Бандиты наконец прекратили ее разглядывать. Двое из них немедленно принялись пререкаться, сыпля отборной руганью.
Пока они были заняты друг другом, Луиза боком стала продвигаться поближе к Нильсу. Она рисковала – люди Венделя могли атаковать в любой момент, не посмотрев на численное превосходство врага. И Нильс мог отвергнуть ее помощь, потому что и раньше считал ее предательницей, а теперь она лишь подтверждала его подозрения каждым своим словом.
– Отставить! – рявкнул старший, расталкивая двух не на шутку сцепившихся Крыс. – По углам, сучьи дети, пока я вам руки не переломал!
Луиза сделала вид, что вовсе тут ни при чем, и привалилась к стене с независимым видом. Только бы старая Крыса не разглядела детский страх разоблачения, плещущийся в ее глазах, как в блюдцах.
– Так чего хотел Король?
– Для начала я хочу узнать, как далеко вы продвинулись в исполнении его планов, – протянула она. – За время путешествия я несколько выпала из времени.
– Мудрено говоришь, – старик хмыкнул и высморкался прямо на пол. Луиза была уверена – только чтобы увидеть, как она брезгливо дернется. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Анхен. Слыхал о такой? – Имя само легло на язык, резкое, как характер его обладательницы из прошлого Луизы.
– Слыхал, – неожиданно согласился бандит. – Только, помнится, девка с таким именем в шестерках ходила. И долг у нее был огромный, как мои яйца.
– Времена изменились, – отрезала Луиза.
– Они всегда меняются.
Девушке протянули бурдюк с вином, и она приняла его в знак того, что ее наконец признали. Луковка сделала вид, что пьет, в точности как в «Эрмелине». Нильс, не отрываясь, глядел на нее из своего угла, но за спутанной бахромой волос, некогда заплетенной в воинские косицы, она не могла понять, что у него на уме. Понимает ли он, что она пришла к нему на помощь, или же полагает, что в конце концов видит ее без маски?
– Так вы расскажете мне все, или из вас клещами тянуть?
– С грузом наши обосрались, – буркнул тот, что жульничал в кости. Его правый глаз ничего не видел, превратившись в переспелую сливу. – К прошлому рейсу опоздали, а теперь до следующего сидеть нам на этих ящиках, как наседкам. Не мы виноваты, что ничего не готово, ясно?! Так ему и передай. Пусть снимает шкуру с этого… Как его? Дубина галльская…
– Рено? – подсказал другой.
– Во! Точно! Этот вымесок знал, что поезд Милошевича будет на месте пятого в полдень, но даже не почесался!
Луиза задумчиво кивнула. Значит, война все же с Бориславом. И она должна была начаться в открытую еще неделю назад. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы связать нападение на поезд с готовящейся казнью Нильса на рельсах.
– Нечего скулить. Я доложу о том, как все сложилось. И что теперь? Когда поезд… – она замялась, подбирая слова, которые не выдали бы ее с головой, – снова будет на месте?
– Послезавтра. До границы он ходит редко.
Нильсу осталось жить два дня. Если уносить ноги прямо сейчас, сможет ли она уговорить брата послать еще людей ему на подмогу? Исключено. Вендель не станет рисковать своими ради чужака, даже ради того, чтобы насолить врагу.
– Что насчет местных? – спросила Луиза напрямик. – Слышала, они настроены далеко не дружелюбно.
– Эти деревенщины? – неприятно хохотнул Тиль. – Не могут прижать даже местного алькальда, ходят в собственном городе по струнке. У них кишка тонка с нами тягаться. Сами они – сборище стариков и сопливых мальчишек. Но главарь – настоящая заноза в заднице! После задания можно заняться и ими.
Луиза почувствовала себя почти оскорбленной. Она видела этих стариков и мальчишек в деле на побережье и сама еле выжила. Даже теперь, когда ей довелось провести в их обществе больше месяца, люди Венделя внушали ей страх.
– Вот как? Я бы не стала их недооценивать.
– Что-то знаешь?
– Нет, – Лу поспешно замотала головой. – Пока ничего. Но никогда не стоит недооценивать противника, каким бы слабым он ни казался.
Крысы заржали. Последовали тосты за победу над всеми врагами Крысиного Короля в борьбе за Иберию. Луиза натянуто улыбалась. Кости, как забытые обиды между ними, валялись на полу шеститочиями вверх.
За окном начало темнеть, но никто не зажег огня. Лица постепенно тонули в сгущающихся тенях, между ними стирались различия. Девушка позволила себе взгляд и шаг в сторону Нильса. Каторжник лежал у стены на боку, вытянув жилистые длинные ноги и запрокинув лицо с перекошенной челюстью так, чтобы видеть всех в комнате. Из-под веревки на шее виднелись бурые кровоподтеки и ссадины, грудь чернела синяками из каждой прорехи. Их глаза встретились, и Луиза едва заметно кивнула ему, надеясь, что он поймет. И не станет мешать.
«Теперь. Или он умрет».
– Что с ним? – Луиза показала на Нильса. – Теодор вроде ясно говорил на этот счет – чтобы он был жив. А вы заморили пленника.
Один из Крыс весьма непристойно пояснил, что Нильс много выделывался, за что ему раскрошили челюсть, вот он почти и не ест.
Луиза бросила осторожный взгляд на каторжника: нижняя часть его лица теперь казалась не просто перекошенной, а бесформенной, как мешок, набитый железной мелочью.
– Мне поручено забрать его с собой в город, – начала она, решительно шагнув к Нильсу, и принялась неловко перепиливать висельную веревку. Волокна плохо поддавались, ведь стилет был предназначен для того, чтобы колоть, а не резать.
– Это с какого перепугу?! – возмутился жулик с заплывшим глазом.
– Туда собирается приехать сам Теодор, а уж у него свои планы, – бросила Луиза через плечо, холодея от собственной наглости.
– Какие это? – не сдавался тот и потирал шею, будто это помогало голове лучше соображать.
– Не твое собачье дело.
По комнате разлилась тишина. Неприятная тишина, какая бывает, когда сообщают о покойнике.
– Не может быть, чтобы фрекен не зна-ала, – фальшиво сладко протянул Тиль.
– Не знала чего? – Веревка наконец поддалась, и ее обрывок глухо ударился о стену. Вот же глупость. Надо было всего лишь развязать узел, хоть он и казался надежным. – Я две недели проболталась в море. Что-то случилось?
Крысы переглянулись. Луиза присела на корточки, чтобы подхватить Нильса под мышки и поднять на ноги. Это оказалось нелегкой задачей, а время истончалось, как струйка вина из дырявого бурдюка.
– Брата Теодора, Вильгельма, того… порешили.
– Так что теперь он из столицы навряд ли выберется. У него и приемника-то нет. – Губы старой Крысы шевелились медленно, выплевывая звуки, как шелуху. – Не на кого Угол оставить.
Нильса удалось поставить на ноги. Луиза чувствовала напряжение мышц его рук – значит, он был не так слаб, как казался. Как хотел казаться.
