, что работа над номером, скорее всего, затянется надолго. Однако работать мне пришлось совсем на другом фронте. После пяти часов, когда мы уже начали всерьез недоумевать, куда это подевался Виктор, – звонили ему домой и на мобильный, но оба номера молчали, – в редакции раздался телефонный звонок. Трубку взял Кряжимский. Он, как всегда, сказал «здрасьте», потом молча выслушал, что ему говорил невидимый собеседник, покачал головой и передал трубку мне:
– Ольга Юрьевна, это вас, какие-то молодые люди, очень возбужденные…
Маринка прыснула, едва не обрызгав кофе стол. Я, напротив, находилась в состоянии какого-то напряжения, и слова Сергея Ивановича не показались мне смешными и забавными. Я взяла трубку и вскоре поняла, что нервничала не зря.
– Ты, Ольга, главный редактор газеты «Свидетель»? – произнес развязный голос, и я поняла, что молодой человек настроен весьма недоброжелательно, к тому же заметно нетрезв.
– Да, я Ольга Юрьевна Бойкова, – официально представилась я, но голос оборвал меня:
– Короче, мне по барабану, кто ты там по отчеству. Разобраться надо с вами со всеми, а то у ментов руки, как всегда, не дойдут. Приезжаешь…
– Да что случилось-то?! – встревоженно спросила я, но голос снова оборвал меня:
– Слушай сюда, не перебивай. Приезжаешь сейчас одна на площадь Победы, подходишь к фонтану, мы к тебе подойдем. Только без глупостей, ментов и прочего. А то твой фотограф молчит, как партизан на допросе, я уже все кулаки об него стер…
«Похитили Виктора? – пронеслось у меня в голове. – Только этого нам еще и не хватало!»
– Мы ждем двадцать минут. А потом твоего партизана конкретно замочим, ясно?
– Да кто вы такие?!
– Много вопросов задаешь, слишком много. Подъезжай, подруга, и все узнаешь. Только давай-ка без глупостей.
Послышались короткие гудки. Я в оцепенении положила трубку и растерянно посмотрела на Сергея Ивановича.
– Виктора похитили, – сказала я.
– Как?! – ахнула Маринка, но я не обратила на нее никакого внимания.
– Плохи дела, – прокомментировал Кряжимский. – Что они хотят, кто такие?
– Не представились, но похоже, что сильно пьяны и очень агрессивно настроены. Хотят, чтобы я подъехала одна через двадцать минут на площадь Победы.
Кряжимский отрицательно покачал головой. А Маринка подбежала, схватила меня за рукав и начала трясти:
– Оля, не вздумай, нужно позвонить в милицию! Они же его убьют!
Я отстранила Маринку, вынула сигарету из пачки и закурила прямо в комнате, хотя знала, что Кряжимский этого не переносит. Маринка еще что-то пыталась восклицать, но я грубо потребовала, чтобы она заткнулась. Маринка обиделась и затихла, тоже закурив.
«Нужно, скорее всего, ехать одной, – размышляла я. – Можно, конечно, сейчас определить, с какого телефона звонили, но, вероятно, с мобильного, и ищи-свищи. Можно позвонить в милицию и попросить помощи у оперативников, но времени слишком мало. Они могут и не успеть. И с чем это все связано? Неужели с тем, что мы ночью залезли в офис этого «Ариэкса»? Но нас вроде бы не поймали! Черт знает что происходит!»
– Я поеду с вами, Ольга Юрьевна, – сказал Кряжимский.
В этот момент в редакцию ворвался курьер Рома вместе со своей подругой. Он вернулся с очередного поручения. И я приняла решение. Вместе со мной поедут они и постараются тихонько проследить, куда меня поведут те люди, которые мне звонили. Наскоро объяснив Роману и Мелиссе их задачу, я начала собираться. За мной пробовала, конечно, увязаться и Маринка, но удерживать ее пришлось уже Кряжимскому, потому что я очень спешила.
Площадь Победы была, как обычно, суетна и многолюдна. Звучала музыка, шумел фонтан, летние кафе были заполнены, а по аллейкам сквера разъезжал детский поезд, который приводила в движение очаровательная лошадка-пони.
Я высадила Ромку с Мелиссой за квартал до площади, а сама медленно припарковала машину недалеко от фонтана. Потом подошла к самому фонтану и села на скамейку рядом с какой-то пожилой женщиной, возившейся со своим внуком. Вскоре передо мной вырос рыжий верзила. От него исходил устойчивый запах перегара.
– Я надеюсь, обошлось без глупостей?
– Я приехала одна, – спокойно произнесла я.
– Пошли, – кивнул мне верзила, и я поднялась с места.
– Вы объясните, что происходит? Почему вы похитили нашего фотографа? – начала спрашивать я, направляясь за верзилой в глубину сквера, прочь от площади.
– Сейчас придем, куда надо, там все и узнаешь. А то, что милицию не будешь подключать, я знал, – верзила неожиданно улыбнулся.
– Почему это? Я, кстати, думала обратиться к ним, – смело возразила я.
– Ну-ну, не надо ля-ля, как говорится…
Похоже, мои слова не произвели на рыжего никакого впечатления. А когда он произносил фразу «как говорится», я отметила еще, что он картавит. На всякий случай – особая примета никогда не помешает…
Вскоре мы подошли к подъезду ближайшего девятиэтажного дома, и рыжий сделал приглашающий жест.
– Заходи, – сказал он, и я прошла внутрь подъезда.
Рыжий, несмотря на то что был заметно пьян, держался довольно уверенно, нагло и твердо. Ему показалось, что я хочу позвонить в одну из дверей на первом этаже, и он перехватил мою руку. Хотя на самом деле я просто хотела поправить прическу.
– Давай без глупостей только! Чистосердечное раскаяние, как говорится…
– Да в чем же мне раскаиваться-то?! – не выдержала я.
Верзила вместо ответа запихнул меня в лифт, и мы поехали на седьмой этаж. По дороге он не издал ни звука, только злобно на меня пялился. Наконец мы вышли на этаже, и рыжий позвонил в дверь. Ему тут же открыли, и на пороге я увидела парня в очках, с весьма добродушным круглым лицом. «Интеллигенция?» – сама у себя спросила я, и чуть-чуть отлегло от сердца. Все же с интеллигентами проще иметь дело, чем с бандитами, во всяком случае, таким людям, как я.
– Давай-давай, заходи, не стесняйся, – подтолкнул меня рыжий.
– Вы бы хоть представились. Как вас зовут?
– Какая разница?! – сморщился парень в очках. – Впрочем, если вы так х-ха… хотите, то меня зовут Андрей, а его – К-костя!
«Уже хорошо, если так», – снова мысленно прокомментировала я события. Один картавит, другой заикается – на бандитский спецназ вроде бы совершенно не похоже.
– Ну, давай иди-ка полюбуйся на своего подельника. – Картавый рыжий Костя подвел меня к двери в комнату и открыл дверь.
Я увидела следующую картину. На кровати сидел еще один парень, довольно толстый и крупный, и курил. Виктор находился около батареи, к которой был пристегнут наручниками. Рот у него был заклеен скотчем. На лице виднелись многочисленные ссадины. Похоже, с ним тут особо не церемонились.
