Я еще раз посмотрела на фотографию, на которой она была снята обнимающейся с Гошей на фоне какого-то здания. Но, делать нечего, пришлось отдать.
– Как догадалась? – спросила меня Нина, сминая фотографию и кладя ее в карман плаща. – У Анжелки ведь только низ остался.
– Кольцо на пальце у Гоши, – ответила я, – и твоя особоя примета.
– Это что же? – прищурилась Нина. – Моя бижутерия? Врешь!
– Не бижутерия, – возразила я, – только ты из всего агентства так странно выворачиваешь ладони наружу. Тебя этому специально учили, да?
По лицу Нины пробежала судорога, ее рука с пистолетом чуть дрогнула.
– Сучка, – прошептала она, – ну не получится из меня классная модель, ну и что?
Она замолчала, потом плотно сжала губы.
– Ну все, пока, ребята, – прошептала она и подняла пистолет.
Врать не буду, скажу правду: я зажмурилась, причем изо всех сил.
Раздался глухой звук, а потом она упала. Я с удивлением открыла глаза. Нина лежала на полу, ее голова быстро окрашивалась кровью, бьющей фонтанчиком откуда-то из области темени.
С пустой бутылкой из-под шампанского в руках передо мною стояла Света, и вид у нее был очень довольный. Бутылку он подняла с пола. Там еще много было таких.
– Вот сука, а? – воскликнула она. – Ну какая сука! А я как увидела, что она тоже зашла в подъезд, не смогла усидеть, просто не смогла, поднялась, а здесь…
* * *
Скажете, чудес не бывает? Еще как бывают! Еще как! Сейчас расскажу.
Вчера к нам в редакцию завалился сам майор Здоренко, причем без своего взвода поддержки. Что уже событие неординарное само по себе.
Маринка, залетев ко мне в кабинет, тихо прошептала:
– Твой краснорожий майор приперся, сейчас орать будет!
Я вздохнула и – куда ж деваться бедной девушке? – сказала Маринке:
– Приглашай… и… кофе, что ли, сделай. Пожалуйста.
– Ага, а если он чай пьет? – резонно возразила мне Маринка. – Ты как хочешь, а я боюсь, еще плеснет в лицо в запале-то.
Маринка вышла, и тут же вошел майор Здоренко с «дипломатом» в руке.
– Здравствуйте, – настороженно сказала я, соображая: догадается ли Маринка позвонить Фиме или нет.
– Привет, Бойкова, – буркнул Здоренко, прошел и сел на стул напротив меня.
– Э-э, – нерешительно протянула я, озадаченная каким-то пугающе необычным настроением майора, – как дела?
– Спасибо, хреново, – любезно ответил майор, – а эта мокрощелка раскололась все-таки! – неожиданно выпалил он и покраснел или, точнее говоря, побагровел.
– Кто-кто? – сделав вид, что я прилично не расслышала его слова, переспросила я.
– Нина ваша, вот кто, – снова буркнул майор Здоренко, – она на пару работала с Федоскиным.
– А зачем? – удивилась я. – Он же конкурент, а у нее дядя хозяин фирмы, ей там все перспективы…
– Хрена ей лысого, извиняюсь за выражение, а не перспективы, – сказал майор, – она по каким-то их кондициям не проходила, не знаю, по мне девка как девка, высокая, ноги длинные… не знаю, короче. К тому же у Постникова наследников оказалось выше крыши, если бы он умер, ее очередь была бы чуть ли не пятнадцатая. Ловить нечего, одним словом.
– Она и Гошу пристрелила? – засомневалась я. – Ничего не понимаю. Зачем?
Майор откашлялся:
– Ну, тут, понимаешь, такие в общем дела, вот, – он скинул фуражку и почесал загривок, – они с Федоскиным давно уже любовниками были, еще до того, как она к дяде своему толкнулась в контору. Он ей и присоветовал идти к дяде и помочь скинуть его с дистанции. Сам-то Федоскин в этом бизнесе ни ухом ни рылом. Ему бы наехать на кого или закошмарить, а нормально работать он не умеет… Ну вот, короче, она устроилась, тут жизнь пошла вроде интересная: мальчики, показы, туда-сюда. Портфель она сперла и Гоше своему оттащила. А потом случился казус такой: Алексей прищучил ее с Гошей у казино и сфоткал. Сам-то он понятия не имел, кто такой этот Гоша, а Анжелка просекла, она и так уже имела зуб на Нинку… Ой, – майор Здоренко сморщился, – эти ваши бабьи дела – такая херь, слов нет просто…
– А потом? – спросила я.
– А что потом? – Майор вздохнул и стал нехотя рассказывать: – Анжелка и показала ей фотографию и пообещала дяде, значит, засветить, и тогда бы уже дядя сам додумался бы про портфель. Ну, Нинка приехала к Анжеле без предупреждения, ей Алексей ключ или дал, или она у него украла. Короче говоря, поругались они, вроде подрались, и Анжела упала и, короче, все, кончилась. А часть фотографии, как Нинка думала, самую главную, она с собой унесла, не захватила впопыхах огрызка.
После этого главный фокус начинается. Нина нашептала дяде, что сама, мол, видела Свету с Гошей, чтобы, значит, все подозрения уж точно от себя отвести, а дядя возьми и найми людей: очень ему, понимаешь, хотелось свои бумаги обратно получить. Вот они за Светкой и бегали, и в квартиру к ней вламывались. А когда ты вмешалась, тут уже Гоша своих братанов попросил проследить за тобой, интересно ему стало, куда ты копаешь…
Майор с тоской посмотрел по сторонам, но так как я изображала полное внимание, он и продолжил:
– А когда Светка к нему в офис пошла, ее случайно увидел Олег этот, мальчишка ее. Он залетел туда, устроил хай. Гоша выскочил, слово за слово, членом по столу, короче – подрались, и Гоша его пристрелил. Секретарша этого не видела, она убежала на улицу мужиков звать на помощь, а когда вернулась, то Гоша уже тело в заднюю комнату перетащил, а ей сказал, что хулиган, значит, ушел, сам ушел на своих двоих. А когда Нинка появилась, то они прикинули, что почем, погрузили Олега в машину и отвезли в дом к дядюшке, типа там это все произошло: дядю же надо было опускать.
– Слушай, Бойкова, у меня дело к тебе, – вдруг перебил сам себя майор Здоренко, – ты это…
– Подождите, подождите, а самого Гошу кто же прикончил, Нинка, что ли? – спросила я.
– Ну! Когда им показалось, что совсем жареным запахло, они решили тебе засаду устроить, но, как говорит Нинка, Гоша уже сам решил ее скинуть. Короче говоря, он не знал, что у нее пистолет есть, она его у своего дяди сперла. Короче, как она показывает, в порядке самообороны она его и того.
– В затылок, – уточнила я.
– Ну как бы да, – согласился майор Здоренко, – а насчет второй фотографии, в том смысле, что экземпляр может быть не один и возможны копии, так она только на последнем показе и додумалась, примчалась к Алексею, а тут вы, понимаешь.
Майор кашлянул и положил на стол свой «дипломат».
– Тут это вот, – пробормотал он и, раскрыв «дипломат», вынул из него большущую коробку конфет и пододвинул ко мне.
Лицо майора при этом подвиге приобрело какой-то даже фиолетовый оттенок.
