Тело ее отца туда не поместили. Им не хватало денег, чтобы заплатить за духозаклинателя, – и к тому же они хотели притвориться, что он жив. Она и братья сожгли его труп, по обыкновению темноглазых.
Больно…
– Светлость, должен напомнить, – сказал идущий впереди Тефт, – что вам не следует ожидать от моих людей чего-нибудь… необычного. Ненадолго кое-кто из нас втягивал свет и расхаживал с важным видом, как Благословенный Бурей. Это прекратилось, когда Каладин ушел.
– Все вернется, ганчо! – заявил Лопен позади нее. – Когда Кэл прилетит, мы опять засияем как миленькие.
– Цыц, Лопен. Говори тише. В любом случае, светлость, парни будут стараться изо всех сил, но вы должны знать, чего следует и чего не следует ожидать от них.
Шаллан не предполагала обнаружить в мостовиках возможности Сияющих. Ей требовались всего лишь солдаты. В конце концов Лопен бросил в дыру бриллиантовый осколок, чем заслужил сердитый взгляд от Адолина.
– Может, оно сидит внизу и ждет нас, – прошипел Холин. – Не надо его предупреждать.
Мостовик смутился, но кивнул. Далеко внизу подпрыгнула сфера – огонек размером с булавочный укол, – и Шаллан обрадовалась, что лестница вообще заканчивается. Она уже представила бесконечную спираль, что-то в духе старого Дилида, одного из десяти дурней. Он бежал вверх по склону холма к Чертогам Спокойствия, и песок скользил у него под ногами – бежал вечно, не двигаясь с места.
Несколько мостовиков вздохнули с облегчением, когда они наконец-то достигли дна шахты. Здесь по краям круглой комнаты, покрытой спренами распада, громоздились кучи обломков. У лестницы когда-то были перила, но они рассыпались от времени.
На дне шахты обнаружили лишь один выход – большую арку, еще более замысловатую, чем все остальные в башне. Наверху почти все было из однородного камня – как будто башню целиком вытесали в один прием. Но эту арку сложили из отдельных камней, и стены туннеля за нею выложили яркими мозаичными плитами.
Они вошли в зал, и Шаллан, освещавшая путь бриллиантовым броумом в руке, ахнула. Потолок украшали круглые панели, на которых красовались мозаичные изображения Вестников.
Картины на стенах оказались более загадочными. Одинокая фигура, зависшая над землей перед большим голубым диском, раскинув руки, словно собираясь его обнять. Изображения Всемогущего в традиционной форме – в виде облака, переполненного энергией и светом. Женщина в образе дерева, простирающая к небу руки, которые становились ветвями. Кто бы мог подумать, что в доме Сияющих рыцарей они найдут языческие символы?
С других фресок на них смотрели фигуры, напомнившие ей Узора, спренов ветра… Десять разновидностей спренов. По одной на каждый орден?
Адолин послал передовой отряд вперед на разведку. Вскоре они вернулись.
– Светлорд, впереди металлические двери, – доложила Лин. – По одной с каждой стороны зала.
Шаллан оторвала взгляд от фресок и присоединилась к основному отряду. Они достигли больших дверей и остановились, хотя сам коридор уходил дальше. Мостовики попытались их открыть, но не сумели.
– Не получается, – сказал Дрехи, вытирая пот со лба.
Адолин шагнул вперед с клинком в руке:
– У меня есть ключ.
– Адолин… – предостерегла Шаллан. – Это артефакты из другой эпохи. Им нет цены.
– Я их не сильно сломаю, – пообещал он.
– Но…
– Мы убийцу преследуем, верно? – спросил он. – Того, кто может, допустим, спрятаться в запертой комнате?
Она вздохнула, потом кивнула, и Адолин взмахом руки велел всем отойти. Шаллан сунула защищенную руку обратно под мышку. Было так странно чувствовать, что на ней перчатка, – и вместе с тем видеть рукав. Насколько плохо будет, если Адолин узнает про Вуаль?
Шаллан запаниковала от этой мысли, но быстро взяла себя в руки.
Адолин воткнул клинок в дверь прямо над тем местом, где должен был находиться замок или засов, потом провел вниз. Тефт опять попробовал открыть дверь – и у него получилось. Петли громко заскрежетали.
Мостовики нырнули внутрь с копьями в руках. Пусть Тефт и твердил, что ей не следует ждать от них ничего необычного, они без приказа выдвинулись первыми, хотя в отряде и были два готовых к бою осколочника.
Адолин последовал за мостовиками, чтобы обеспечить безопасность комнаты, а вот Ренарин не уделил происходящему особого внимания. Он прошел несколько шагов по главному коридору и теперь стоял неподвижно, уставившись в его глубины, рассеянно держа в одной латной рукавице сферу, а в другой – осколочный клинок.
Шаллан, поколебавшись, подошла к нему. Прохладный ветерок подул им в спины, как будто его засасывало во тьму. В том направлении пряталась загадка, глубины манили. Она теперь ощущала это отчетливее. На самом деле, это было не зло, но… неправильность. Как запястье, повисшее под неестественным углом после того, как сломалась кость.
– Что это? – прошептал Ренарин. – Глис испуган и не говорит со мной.
– Узор не знает. По его словам, что-то древнее. И принадлежит врагу.
Ренарин кивнул:
– Твой отец, похоже, его не чувствует. А почему чувствуем мы?
– Я… я не знаю. Может…
– Шаллан? – позвал Адолин, выглянув из комнаты с поднятым забралом. – Ты должна это увидеть.
Здесь тлен ощущался сильнее, чем где бы то ни было в башне. Ржавые застежки и болты, прикрепленные к кусочкам дерева. Сгнившие кучки шли рядами, а из них выглядывали части хрупких обложек и корешков.
Библиотека. Они наконец-то разыскали книги, которые мечтала обнаружить Ясна.
Только от них остался прах.
Шаллан с упавшим сердцем бродила по комнате, трогая кучи пыли и щепок мыском ботинка, пугая спренов разложения. Она нашла нечто, по форме напоминающее книги – но они рассыпались от прикосновения. Девушка присела на корточки перед двумя рядами упавших книг, чувствуя себя потерянной. Столько знаний… и все мертвы, утрачены.
– Очень жаль, – неловко проговорил Адолин поблизости.
– Не разрешай солдатам трогать это. Может… может, ученые Навани что-нибудь придумают, чтобы все восстановить.
– Хочешь, чтобы мы обыскали другую комнату? – спросил Адолин.
Шаллан кивнула, и он ушел прочь, бряцая доспехом. Вскоре она услышала скрежет петель – Адолин взломал дверь.
Шаллан вдруг почувствовала себя измотанной. Если эти книги истлели, то вряд ли им удастся отыскать другие, сохранившиеся лучше.
«Вперед. – Она встала, отряхнула колени – это лишь напомнило, что ее платье нереально. – Ты все равно пришла сюда не ради этой тайны».
Она вышла в главный коридор – тот, что с фресками. Адолин и мостовики изучали комнату с другой стороны, но Шаллан хватило беглого взгляда, чтобы понять: она зеркальное отражение той, которую они только что покинули, и нет в ней ничего, кроме куч мусора.
