— Джулиус рассказывал мне, как здорово вы выросли, но я не могла поверить. Картер, ты наверняка уже бреешься…
— Мама…
— И встречаешься с девчонками.
— Мама!
Только родители умеют за три секунды превратиться из самых удивительных в мире людей в… сам не знаю кого.
Она улыбнулась, и мне пришлось справляться с двумя десятками противоречивых чувств, охвативших меня. Я годами мечтал о том, что мы снова будем жить вчетвером в нашем лос-анджелесском доме. Но не так, чтобы дом выглядел голографическим изображением, мама — призраком, а отец… «повторно используемым». Почва уходила у меня из-под ног, превращаясь в зыбкий песок.
— Картер, мы с отцом не можем вернуться назад, — сказала мама, будто прочитав мои мысли. — Но даже со смертью ничего не теряется. Помнишь закон сохранения?
Ее вопрос вернул меня на шесть лет назад. Мы сидели в той самой гостиной, и мама читала мне о законах физики. Это заменяло нам сказки перед сном. Я напряг память и вспомнил:
— Энергию и материю невозможно ни создать, ни уничтожить.
— Они могут только изменяться, — дополнила мама. — И порою — к лучшему.
Она взяла отца за руку. Должен признаться: живые или мертвые, призраки или фараоны с синей кожей, но они были счастливы.
— Мам, скажи, — наконец-то Сейди оторвалась от Анубиса, — ты действительно была…
— Да, моя храбрая девочка. Мои мысли смешались с твоими. Я так горжусь тобой. Спасибо Изиде — теперь я познакомилась с тобой взрослой.
Мама наклонилась вперед и заговорщически улыбнулась.
— Знаешь, я тоже люблю шоколадную карамель, но твоя бабушка всегда считала, что конфет в доме быть не должно.
Сейди радостно заулыбалась.
— Да уж. Наша бабуля — сплошное «нельзя»!
Я подумал, что теперь они на несколько часов увязнут в женских разговорах, но по Залу суда прокатился грохот. Отец посмотрел на часы. Интересно, в каком часовом поясе находилась Страна мертвых?
— Пора закругляться, — объявил он. — Другие тоже вас ждут.
— Другие? — переспросил я.
— Да. А у нас для тебя есть подарок.
Родители переглянулись. Потом мама достала из кармана и подала мне черный мешочек. У меня не получалось развязать хитроумные тонкие тесемки. Сейди пришла мне на помощь. Внутри мешочка лежал новый амулет. Он был похож на колонну, на ствол дерева или…
— Это что, позвоночный столб? — удивилась Сейди.
— Его называют «джед», — сказал отец. — Мой символ — позвоночник Осириса.
— Жуть, — пробормотала Сейди.
Мама засмеялась.
— Да, немного жутковат. Но, честно говоря, это могущественный символ. Он обозначает устойчивость, силу…
— Твердость характера? — подсказал я.
— Вот-вот.
Мама с гордостью посмотрела на меня, и вновь я поразился нереальности происходящего. Мне не верилось, что я стою в Зале суда и говорю с умершими родителями.
Мама вложила амулет в мою ладонь. Ее пальцы были теплыми, как у живой.
— А еще «джед» обозначает силу Осириса — жизнь, восставшую из праха смерти. Это тебе очень пригодится, когда начнешь пробуждать в других кровь фараонов и перестраивать Дом жизни.
— Дому это очень не понравится, — выпалила Сейди.
— Конечно, — весело согласилась мама. — Очень не понравится.
Зал суда вновь задрожал от грома.
— Пора, — сказал отец. — Дети, мы еще встретимся. А пока — будьте осторожны.
— И не забывайте о своих врагах, — добавила мама.
— Скажите Амосу… — Отец замолчал, подыскивая нужные слова. — Напомните моему брату, что египтяне верили в силу восходящего солнца. Они верили: утром начинается не только новый день, но и новый мир.
Я не успел задуматься над его словами, как Зал суда исчез и мы остались втроем с Анубисом, окруженные тьмой.
— Я провожу вас, — пообещал Анубис. — Это моя обязанность.
Он нас повел куда-то, где было так же темно. Но потом он взмахнул рукой, и появилась открытая дверь. За ней разливался дневной свет.
Мне Анубис официально поклонился. Потом озорно посмотрел на Сейди.
— А это было… в общем, возбуждающе.
Сейди покраснела и бросила на него укоризненный взгляд.
— Мы с тобой еще не закончили, мистер. Надеюсь, ты будешь присматривать за моими родителями. А когда я в следующий раз навещу Страну мертвых, мы с тобой поговорим.
Анубис улыбнулся уголками рта.
— Жду с нетерпением.
За дверью оказался дворец богов.
Здесь все было так, как рассказывала Сейди: высокие каменные колонны, ярко пылающие светильники, мраморный пол, отполированный до зеркального блеска. В центре зала стоял красный, с золотой инкрустацией трон. Вокруг нас собирались боги. Многие являли собой лишь вспышки огня и света. У некоторых были призрачные тела, без конца менявшиеся с человеческих на звериные и обратно. В этой толпе я разглядел и знакомых. Промелькнул Тот: растрепанный парень в запачканном белом халате. Еще через мгновение он превратился в зеленое облако. Хатор, богиня с головой коровы, посмотрела на меня так, будто вспомнила кое-что из приключений на фабрике «Магическая сальса». Я высматривал Баст. Увы, ее нигде не было. Должен признаться, что большинство богов были мне совершенно незнакомы.
— Что мы наделали! — пробормотала Сейди.
Я понял, о чем она. В тронном зале собрались сотни богов, главных и второстепенных. Все они кружили и летали по дворцу, меняли облик и светились силой. Целая армия сверхъестественных существ. И все они смотрели на нас.
К счастью, возле трона мы увидели двух старых знакомых. Гор стоял в полном боевом облачении, с мечом на боку (его меч назывался «хопеш»). Глаза Гора, обведенные колем (один золотистый, другой — серебристый), оставались такими же пронизывающими. Рядом была Изида в ослепительно белом платье, с крыльями света за спиной.
— Добро пожаловать, — произнес Гор.
— А-а, привет, — ответил я.
— Ну и манера выражаться, — пробормотала Изида.
Сейди громко хмыкнула.
Гор указал на трон.
— Картер, я знаю твои мысли и твой возможный ответ. Но я должен спросить тебя еще раз. Ты согласен присоединиться ко мне? Мы бы правили землей и небесами. Маату нужен правитель.
— Это ты мне уже говорил.
— Имея такого хозяина, как ты, я был бы многократно сильнее. Пока что ты коснулся лишь поверхности боевой магии. Мы с тобой вершили бы великие дела. Ты же знаешь: судьбой тебе уготовано возглавить Дом жизни. Ты мог бы стать правителем, восседающим на двух тронах.
