– Что вы станете делать, если он решит добиться вашей благосклонности? – со вздохом продолжила герцогиня, как старшая сестра, которой у Агнесс никогда не было. – Вашей любви?
– Он не посмеет!
– Доверие – это самая большая ошибка, которую совершают женщины, ваше величество. Даже самые чистые из нас. – В голосе Гуннивы звучала затаенная, покрытая рубцами боль. – Любой из них способен пойти на все, чтобы заполучить желаемое. Вам следует это помнить.
У Ангесс не укладывались в голове ее слова. Она подхватила веер и принялась разгонять им воздух, пахнущий сыростью и свинцом. Ее друг Клемент, ее рыцарь… с такими нежными чертами, с такими обходительными манерами. Как можно равнять его с другими мужчинами? Она скорее поверит в соловья, ставшего хищной птицей! Но как бы то ни было, на стороне Гуннивы был опыт. Столь горький, что мало кто остался бы несломленным. Но то, как Клемент прижимался сегодня к ее коленям, как умолял приказывать ему!
– Тебя когда-нибудь… брали силой? – неожиданно для самой себя спросила Агнесс.
Гуннива посмотрела на нее изумленно и даже слегка насмешливо.
– Десятки раз.
Королева опустила глаза, проклиная свой глупый язык.
– До собрания Совета я взяла на себя смелость внести в ваше расписание еще одну встречу. – Фрейлина сверилась со списком на планшетке, одновременно дергая за шнур колокольчика, призывающего слуг. – Думаю, этот визитер вас заинтересует.
– Кто же это? – Агнесс обрадовалась смене темы. – Если очередной портретист или биограф, то я бы предпочла встретиться с ним позже. К примеру, через пару дней. Или недель.
– О, нет. С ним вам нужно встретиться немедля, до того как индюки из Совета начнут клевать друг друга в Белом зале. – Блеснули неведомым огнем ореховые глаза, хищная ухмылка скользнула лезвием. – У герра фон Клокке новости о беглом Верховном судье.
***
Она ожидала увидеть кого угодно: бравого офицера-разведчика с шрамом через загорелое лицо, уличного мальчишку – разносчика бульварного чтива и новостей, ветхого друида-предсказателя, покинувшего удаленную землянку, чтобы передать ей пророчество… Но только не жизнерадостного толстяка, поедавшего орешки в шоколаде прямо из коробки с ее чайного столика.
Заметив ее, он вскочил с места и бросился навстречу, разведя короткие руки в стороны.
– О Агнесс, дорогая! Ты так выросла, превратилась в настоящую красавицу! Копия отца, да развеет его прах…
– Что вы себе позволяете?! – прервала поток его нахального кудахтанья Агнесс, выставив ладонь в защитном жесте. – Я вас не помню, не знаю и не уверена, хочу ли знать. Вам лучше объясниться как подобает, пока я не позвала стражу!
Его, похоже, эта отповедь вовсе не смутила. Он только склонил голову набок и с укором взглянул на Гунниву.
– Думается мне, ты так и не представила своего бедного престарелого дядюшку как следует. Стыдно, фрекен! Ты поставила меня в глупое положение!
Фрейлина самым вульгарным образом закатила глаза и отчеканила:
– Ваше величество, перед вами кузен моего отца, граф Эрих фон Клокке, позор нашего семейства, объявленный в международный розыск задолго до революции. Не прошу любить и жаловать, но, по крайней мере, предлагаю его выслушать. Шпион, расхититель, мот и шантажист – достойный послужной список, не правда ли?..
– Девчонка, – заклокотал было он, но тут же взял себя в руки. – В свое оправдание могу сказать, что я всегда действовал в интересах государства, пусть даже тайно и неявно.
Агнесс, уже порядком измотанная, прошла вглубь кабинета и аккуратно опустилась на софу, расшитую улыбчивыми пастушками, мельницами и маргаритками. Ей чудилось затаенное приближение мигрени, тягучей и мучительной, уже давно не беспокоившей ее. У королевы не было никакого желания ворошить прошлое этого старика или вмешиваться в семейные распри. Ее интересовал только герцог.
– У вас должна быть серьезная причина, раз вы покинули свое убежище, где столько лет успешно скрывались от закона. Присаживайтесь и перейдем к делу. – Взмахом руки она указала на пару соседних кресел. – Но впредь не смейте забываться.
Гуннива в мгновение ока очутилась рядом и ловко принялась расплетать сложные, свитые из десятков жгутов, косы, от которых ныла кожа. Одна за другой змеями выскальзывали пряди шиньона. Фон Клокке прошелся бочком и присел в кресло напротив, расправив фалды темно-синего фрака.
– Прошу принять мои искренние извинения – слишком долго не посещал Хестенбург и не имел чести созерцать членов монаршего семейства. – Старик откашлялся и отер взмокший лоб клочком батиста. – Меня захлестнули эмоции.
– Допустим.
– Кроме того, я хочу выразить соболезнования по поводу безвременной кончины вашего батюшки. Видят боги…
– Переходите к сути, ваши соболезнования опоздали на пять лет. Через полчаса я должна быть на собрании Совета. Герцогиня Амберхольд упоминала, что сведения, которыми вы обладаете, могут изменить его ход.
Освобожденные от церемониальной прически, волосы крупными кольцами заструились по плечам, даря чувство легкости. Агнесс с досадой подумала, что начало Совета все же придется отложить – ведь стоит сменить платье с парчового, уместного на портрете, на более строгое. Фон Клокке уже казался ей пустышкой с этой его стрекотней и ужимками старого подхалима. Что ценного он может сообщить?
– К сожалению, я не могу сделать мой рассказ более сжатым, но постараюсь не слишком вдаваться в детали. Итак, ежели опустить подробности моей тайной службы на поприще внешней политики и вынужденное изгнание из страны… – Агнесс краем глаза заметила саркастичную усмешку Гуннивы, но старик продолжал как ни в чем не бывало: – Должен сказать, что на заре своей карьеры Фердинанд Спегельраф служил при мне ассистентом. Он был мне как сын! Но после провала одной из миссий он отвернулся от своего старого патрона…
– Да вы были почти ровесниками! – прошипела фрейлина.
– Не прерывайте меня, фрекен! Итак, герцог Спегельраф отвернулся от меня и начал стремительно подниматься по служебной лестнице в Судейской коллегии. За прошедшие годы я совершенно отошел от политики. Женился на бедной вдове и осел близ Валликрава, ведя мирную жизнь помещика. И вот, не более двух недель назад, судьба снова постучалась в двери!
Несмотря на его напыщенную манеру речи, Агнесс заинтересовалась рассказом:
– Каким же образом?
– Герр Спегельраф отыскал мое убежище! И он был не один! С ним был его помощник, подлец-ассистент! И что бы вы думали, ваше величество? Он был вооружен!
– Должно быть, это тот самый, что ранил Клемента! – взволнованно пробормотала Агнесс. – Что было дальше?
– Угрожая мне и моей жене, моей бедной Стасе, герцог силой вырвал у меня сведения, которые могут стать угрозой всей Кантабрии. Я… я не мог сопротивляться, я стар и слаб! – Эрих фон Клокке промокнул платком красноватые, но совершенно сухие глаза. – Нам удалось сохранить наши жизни, но долг перед Отечеством вынудил меня отправиться в рискованное путешествие. И вот я в руках вашей милости! Можете осудить меня за прошлые деяния, но я не мог поступить иначе!
