Ничего не было важнее смятой записки:
«Король очнулся».
#10. Кости в стакане
Склад опирался на склон горы, как гуляка, перебравший со шнапсом. Стонали сваи, на которых покоилась добрая треть ветхого здания, натужно скрипели доски. С них, прямо на головы Луизе и людям Венделя, сыпалась сквозь щели крупная песочная пыль и былинки сена. По доскам кто-то ходил.
Они спешились задолго до того, как склад появился в поле зрения. Через блеклый пролесок пробирались, согнувшись в три погибели, выстроившись в цепь. Последнюю сотню шагов преодолевали ползком на животе. К счастью, их так и не заметили. Скорее всего, они наблюдали только за дорогой, змеившейся по склону прямо к воротам, на которой не разминулись бы и две телеги. А может, Крысы были не так подозрительны и гостей не ждали. В конце концов небольшой разведывательный отряд оказался прямо под полом основного помещения. Оно не было большим, как другие разрушенные склады: скорее всего, раньше там вели бумаги и производили расчеты.
Лу напоминала себе фразу брата: «Вы идете не за головами, а за информацией» – и ей хотелось, чтобы так оно и сложилось.
Старый Алонсо показал пять пальцев, а потом, чуть замешкавшись, еще один. Шестеро против четверых – расклад не из лучших, если дойдет до столкновения. Вернее, он был бы не так плох, если бы Луиза умела стрелять не только на словах. Взмокшей ладонью она убрала набок приставшие ко лбу пряди и замерла под пристальными взглядами бандитов. Они ждали, что она либо поможет им раздобыть сведения из разговора на языке, которого иберийцы не понимали, либо выдаст свою породу, переметнувшись к врагу, теперь бывшему в большинстве. Ни капли доверия.
Луиза закрыла глаза и прислушалась, но все, что ей удалось различить – это стук шагов, невнятные звуки речи и стенания несчастных рассохшихся свай.
Федерико махнул рукой, привлекая внимание девушки, и приложил ладонь к уху, вопросительно подняв брови. Луиза отрицательно покачала головой. Чтобы разобрать, о чем переговариваются люди Крысиного Короля, а уж тем более понять, что они затевают, нужно было подобраться гораздо ближе. Федерико из всей компании вызывал у Луизы наименьшие опасения: было в нем что-то располагающее, даже несмотря на шрамы, рассекающие лицо со стальной щетиной. Может, потому что он чаще других улыбался и реже бранился.
Он прошептал что-то на ухо Алонсо, тот кивнул и первым пополз в сторону просвета под западной стеной. Девушка не умела передвигаться так же, как они – с легкостью ящерицы по нагретому камню, – поэтому продолжила путь на четвереньках, замыкая живую цепь. Кобура тяжело раскачивалась на боку под весом карабина, перевязь с патронами так и норовила сползти с бедра. Мелкие камушки вгрызались в ладони и колени, а трава резала, как края бумаги в новой книге, оставляя на пальцах бескровные бледные царапины. Хотелось остановиться и ногтями унять сводящий с ума зуд от них, но она слишком боялась отстать. Как бы эти мужчины ни относились к ней, они единственные, кто мог защитить ее теперь.
Тогда, в «Пухе и перьях», она устроила сцену, только чтобы очутиться здесь, доказать, что она ничем не хуже Фабиана и заслуживает такого же доверия. Что она такой же человек, как они, а не бесплотная тень Венделя. Теперь же Луизе хотелось только одного: сидеть на душной кухоньке вместе с Доротеей и под ее щебет попивать кофе с густыми сливками и тертым мускатным орехом. Что ж, это был ее выбор, и злиться стоило только на себя.
Возглавляющий отряд Алонсо добрался до края, вынырнул из полумрака с другой стороны шаткого здания и на полусогнутых ногах начал подниматься еще выше, к окнам. Наконец пришел черед Луизы подняться, и она оказалась в зарослях невысокого кустарника, усыпанного лиловыми цветами. Он рос небольшими островками, покрывая весь склон и теряясь в тени искривленных деревьев. На этой стороне можно было увидеть еще несколько остовов складов – торчащие ребра-доски цвета золы, провалившиеся крыши и непременные сваи, многие из которых подкосились, увлекая за собой пристройки и целые здания.
Здесь голоса были слышны отчетливее, и Луиза взбодрилась – завершение их миссии выглядело близким, хотя об обратной дороге на четвереньках думать совсем не хотелось.
Знаками Алонсо указал Пепе и Федерико, где они должны находиться, а Луизе кивнул на незапертое окно, к которому ей предстояло подобраться. От окна ее отделяли низкие перильца и что-то вроде узкого длинного балкона. Она было ужаснулась, но тут отчетливо услышала имя – «Теодор». В ней, непрошеный, незваный, проснулся азарт гончей, учуявшей зайца, и азарт этот на несколько минут вытеснил страх, усталость и боль во всем затекшем теле.
Луиза неловко протиснулась сквозь редкую решетку под перилами и втянула себя на помост, благо он был невысоким.
– Слышь, ты, дай уже пожрать этой псине…
Опасаясь скрипа, девушка мучительно медленно приблизилась к оконному проему, не защищенному ни стеклом, ни даже бычьим пузырем, и прижалась спиной к теплым доскам под ним. Дыхание ее было чересчур громким, в боку кололо.
– Вот сам и дай.
Она закрыла глаза и вся обратилась в слух, даже не почувствовав, как несколько муравьев пробежали по ее изодранным пальцам.
– Да пусть уже подохнет, еще ведро за ним выносить! На кой он нам сдался?
– Не трещи, он и так почти загнулся, не встает второй день.
– Будто это нам помешает привязать его дохлого к рельсам!
– Вот и стереги их в одиночку! Кто с тобой вонь от мертвяка терпеть будет, ума палата!
– Заткнулись оба! – лениво рявкнул кто-то, до того молчавший.
– Закрой поддувало, падаль.
– Теодор велел, чтоб он живой был… – Икота задавила его, и он умолк.
– Да где он… – Шаги, скрип дверей. – Нет его здесь! А кто здесь – трепать не станет.
Пока Луиза недоумевала, отчего Теодор желал собаке страшной смерти под поездом, Крысы продолжали перебранку, из которой навряд ли можно было извлечь хоть крупицу смысла и пользы. Судя по голосам, их в бараке было пятеро. Алонсо ошибся. Отчетливо слышался перестук костяных кубиков в деревянном стакане и утробное бульканье питья в глотках. Лу сильно сомневалась, что это вода.
Прошло еще несколько минут, кто-то из бандитов поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к невидимой двери. Та взвизгнула несмазанными петлями совсем недалеко от Луизы. Девушка распахнула глаза и еще сильнее вжалась спиной в доски под окном, заметив, как поднимается из кустарника серое дуло карабина, направляемое кем-то из людей Венделя.
Нет, нет! Еще не время, она ничего не узнала!
Но опасность оказалась ложной – с веселым свистом некто за углом лязгнул пряжкой и принялся беззаботно отливать излишки вина прямо с балкона в сиреневые цветы. Когда стало ясно, что ей ничего не угрожает, Луиза осторожно огляделась и, приметив щель в стене ниже уровня окна, все так же на четвереньках двинулась к ней, чтобы разглядеть происходящее внутри.
