– Боялась, – негромко произнесла я и, кажется, покраснела, потом подумала, что такое дело надо перекурить, и повернулась, чтобы выйти, но путь мне преградил все тот же огромный детина. Я попыталась его обойти, но у меня это не получилось: детина постоянно оказывался прямо передо мной – и никак иначе.
– Ты куда собралась, Бойкова? – спросил майор Здоренко, с кряхтеньем вставая с пола. Все вещи из карманов трупа он держал в руке и еще просматривал их.
– Сигареты хочу взять. Они на кухне остались, – недовольным голосом ответила я, понимая, что в передвижениях теперь я ограничена. И хорошо, если это ненадолго.
Майор не сел, а плюхнулся на диван и достал из кармана пачку «Парламента».
– Такие куришь?
– А что, свои мне уже нельзя курить? – спросила я.
– Позволь уж я тебя угощу, – майор постучал ладонью по дивану рядом с собою, – падай рядом. Посидим, покурим, поговорим. Или тебе компания не нравится?
Я промолчала, поняв, что выбирать не приходится, и села, взяв предложенную сигарету. Майор поднес зажигалку.
Я прикурила, поблагодарила и замолчала, ожидая продолжения беседы.
А компания меня, между прочим, совершенно не устраивала. Труп мешал. Как бы это понятнее сказать… Создавал некоторый дискомфорт, вот.
– Вот что, Бойкова, – перекладывая в руках права, ключи и прочие мелочи, начал Здоренко, – я обязан позвонить следакам из убойного, и я это, конечно, сделаю, но мы с тобой не один день знакомы, я хотел бы понять, что здесь произошло. Это ты его замочила?
– Нет, – резко ответила я и, приглядевшись, взяла из рук майора два ключа, соединенных кольцом.
– Знакомая вещь? – спросил он и с прищуром посмотрел на меня.
– Это мои ключи, – ответила я, рассматривая их, – точно, мои.
– А обнаружены были в кармане Федоскина Георгия Николаевича. Как объяснишь?
Я пожала плечами.
– У меня вчера пропала сумочка, – тихо сказала я, прекрасно понимая, что все это звучит как детский лепет, и от осознания этого настроение мое ухудшилось еще больше.
– Хм, оригинально, – майор выпустил сигаретный дым к потолку, – сумочка пропала. Бывают же такие чудеса! Ай-яй-яй! И где пропала, ты, конечно же, не помнишь?
– Скорее всего в доме у Постникова, – злясь на саму себя, ответила я.
– Это ж кто такой? – Майор Здоренко всем своим видом показывал, как ему неохота слушать мое вранье, и только его хорошее воспитание, наверное, мешало ему перебивать меня.
– Это директор «Роз-Мари». У него дома вчера тоже труп обнаружен был, – чувствуя себя последней дурой, ответила я и затянулась сигаретой. Ну что за дурацкая ситуация? Сейчас он спросит, что я там делала.
– А ты и там успела побывать? – удивился майор Здоренко. – И каким ветром тебя туда занесло, дочка? Попутным, надо полагать?
Ответить я не успела. В коридоре послышалось шевеление, бряцание амуниции, и в дверном проеме появилась перепуганная Маринка под конвоем.
Глава 9
– Здрасте, – сказала она, оглядывая комнату. Увидев труп, Маринка тихо пробормотала: «Ух ты, надо же».
– Ну, а вот и подружка прискакала. Привет, красавица, – поздоровался с ней майор, – присаживайся к нам, может, поможешь чем или расскажешь что-нибудь интересное.
Марина подошла и аккуратно присела на краешек дивана.
– Ну вот теперь он отмучился, так сказать, – сказал майор, обращаясь к Маринке, – ты давно его видела в последний раз, только не врать!
Маринка вытянула шею и, приоткрыв рот, взглянула на труп и тут же отвернулась.
– Не знаю, кто это, – пробормотала она в сторону, – впервые вижу. Гоблин какой-то.
– Гоблин-дроблин, – проворчал майор Здоренко и кинул Маринке на колени права, – на, посмотри фотку, может, и вспомнишь. Маринка, не оборачиваясь, полистала книжечку.
– Знаю! – вдруг воскликнулда она. – Это Гоша!
– Во, бля, молодец! – Здоренко вскочил на ноги и подошел к Маринке. – Глазастая ты, моя красавица, и когда же твои глазки прекрасные видели его в последний раз?
– Я его впервые вижу, – ответила Маринка, – я…
– Что?! – Майор Здоренко взревел так, что у кого-то из его подчиненных лязгнул затвор автомата. От неожиданности, надо полагать.
– Что значит: впервые вижу?! То, что он Гоша, ты знаешь, а видишь его впервые?! Это еще что за херь, твою мать?! А кто тебе сказал, что он Гоша?! Там, что ли, написано?! Там написано, что он Георгий, и не хера мне на мозги с-с-с… – нам с Маринкой не довелось расслышать, что там с мозгами у майора, потому что на него напал приступ кашля.
Он кашлял долго, расплевываясь в разные стороны. Наконец, успокоившись, майор взял с дивана мой телефон и натыкал толстым пальцем нужный ему номер.
– Здоренко, РУБОП, – представился он, – кто там у вас из дежурных командиров есть? Кто? Давай к трубе!
– Вы доигрались, девки. Обе, – сказал он нам, – а ты, Бойкова, давай-ка вызывай своего шустрого адвоката, потому что без него тебе полный… Алло?! Да! – Здоренко не договорил мне все, что хотел, и снова принялся разговаривать по телефону.
– Василий Петрович? Здоренко. Привет, тут, короче, такие дела…
Пока майор объяснял своему знакомому офицеру из Волжского РОВД, что произошло, я переглянулась с Маринкой.
– А откуда ты знаешь, что… – начала я, но майор Здоренко, оторвавшись от телефона, резко прикрикнул:
– Молчать! Еще успеете наворковаться!
Пришлось подчиниться. Неприятно, конечно, выполнять приказы краснолицего плотного и потного мужчины, к тому же постоянно кричащего всякие глупости, но вокруг нас еще стояли высокие стройные спортивные мальчики, увешанные значительными мужскими игрушками… Одним словом, я замолчала.
Здоренко, кстати, недолго и беседовал. Продиктовав знакомому своему собеседнику всю нужную информацию и услышав от него, что тот прибудет лично, срочно и непременно, майор в последний раз рыкнул в телефон и нажал кнопку отбоя.
– Все, сдал я вас в надежные руки самого Бабеченко, слыхали про такого?
Мы с Маринкой, не сговариваясь, синхронно покачали головами.
– Ну так у вас все впереди. Самый опытный следак во всем РОВД. У него на туфте не прокатит. Поняла, Бойкова? Жаль тебя, доигралась ты, а ведь могла бы…
Майор не досказал, чего бы я могла, у него внезапно словно что-то перещелкнуло в голове, и он воззрился на Маринку.
– Так откуда ты знаешь, что он Гоша? Просто так придумала, что ли?
– Почему же просто так?! – возмутилась Маринка. – Я как раз это и собиралась сказать Ольге, да вы помешали…
– Во нахалка! – восхитился Здоренко. – Я ей помешал! Да такие, как вы, бестолковки, может быть, мне жить мешают?! Лезете, понимаешь, во все дыры, а потом разбирайся с вами, как с путевыми! – проорал он, посмотрел на свою истлевшую сигарету и с сопением полез в карман за пачкой.
